Михаил Барщевский - Вокруг меня
Начнем с женитьбы. Женился по любви, не по расчету. Развелся, когда оба поняли, что жить вместе стало неинтересно. Когда оба старались задержаться на работе, встретиться с личными друзьями, лишний раз заехать к родителям. Слава богу, детей не было.
Второй раз женился по страсти. Минуты не мог провести без этой женщины, хотел ее постоянно. Сумасшествие! Поженились, когда она была беременна. Родился сын. А через два года жена умерла. Врачи прозевали воспаление легких.
Третий раз женился по расчету. Нужна была женщина, чтобы заменить сыну мать. Нежная, ласковая, домашняя. Сейчас она где-то рядом. Может, в соседней комнате, может, на кухне. А может, к соседке вышла. Она ему не мешала, когда он в кабинете. Она вообще не мешала. Ну и слава богу! Он любил ее. В смысле — был благодарен, уважал и считался. А что еще надо? В его жизни страсть уже была.
Женщины — не его стихия. Давно, глядя на друзей, он понял, что женщины только отнимают время. Которого и так мало. Вот и сейчас он не жалел о том, что всегда занят делом. Пытался, как мог, сделать жизнь людей лучше, Кого-то чему-то учил, кому-то помогал встать на ноги. И стипендии платил, и с аспирантами возился, и молодые кадры продвигал.
А что толку? Собой доволен, жил правильно. А они? Кто сегодня рядом? Никого! Добрым словом вспоминают? Вряд ли. Впрочем, возможно… Он же вспоминает учителей. И первого начальника. Нет, сегодня другие времена. Всем некогда. Вот когда доживут до его шестидесяти пяти, тогда, может, и поймут.
— А ты все это делал для них или для себя? — напомнил о себе внутренний голос.
— Конечно, для них!
— Подумай. Только честно!
Человек откинулся в кресле и сцепил пальцы на затылке. А может, и правда для себя? Ведь приятно было мне, когда аспирант с блеском отвечал на замечания злобного оппонента. Я был рад, когда девчонка из Таганрога… Как ее звали?… Таня? Нет, Галя… Когда Галя на пятом курсе призналась, что собиралась начать подрабатывать проституцией, а его стипендия ее спасла. Ей хотелось учиться, а жить не на что. И тут — именная стипендия. Для нее получать эти деньги было счастьем. Но он-то делал для себя.
Мы все делаем для себя. Вопрос в том, что кому приятно. Одному приятно пожрать и выпить, другому приятно накормить друзей. Третьему — чужих людей. Приятно от их удивления. Приятно почувствовать себя лучше, чем большинство. Безразличное большинство. Вот был бы кошмар, если бы все вдруг стали добрыми, чест-цыми, щедрыми, сердобольными, жертвенными, альтруистами.
Он-то делал все для себя. Такой же эгоист, как и другие. Только эгоист-извращенец. Эгоист нетрадиционной ориентации.
Человек улыбнулся своей мысли и наклонился к клавиатуре компьютера.
О чем писать? О том, как делал карьеру? Как все. По ступенькам… Подлостей не делал. Но ведь и дорогу никому не уступал, особо не деликатничал. За место под солнцем боролся по всем правилам природы. Но не подсиживал. Становился лучшим и показывал это тем, от кого зависело… Что зависело? Карьеры-то он, собственно, не делал.
После окончания института и защиты пришел младшим научным сотрудником в Институт экономики. Младшим и просидел годы. А началась „перестройка“, уехал учиться за границу. Уехал? Послали! Когда вернулся, спустя год, в стране начал прорастать бизнес.
То, за что раньше сажали как за спекуляцию, теперь стало законным способом зарабатывать деньги. Только налоги надо было платить. А платить никто не хотел. Вот тут-то его экономические знания, плюс приемы, которые изучил в теории во время учебы там, очень понадобились. Он стал консультировать банки, фирмы и фирмочки, как законно не платить налоги.
Что точно его заслуга 7- он первый сообразил брать не гонорар, не зарплату, а процент. Бизнесмены отдавали ему десять процентов от разницы между налогами, которые платили бы без его схем, и налогами, им „оптимизированными“. Через два года он стал богаче своих клиентов. Не всех, но многих.
Когда денег слишком много, ты становишься их заложником. Ты не пользуешься ими, а охраняешь их. Когда денег мало — тоже зависишь от них.
