Ноэль Реваз - Эфина
Ну вот, Эфина раз и навсегда решила, что Т. не для нее. Он стал еще меньше, и Эфина никогда больше его не видела. Она больше никогда его не видела. Да нет. Наверное, все-таки видела. Вполне вероятно. Возможно, тот раз в театре не был совсем последним. Наверное, предпоследним, потому что Эфина могла потом заметить Т. у себя под окнами. Она было хотела подать ему знак, но так и не оторвала ладони от стекла. Откачнулась назад и незаметно наблюдала за бывшим возлюбленным. Он стоял на тротуаре. Выглядел так, как будто сам не знает, чего хочет. Он то смотрел на окна и делал несколько шагов к дому. То пытался обратиться к прохожим, а те отшатывались и спешили уйти прочь. Можно было бы подумать, что Т. просит милостыню, если бы он не глазел на окна — причем не на те! — словно хотел сказать: здесь жил великий Т. Отсюда сбежал великий Т., и он еще не оправился от оскорбления из-за того, что за ним не прибежали и не позвали вернуться. Здесь обитает некая дамочка, чье имя предано забвению. Ноги Т. здесь больше никогда не будет. Так зачем же ты шляешься под моими окнами? — бормочет Эфина, любуясь его лысиной.
Т. отправился на планету Марс, и Эфина больше его не видела. Не видела и даже не думала о нем. Шуршание, вздохи, тяжелые шаги, удары попеременно раздавались за дверью. Но дверь не отперли, и этот человек больше не появлялся. Никогда. О нем больше не думали. Его забыли. Стерли. Он мертв и похоронен. Теперь можно спокойно заниматься своими делами. Ну да, конечно. Люди этой породы имеют склонность возвращаться и надоедать вам. И если уж быть честным. Если выложить все как есть, можно было бы сказать. Можно было бы сказать, что тот приход Т. под окна Эфины не был последним в прямом смысле этого слова. Можно было бы упомянуть последний-препоследний раз, но он по большому счету никакого значения не имеет. Так стоит ли тратить время на рассказ о нем? Тот раз имел место в парке — Т. сидел на скамейке, а не в песочнице. Т. сидел, а Эфина шла мимо. Нет ничего проще. Мужчина сидит на скамейке, а женщина вдет мимо. Женщина одна, без собаки, что странно. Пес недомогает, но по женщине этого не скажешь. Женщина, идущая мимо мужчины, когда-то его целовала и обещала любить до скончания веков. А сидящий на скамье мужчина был настолько без ума от этой дамы, что даже клялся никогда больше не дотрагиваться до других женщин. Клятвопреступники сталкиваются лицом к лицу и не могут избежать встречи. Вечно вмешивается этот чертов случай, пытается пошутить мужчина. Женщина не произносит ни слова. Женщина окаменела, и ее мысли превратились в мелкие камешки. Две статуи стоят и смотрят друг на друга в парке. Паузу, продлившуюся, кажется, несколько десятилетий, нарушает женщина, она делает над собой чудовищное усилие, чтобы вымолвить хоть слово. Хоть одно маленькое словечко. Словечко размораживается, и она просит разрешения присесть на скамейку. Ей вовсе не хочется садиться, но на этой стадии говоришь то, что говорится, и Т. похлопывает рукой по скамейке, что означает: давай, садись. Эфина садится на скамейку, и им больше не нужно смотреть друг на друга. Проходит уйма времени, и один из двоих слегка поворачивает голову, другой делает то же самое. Глаза пытаются встретиться, но это преждевременно, и взгляды снова устремляются на лужайку. Выздоравливающим не следует торопиться. Не стоит бежать впереди паровоза. Все происходит постепенно, у того, кто умеет ждать, все получается. Эфина чувствует себя чуть менее скованно и на всякий случай откашливается. Ее сосед по скамье тоже пробуждается и прочищает горло, так что репетиция может начинаться. Но чья реплика первая? Никто не знает текста, может, это будет пантомима. Т. бросает робкий взгляд на колени Эфины. Эфина вздыхает. Только и всего. Т. снова пытается прочистить горло и испускает очередной вздох. Он как будто собирается заговорить. Но нет, великий актер молчит. Рука Т. лежит на скамейке. Скамейка была зеленой, но теперь становится коричневой. Т. отколупывает краску. Рука Т. совсем близко от маленькой женской ручки, промахнуться невозможно. Большая красная рука на облупившемся дереве. Рука, производящая негромкие щелчки. Она могла бы накрыть другую руку. Могла бы коснуться маленькой ручки, и все бы поправилось. Две руки ощущают желание и искушение, и центр тяжести скамьи всем своим весом давит на них. Но думать обо всех этих попытках не следовало бы. Не думать о всех тех разах, когда одна рука ловила другую. Обо всех случаях, когда это имело продолжение и все равно заканчивалось ничем. Не думать о прежнем или быть очень внимательным, чтобы не пойти по тому же кругу. Так обстоит дело, и это очень прискорбно. Нечто не хочет умирать, но ухватить его невозможно. Они одновременно пришли к такому выводу. Они расслабляются, и Эфина искоса смотрит на соседа по скамейке. Он утратил все свое очарование, вид у него потрепанный. Т. исподтишка наблюдает за дамой: она странная и потешная. Обута в туфли на толстой белой подошве с укрепленными кожей носами. Широкие шнурки напоминают две буквы Z.
