Ирина Андрющенко - Меня зовут Бригантина
Потом всех позвали на ринг. Скрывшись за спинами сидевших на скамейках зрителей, я настроила фотоаппарат и начала снимать. На ринг вышло девять собак, все как одна, красивые. Среди первых номеров я узнала Шарлотку, другие были мне не знакомы. Большинство из них было пухленькими, как и положено кокерам, с красивой, похожей на шелк, густой шерстью. «Ну и пусть, — подумала я, — а Брыся худая и кудрявая. Все равно она лучшая в мире собака».
Время тянулось катастрофически медленно. К моему удивлению, Брыся дала судье осмотреть себя со всех сторон, заглянуть в рот, ощупать кости… Через видоискатель я отчетливо видела, как она улыбалась, стоя на столе. Наконец, закончив опись, судья заставил всех еще раз пробежаться и стал выбирать тех, кто точно не попадает на первые три призовых места. И тут начались чудеса.
Первой покинула ринг Шарлотка, за ней вышла очень красивая сука из Англии, чей брат пять минут назад занял первое место в соседнем ринге… От удивления я перестала фотографировать. Потом выбыло еще две собаки. Брыся терпеливо стояла в стойке и косила в мою сторону одним глазом.
Судья оставил в ринге четырех собак, а дальше… я глазам своим не поверила! Он тронул Марину за плечо и указал ей на первое место!
— Ура! — не выдержав, закричала я, на что Марина тут же показала мне кулак и прошипела, чтобы я исчезла из Брысиного поля зрения.
Второе место судья отдал очень красивой собаке из питомника с громким именем, третье — я даже и не помню, кому… Мне было совершенно не до того. Худая и кудрявая Брыся… моя Брыся! Заняла первое место! Я кинулась обнимать свежеиспеченную чемпионку и благодарить Марину.
— Манежик! — громко провозгласила Брыся, едва попав в мои объятия. — Мы с Ричардом решили! Манежик! Кстати, а что хорошего во мне было? То есть, лучшего? Ты не знаешь? Ну, по сравнению с другими?
— Не знаю, Брыся! — сказала я честно. — Все собаки были красивые, но то, что ты — лучше всех, я знала еще задолго до выставки!
— Правда? Задолго — это засколько?
— Завсегда! — рассмеялась я. — Ну что, домой?
— Домой! — крикнула Брыся что было силы. — Поехали скорее! Надо друзьям все рассказать!
Хохоча без причины и подтрунивая друг над другом, мы быстро сели в машину и тронулись в обратный путь. Я звонила всем подряд и кричала в трубку, что Брыся выиграла Чемпионат Франции. Она же сходила с ума от веселья, облаивая мотоциклистов и бормоча что-то непонятное.
— Что ты там бормочешь? — спросила я, пытаясь поймать ее взглядом в зеркало заднего вида.
— Шиссот! — тут же заорала переполненная эмоциями Брыся. — Шиссот!
— Это ты про что? — удивилась я.
— Про «зазаборных»! — продолжала орать она. — Мы им прямо сегодня расскажем! Щепка! Уродина!
— Иди лучше, поспи, — посоветовала я, понимая, что она уже не столько радовалась победе, сколько выплескивала обиду на ни в чем не повинных мотоциклистов.
— Не могу! — продолжала завывать Брыся. — Шиссот!
— Брыся, я тебе обещаю: если ты перестанешь беситься, мы по дороге заедем к «зазаборным».
— Договорились, — тут же угомонилась Брыся. — Я тогда потом наорусь, дома…
Она пролезла под Маринины ноги, пристроила голову на вентиляционное отверстие и тут же заснула. Ричард дремал сзади, нервно ворча и взлаивая во сне. Наверное, ему снилась судья-англичанка.
Отстояв положенное в традиционной пробке, мы, наконец, добрались до нашей деревни. Тут Брыся проснулась и пихнула меня носом в бок — пришло время выполнять обещание. Я молча кивнула и свернула в переулок, где жил доберман. Едва мы остановились у его дома, Брыся высунула голову из окна и негромко крикнула:
— Эй, зазаборный! Выходи, чего скажу!
— Это ты, что ли, мелочь? — ответил доберман, зевая и потягиваясь. Он дремал на террасе и был в хорошем расположении духа.
— Я первое место заняла! На Чим-пи-анате!
— Ничего себе! — протянул доберман, вытаращив глаза от удивления. — Когда это?
— Только что! — хихикнула она. — Смотри, а у меня хохла больше нет! И прическа!
Она покрутилась, показывая себя с разных сторон.
— Ничего себе… — повторил доберман и вдруг заорал во все горло: — Наша Щепка победила!
Со всех окрестных дворов тут же донеслось собачье многоголосье:
— Ура-а-а-а! Щепка победила! Ура — Щепке!
— Я не Щепка! — гордо сказала Брыся. — Меня зовут Бригантина!
— Ее зовут Бригантина! — заорал доберман. — Все слышали?!
