Джеймс Херлихай - Полуночный ковбой
Женщина спускалась вниз. Не дойдя до приятелей несколько ступенек, она спросила:
— Что случилось?
— Он упал, — пояснил Джо.
— Не расшибся?
— Скажите, какая заботливая, — пробормотал Крыс и тут же передразнил женщину.
— Ну, если с тобой все в порядке, что ж за перила цепляешься? Идти можешь?
— Спрашиваешь! Конечно, могу. — Крыс спустился на три последние ступеньки и пошел к выходу. — Видали?
— Это все ерунда, а как до метро дойдешь? — поинтересовался Джо.
— Ах, не смогу! Немочь грызет мои члены. — Крыс выламывался под капризную девочку. — Понеси меня!
Вмешалась женщина.
— У него же есть на такси. — Она повернулась к Крысу. — Ты действительно не расшибся?
— Сказано — нет, — заорал Крыс.
— Пойдем, — позвала она Джо, — он доберется.
ГЛАВА 3
Прошел час. Женщина, заложив руку за голову, коснулась плеча Джо другой рукой.
— Бывает, — сказала она, — не расстраивайся. Ты, наверно, совсем нос повесил? Не стоит. Давай просто полежим, а там видно будет. А может, вздремнем?
Джо потянулся к тумбочке и взял сигарету.
— Такого со мной никогда не бывало. Можешь мне на слово поверить. Где спички, мадам?
— В верхнем ящике.
Пока Джо прикуривал, она попросила:
— Не называй меня «мадам», мы еще не прощаемся.
Лежа на спине, Джо пускал дым в потолок.
— В первый раз так опростоволосился, черт побери.
Женщина усмехнулась. Джо повернулся к ней.
— Что, думаешь, вру?
Она постаралась согнать усмешку.
— Верю, конечно, верю. Просто забавно…
— Чего забавно?
— Ничего. Так, ерунда.
— Ерунда, говоришь?
— Конечно. Честное слово.
Джо кивнул и снова уставился в потолок.
— Хорошо, я расскажу, — решилась женщина. — Я просто вдруг поставила себя на твое место и поняла, что тебя, как профессионала, это и в самом деле должно серьезно беспокоить. Конечно, всякий нормальный мужчина заволновался бы, но ты… Представь себе трубача без горна, полицейского без дубинки, ну и прочее в этом духе. Жутковато, правда? Вот я и… Впрочем, давай не будем, тебе и без меня неважно.
Джо крепко задумался над причинами своей неудачи. Что это он так ослабел с приездом в Нью-Йорк? И он почувствовал, что слабость и усталость прочно поселились в нем, текут в его жилах вместо крови. Мало-помалу, постепенно, по глотку, город выпил из него все жизненные соки. Сила уходила поминутно; бесконечные тротуары тянули ее через ноги, шум транспорта — через уши, огни реклам выпивали ее из глаз. А восстановить силы было нечем — все эти случайные чашки кофе, тарелки супа, бутылки пива, слипшиеся спагетти, бифштексы, напоминавшие по вкусу перченые опилки, лишь прибавляли усталости и слабости.
* * *Когда Джо проснулся, солнечный свет уже пробивался между штор. Все те же мысли о себе, о собственной слабости и усталости проносились в голове, словно продолжение кошмарного сна. Его грабили, обманывали, доводили до истощения всякими изощренными способами. За каждую улыбку приходилось платить бешеные деньги, каждый приветливый взгляд, брошенный незнакомому, вытягивал из Джо очередную порцию жизненных сил. Даже тиканье часов, даже дуновение ветерка — казалось, все высасывает жизнь из его тела. И колеса автомобилей крутились не от силы моторов — они крали силу Джо.
Почти раздавленный этими мыслями, Джо, к своему удивлению, обнаружил, что во время сна свершилось чудо — к нему вернулась его мужская мощь. Он лихорадочно ощупал свое тело и с облегчением убедился, что так оно и есть. Джо охватила радость, граничащая с истерикой. Впрочем, она быстро улетучилась, на смену пришло желание мстить. Он захотел доказать, что еще кое-что значит, что с ним еще стоит считаться, что он еще всем нос утрет. Он почувствовал в себе способность написать на небесах черными буквами свое имя, чтобы в страхе задрожали все его враги.