Собаке нашли замену. Да, Пюк умер, как и все собаки, попадавшие в этот дом. Эфину охватила печаль, она расплакалась, когда Пюк уснул вечным сном после укола ветеринара. Новый пес совсем не симпатичный. Такое случается впервые, но Эфина вынуждена признать: эта собака не вызывает симпатии. У нее злой взгляд. Эфина выбрала ее за масть. Шерсть палево-сливочного цвета. Но она забыла приглядеться к выражению ее морды и, когда вернулась домой, решила, что пес на нее дуется. Она проявила сердечность, подолгу с ним гуляла, купила дорогой корм. Это ничего не дало: животное смотрело на мир недобрым взглядом. У пса явно имелся зуб на людей. Окружающие это чувствуют, с Эфиной стали реже здороваться в парке. Как-то раз пес вознамерился укусить ребенка, произошло бурное объяснение с родителями. Впрочем, во всем остальном дела обстоят совсем неплохо: Эфина и ее собака сумели притереться друг к другу. Они «договорились», что пес не будет спать на диванчике, когда Эфина смотрит телевизор. Взамен ей позволено ставить ноги ему на спину, если хочется их согреть. Пес соглашается надевать намордник, за что Эфина разрешает ему тявкать в квартире. Он имеет право рычать на незнакомых людей, пока Эфина их успокаивает, но должен быть милым с влюбленными. Парочки в парке надолго не задерживаются, поэтому важно, чтобы пес приучился к встречам с разными людьми в перерывах между кормежками и сном. Розовое тело, смуглое тело, толстяк, крепыш, снова розовое тело, и так далее.
Однажды Эфина встречает в своем квартале артиста. Он хорош собой, строен, он ровесник Эфины и живет рядом с ее домом. Его имя пишут на афишах. При встрече они с Эфиной здороваются. Эфина им восхищается и постепенно начинает думать о нем все чаще, и не только в театре. Они болтают — на улице или в фойе после спектакля. Он приглашает ее выпить, и немыслимая, фантастическая любовь расправляет крылья всего за одну ночь. Они встречаются два или три года, потом любовь теряет одно крыло, а Эфина — любовника. Она встречает другого актера, известности у него нет, зато есть талант, но он слишком скромный, потому и нравится Эфине. Она тайно владеет самородком. Если актер внезапно умрет, она останется единственной обладательницей сокровища. Так думает Эфина, лаская в постели лоб темноволосого любовника. Увы, он покидает ее ради брюнетки, а к Эфине возвращается тот актер, который был у нее первым. Ждет ее у двери, засунув руки в карманы. Просит прощения, говорит, она и есть женщина его жизни. Ему нужен стол и кров, и Эфина на какое-то время дает ему приют. Пламя старой любви разгорается вновь. С этим человеком не скучно. В окнах Эфины снова загораются праздничные гирлянды. Потом любовь уходит к другой. Эфина выходит замуж. Ее муж далек от театрального мира. Они расстаются. Она переезжает. Любая перемена во благо. Эфина поселяется в квартире, которая ей не по средствам. Одна комната пустует. Там собирается пыль. Досадно видеть голые стены. Можно запереть дверь на ключ, но пустое пространство ощущается даже через стену, так что дрожь пробирает, когда идешь мимо по коридору. Пес не желает там спать, хотя Эфина с радостью перенесла бы туда его подстилку.
Эфина усердно посещает театры. Находить спутников становится все труднее, а когда кто-нибудь все-таки появляется, возникает страх, как бы он не сбежал. И все они действительно уходят, не желая жить в атмосфере страха. Они покидают Эфину ради свежих розоволицых женщин, но дело не в них. Они уходят, когда умирает любовь, и другие женщины тут ни при чем. Внешность не важна. Возраст не имеет значения — так говорит новый спутник Эфины Рашид. Они сидят на террасе, и Рашид держит ее за руку. Другой рукой он поднимает бокал и пьет через соломинку коктейль. Эфина и Рашид пьют каждый через свою соломинку из одного бокала. По молу мимо них прогуливаются парочки. Рашид надеется доживать свой век с Эфиной. Он устал от расставаний, ему надоело менять женщин. Он нашел Эфину и надеется, что любовь выдержит все испытания. Рашид высокий, крепкий, внушающий доверие мужчина. Правда, пузатый, но в сравнении с другими мужчинами того же возраста его живот вовсе не живот, а маленькое брюшко. Живот Рашида уменьшается прямо на глазах, когда Эфина сравнивает его со множеством его ровесников, Рашид даже соблазнителен на фоне некоторых из них. Он говорит, глядя на волны. Это их первый отпуск, неожиданный уикэнд у моря. Туристов здесь мало. Сезон только начался, солнце греет, но не печет. Рашид по рассеянности перехватывает губами соломинку Эфины. Он говорит, что смотрит на женщину как на друга. Не как на подругу, а именно как на друга. Он хочет быть с женщиной на равных. Главное — ум и характер. Время от времени взгляд Рашида отвлекается на грудь или ноги какой-нибудь дамочки, дефилирующей по молу, но он быстро спохватывается и еще крепче сжимает пальцы Эфины в своей ладони.