— Бри-ган-ти-на! — скандировал хор. — Ура-а-а-а!
— А тебя-то как зовут? — спросила Брыся, жмурясь от удовольствия. — А то так и разойдемся, толком не познакомившись!
— Феликс, — представился доберман. — Ты это… того… зла не держи, ладно? Я рад, что ты победила, и они, похоже, тоже… — он кивнул в сторону улицы.
— Я не умею зло держать, — неожиданно серьезно ответила Брыся. — Ладно, нам пора…
Мы вернулись домой. ЖЛ встретил нас накрытым столом и принесенной из подвала бутылкой шампанского. Измученные дорогой, собаки быстро поели, улеглись бок о бок на диван и сразу заснули. Мы сели ужинать, наперебой пересказывая ЖЛ все наши приключения.
— Интересно все-таки… — сказал ЖЛ, выслушав наш сбивчивый рассказ. — Я ведь не верил, что она победит. Она же всего боится, от всех шарахается…
— А я верила, — твердо сказала я. — У Брыси с самого начала было все, чтобы выиграть. И вообще, талант есть у каждого. Надо только помочь ему поверить в то, что он способен на большее, и тогда он обязательно выиграет…
24.
Мы скоро переезжаем!
Июнь и июль выдались исключительно дождливыми: в нашем подвале постоянно стояла вода, в которой, по словам Брыси, кто-то тихо квакал по ночам. Стены покрылись черной плесенью, и по ним важно расхаживали огромные лесные пауки.
Однажды вечером, когда Брыся задумчиво следила за этим неспешным парадом, а ЖЛ, громко вздыхая, откачивал воду из подвала, я, наконец, решилась:
— Хватит! Надоело! Переезжаем! А то мы скоро сами плесенью покроемся, и у нас отрастут ноги, как у пауков!
— А я как раз хочу такие ноги, — мечтательно произнесла Брыся. — Тогда удобнее будет за ними бегать! Может, останемся?!
— Брыся, если ты начнешь бегать еще и по стенам, мне придется посадить тебя в вольер и кормить бананами, как макаку. Так что даже не мечтай.
Расстроенная такой перспективой, Брыся переключилась обратно на пауков, а ЖЛ бросил насос и пошел искать новый дом по интернету, назидательно заметив, что переехать надо было уже давно.
На следующий же вечер, сразу после работы, мы поехали смотреть предложенные нам дома. Один из них нам понравился: абсолютно белый, как внутри, так и снаружи, с новенькими окнами, дверями, греющимся полом и стойкой-баром из фальшивого черного мрамора. Мы одобрительно переглянулись. Агент показал нам огромный, на три машины, гараж, комнаты, туалеты, ванную… Все было как с иголочки.
Потом мы вышли в то место, которое агент гордо называл садом. На голом, похожем на выжженное футбольное поле, небольшом участке одиноко рос безымянный куст, покрытый розовато-ситцевыми цветочками. Контраст с зеленым буйством нашего дикого лесо-сада был разительным. Я посмотрела по сторонам: соседские дома похожи на этот, как две капли воды. «Один владелец, — видя наши удивленные лица, пояснил бойкий агент, — вся улица ему принадлежит…».
На газоне соседей слева пасся складчатый шар-пей. Его нос напоминал боксерскую грушу. Он подошел к забору и прислонился к сетке, прозрачно намекая, что неплохо бы познакомиться. Я присела на корточки и протянула ему ладонь.
— Как тебя зовут? — спросила я.
— Тай, — коротко ответил он. — А тебя?
— А меня — Ирина. Мы, наверное, скоро сюда переедем.
— Насовсем?
— Нет, — ответила я, — года на два, я думаю. А вы тоже снимаете?
— Да.
Я просунула палец в дырку и почесала его надутый нос.
— А ты так все время разговариваешь? Кратко, я хотела сказать.
— Да, — улыбнулся он, — порода такая. Буддисты вывели.
— Ясно, — рассмеялась я, — у меня тоже собака есть, но она болтливая, как сорока. Задает кучу вопросов и все время требует ответы.
— Пусть болтает, — великодушно разрешил шар-пей. — Может, я ее молчать научу. Дзен. Слыхала?
— Ага. Но ты особо не надейся. Она, конечно, способна молчать, но только когда спит.
Он пожал плечами:
— Посмотрим…
Мы попрощались. Я вернулась в дом, где агент рассказывал ЖЛ об обитателях деревни. Я подумала о Брысе, о том, как тяжело ей будет расставаться с друзьями, с диким садом, ежами и пауками, кротами и улитками… Но оставаться в старом доме у нас больше не было сил, а о том, чтобы провести в нем еще одну промозглую зиму, не могло быть и речи. Мы поехали домой, обсуждая предстоящий переезд.
— Брыся, у меня новость! — сказала я, едва мы вошли в дом. — Мы скоро переезжаем!
![Ирис Белый - Белая волчица [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