Рядом, лежа на спине, спала женщина. Он дотронулся до нее ладонью, погладил живот…
Спустя мгновение их тела сплелись. Теперь каждый вздох женщины сопровождался стоном. Джо врывался в нее, рассчитывая каждое движение, но делал это не для собственного удовольствия, а лишь желая отомстить за себя. Но женщине такая игра понравилась. Она впилась зубами ему в плечо, словно провоцируя еще больший всплеск его ярости. Джо пришлось крепко зажать ей рот ладонью. Вновь и вновь тела бились друг о друга, и глаза женщины стали дикими, и стоны прорывались сквозь ладонь. Она кусала руку Джо, увлажняя ее слюной. Ее тело подчинялось Джо во всем, казалось, оно превратилось в сплошной стон. Между ними словно шла упорная, беспощадная борьба, но женщине все было мало, и она царапала ногтями его спину так, что Джо чувствовал, как кровь течет по бокам. A-а, так теперь они и кровь его хотят выпить? На этот раз он их поймал, ну, сейчас он им покажет. И Джо рванулся вперед, сокрушая все на своем пути. Слезы брызнули из глаз женщины, дыхание ее рвалось наружу с дикими всхлипами, чем-то напоминавшими звериный рык. Джо убрал ладонь и глянул ей в лицо. Оно было нечеловечески перекошено. У Джо вырвалось грязное ругательство, и это словно привело женщину в чувство, ей стало легче, она издала смех пополам с рыданием. Плача и смеясь одновременно, она напоминала сумасшедшую. Джо понял, что она ждет завершения этого бурного соития и со всей страстью бросился помогать ей не потому, что сам желал того же, а потому, что хотел, чтобы здесь все зависело от него, от его силы, которая вновь играла в его теле. И вот женщина испустила долгий хриплый крик, а Джо все продолжал, словно стремясь втиснуть ей в плоть и кровь свое имя и свое деяние, но тут неожиданно пришел конец и его страданиям. Тогда он рухнул на женщину всей тяжестью своего тела. Она не разжала объятий, размазывая пальцами кровь по его изодранной спине, и все твердила самое короткое слово, которым зачастую пользуются люди, называя то, что произошло между ними. Она выкрикивала это бранное слово, будто оно могло как-то улучшить, продлить или даже увековечить завершившийся акт. Джо отдыхал, уткнув лицо в подушку, а перед глазами ясно вставала пара молодых людей в черном, белокурых и стройных — Макальбертсоны.
И пока женщина возносила к небесам свой непристойный псалом, он разглядывал этих отроков и вдруг в какой-то момент постиг их тайну. На его глазах они родились уже взрослыми и теперь рука об руку прогуливались по краю небытия. Они были рядом, но не вместе, лишенные отца и матери, лишенные даже пола, ничем не связанные с миром и с собственным земным обличьем. Джо наблюдал, как они брели в поисках других, тех, кто с рождения был обречен на одиночество и отчужденность от людей. И тут Джо смог наконец ответить на вопрос, кто они такие. Да это же его собственные дети! Да-да, его отпрыски, родившиеся уже взрослыми в результате союза, заключенного этой ночью.
ГЛАВА 4
Перед тем как уйти от женщины, Джо плотно поел, выпил горячего кофе, побрился, принял ванну и вылил изрядное количество дорогого одеколона в сапоги, чтобы перебить дурной запах. Он ушел, унося в кармане двадцать долларов.
В магазине на Таймс-Сквер он купил носки и нижнее белье. Переодеваться пришлось в туалете. Прежние носки и трусы были в плачевном состоянии, поэтому Джо, чувствуя себя Крезом, вышвырнул их в мусорную корзину. Потом решился потратить еще пятьдесят центов и почистить сапоги. Пока чистильщик наводил глянец, Джо пересчитывал деньги, прикидывая, как лучше их потратить. Ему пришло в голову, что надо бы купить белье и носки для Крыса. А также лекарства и что-нибудь поесть.
В аптеке на Восьмой Авеню он купил аспирин, микстуру от кашля и витамины. Потом в магазине для военнослужащих приобрел теплое белье и две пары красных шерстяных носков — побольше и поменьше, помня, что у Крыса разные ноги.
Нагруженный покупками, Джо почти бежал по Восьмой Авеню, распевая песню загонщиков скота в темпе марша. Прохожие таращились, но он не обращал внимания.
Полуденное солнце растопило кучи грязного снега на обочинах, так что Джо приходилось искусно лавировать между лужами, чтобы не испачкать свежевычищенные сапоги. Попадавшиеся на пути витрины и зеркала отражали ковбоя во всей красе. Иногда он замедлял ход и улыбался отражениям, напрягая мышцы, чтобы лучше ощутить вновь обретенную силу. Последнюю покупку — пакет горячего куриного бульона в еврейской лавке — Джо сделал уже подходя к Тринадцатой улице.
Придя в «кресты», Джо постоял на лестнице и еще раз оглядел покупки: носки, белье, лекарства, бульон, сигареты. Потом вытащил обе пары носков из бумажного пакета, долго рассматривал их, растягивал, снова прикидывая размеры Крыса, — не ошибся ли? Перебирая покупки, он испытывал странное волнение. С чего бы это?
Джо снова сгреб покупки и вошел в квартиру.