В начале 90-х он уже имел собственную консалтинговую фирму. Однако в отличие от конкурентов не стал заниматься аудитом, не консультировал по юридическим вопросам, не помогал в создании фирм-однодневок, в обналичке и в прочем хорошо оплачиваемом бизнесе, не имеющем ничего общего с искусством интеллектуальной борьбы с государством. Да, борьбы с государством. Оно всегда старается взять с бизнеса как можно больше, а затем потратить самым дурацким способом. Бизнес же всегда и везде старается как можно меньше отдать государству, а затем заставить его потратить собранные налоги наиболее рациональным образом. Итак, он просто помогал бизнесменам оптимизировать налоги.
— А ты не лицемеришь? Сам-то ты сколько налоговых лазеек перекрыл? — вновь встрял внутренний голос.
— Э-э, нет! Я сделал все, что мог, чтобы правила стали стабильными и одинаковыми для всех.
— И отправил в тюрьму пару сотен предпринимателей!
— Врешь! И знаешь, что врешь. Моей вины в том нет.
— А их — есть? — не унимался голос.
— И их нет, — вынужден был признать Человек.
Началась работа Человека на стороне государства, когда Первого Президента сменил Второй. К тому времени Человек был раскрученным финансовым консультантом. Хорошо известным среди бизнесменов, но не вошедшим ни в одну олигархическую команду. С политической точки зрения это ослабляло позиции Человека — никто не продвигал его в политику, во власть. Но с другой стороны, именно невовлеченность позволяла консультировать всех, а не только „своих“, зарабатывая помногу и не попадая в зависимость.
В те времена Человек любил повторять, что он — эксклюзивен. Поскольку ни у кого нет на него эксклюзивных прав. Однажды — и то не из жадности, а из любопытства, захотелось проверить правильность своего понимания психологии — он подписал эксклюзивный контракт. Было это в середине 90-х.
Суть сводилась к тому, что одна из нефтяных компаний платила Человеку по двадцать тысяч долларов в месяц за обязательство без ее согласия не консультировать никого из нефтяников. За реальную работу платили сверх этой суммы его обычные гонорары. Если кому-то из нефтебаронов нужен был совет, Человек вынужден был для начала получить согласие „владельца“, от чего последний испытывал, казалось, большее наслаждение, чем от очередной сотни миллионов долларов, заработанной в бизнесе.
Компаньоны и конкуренты Человека признали его гением. Он был первым, кто сумел получать деньги не за то, что делал, а за то, чего не делал. По совету жены, доброй и жалостливой еще больше, чем он, эти деньги откладывались на удовольствия. Жена тратила их на приюты для собак, а он на стипендии, помогал друзьям, если у них случались несчастья вроде пожара либо угона машины, на что-то еще, о чем и не вспоминалось.
При Втором Президенте жизнь изменилась. Его жизнь — быстрее, чем остальных. Через месяц после инаугурации Человека пригласил Глава Администрации Президента и предложил должность начальника экспертного экономического управления. Человек поговорил с Главой, выяснил, чего от него ждут, и отказался.
Логика простая, Глупо лишать себя преимуществ свободной жизни ради должности начальника управления Администрации, которая и сама существовала на птичьих правах, — в Конституции такой орган не значился, людей там можно было менять распоряжением Президента, да и функции самой Администрации крайне неясны. Нет, это не для него.
— Хотите, буду советником Президента на общественных началах?
Человек думал, что после такой наглости его спустят с лестницы. Он даже представил себе сцену — два охранника спихивают его вниз с лестничной площадки и он катится, символизируя карьерные взлеты и падения в Кремле. Еще краше — его выносят, как Паниковского, раскачивают и бросают на булыжную мостовую Ивановской площади…
Но Глава Администрации не рассмеялся, не разозлился, а, хитро прищурившись, спросил:
— Только на общественных?
— Что? — не поняв вопроса, вскинулся Человек, которому не дали ни докатиться до конца лестницы, ни шмякнуться на камни важнейшей площади страны.
Став совершенно серьезным, Глава Администрации предложил должность советника Президента по экономике. Но не на общественных началах, а в штате. Мол, есть такая должность, но вакантна лет пять.
Понимая, что реально решает все Глава Администрации, что Президент — фигура марионеточная (знал бы он тогда, как изменится ситуация через пару лет…), Человек согласился.
Через три дня был подписан Указ. Еще через пару дней Человек переехал в кабинет в Кремле.
За все годы он лично с Президентом не встретился ни разу, если не считать приемов и фуршетов. Но поручения его выполнял.
