Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 9 2005)
81 Наполеон I, Наполеон Бонапарт (1769 — 1821) — карьерный рост: математик, артиллерист, император. Кумир многих и многих, и не только на Корсике.
82 Джон Крылов — Крылов Иван Андреевич (1769 — 1844), переводчик басен Лафонтена, переводчик басен Эзопа; в свободное от переводов время подрабатывал библиотекарем.
83 Николя Рерих — Рерих Николай Константинович (1874 — 1947), философ, художник, турист.
84 Леня-Левочка Бакст — Розенберг Лев Самуилович (Бакст Леон; 1866 — 1924), любил рисовать миленькие костюмчики для игры на театральных подмостках.
85 Эрцгерцог Фердинанд — Эсс Франц Фердинанд фон (1863 — 1914), племянник австро-венгерского императора Франца Иосифа I; тихий и безобидный человек, любимец чешского народа (“Убили Фердинанда-то нашего ”, — сказал другой любимец чешского народа — бравый солдат Швейк), зачем-то убит Гаврилой Принципом, студентом.
86 Пьер Столыпин — Столыпин Петр Аркадьевич (1862 — 1911); “председатель Совета министров, руководитель аграрной реформы. Убит агентом охранки… реформа провалилась”. Столыпина не всегда понимали современники. Например, будучи как-то в Альпах, П. С. спас молодого человека (то ли юноша куда-то падал, то ли на него что-то падало), а через много лет, когда спасенный юноша стал чуть ли не серийным убийцей, его несчастная мать сказала: “Странный этот человек — Пьер Столыпин! Зачем было спасать?”
87 Антуан Чехов — Чехов Антон Павлович (1860 — 1904), любил МХАТ, а собственного раба не любил.
88 Шурик Керенский — Керенский Александр Федорович (1881 — 1970), адвокат, любимец дам, а с марта 1917 года еще и эсер к тому же. Душка.
89 Мария Магдалина (Мария из Магдалы; Мария из Мигдал эль) — “была излечена Христом от одержимости семью бесами”. Впоследствии во всем раскаялась (см. картину Тициана “Кающаяся Мария Магдалина”). Проникновенные строки ей посвятил Александр Архангельский:
............................
Не женщина — малина,
Шедевр на полотне —
Маруся Магдалина,
Раздетая вполне.
............................
Умчимся, дорогая
Любовница моя,
Туда, где жизнь другая, —
В советские края.
И там, в стране мятежной,
Сгибая дивный стан,
Научишь страсти нежной
Рабочих и крестьян.
90 Зиночка Радомысльский — Радомысльский (Зиновьев) Григорий Евсеевич (1883 — 1936), верный друг и соратник Лео Каменева (см.). В. И. его не жаловал.
91 Лео Каменев — Розенфельд (Каменев) Лев Борисович (1883 — 1936), верный друг и соратник Зиночки Радомысльского (см.). В. И. и его не жаловал.
92 Компания Зингер — вообще-то Зингер — человек, умело оформивший патентные документы на швейные машинки, но здесь он выступает не как человек, а как “пароход”, то есть юридическое лицо, которое с 1863 года очень ловко торгует запатентованным оборудованием.
93 Айзек Бродский — Бродский Исаак Израилевич (1883/4 — 1939), ученик И. Е. Репина, в знак зависти к деяниям которого (“Торжественное заседание Государственного Совета”) написал картину “Торжественное открытие II конгресса Коминтерна”. Противоречивая личность — писал картины в духе советского реализма, а дружил с хорошими людьми (например, с Кустодиевым).
94 Аббат Фариа — литературный вымысел Дюма, соучастник организации побега одного заключенного из острога, хранитель тайн многих исповедей и одного клада.
Дно колодца
Берязев Владимир Алексеевич родился в Прокопьевске (Кемеровская обл.) в 1959 году. Автор нескольких лирических сборников. Заместитель главного редактора журнала “Сибирские огни”. Живет в Новосибирске.
* *
*
Если песок и вода —
Значит, вернулся туда,
Где от воды до воды
Тянутся ветра следы...
Пасмурна серая гладь,
Серая пасмурна высь...
И вне возможности лгать,
Выше и больше, чем жизнь, —
Каждая горстка трухи,
Каждый прибрежный откос.
...Не отпускают грехи.
И остается вопрос:
В чем благодать пустоты
И одиночества лик?
И от воды до воды —
Только любви материк.
* *
*
Дно колодца и неба рядно,
И полет в золотом промежутке:
Словно тает в соломенной грудке
Соловьиного смеха зерно.
Любо-дорого, лепо-красно
В новобрачных прозрачных покоях.
Никнет ветер на чистых покосах,
Льется в озеро света вино...
Тихо пей все, что Богом дано,
Причащайся последнему счастью,
Благодати земной причащайся,
Завтра — поздно,
Потом — все равно.
Там — потом, даже днями темно,
Лихо там без любви и поруки...
Вон и листья от счастья и муки
Золотые — ложатся на дно.
* *
*
По Телецкому озеру
рябь, рябь.
А по гребням и скалам —
туман, туман.
Проступает из воздуха
дождь-хлябь
Да курится за мысом
гора Шаман.
Где стеклом вулканическим
гладь вод,
Черным-черного зеркала
глубина,
Словно лоб запечатал мне
хлад-лед,
А душа и не знает
о дне дна...
Переплыть, переплавиться
след в след
За алтайской наядою —
ждать, жить! —
В ту страну, где неведома
власть лет,
И в двойном одиночестве
знать-быть...
* *
*
Спелой россыпью рдеет ранетка.
Тронул иней до ржавчины лист
у малины.А в глянцевых ветках —
сквозняков нескончаемый свист.
Лишь сирень зелена до морозов.
Лишь под вечер с чернеющих туч
обрывается остро и косо
одинокий блуждающий луч.
Он скользнет по сараям и крышам.
Груду дров обольет желтизной.
И дрова, словно кожа, задышат
и пахнут смолянистой весной.
И выхватывает без разбора
в тишине, где сыреют дворы, —
как тревожно
над ветхим забором
все цветут
золотые шары...
Романс
А на левом берегу —
Все в снегу,
Все упрятано, укрыто, укромно.
Черным-черную возьми кочергу,
Белым-бело все вокруг,
Ровным-ровно.
Черным-черным ты коснись
До снегов.
Растревожь мою пустыню пустую.
Если нету ни друзей, ни врагов,
Значит, мимо все летит —
Вхолостую.
Значит, кончилось большое жнивье,
Значит, заново тужить
И томиться...
Не проси любви во имя Свое,
Умолить бы душу к дому
Прибиться.
Снег засыплет нас до самой трубы...
Запоют огонь и лед
На перине.
Мы едины, ангел мой, без борьбы,
Ни грозы, ни страха нет
И в помине.
* *
*
Грошика, медного грошика
