Александр Шакилов - Культурный герой
Старлей отправился спать, а Джентльмен остался на палубе. Вечером оба встретились и, употребив чуть больше обычного, посвятили свой досуг разглядыванию северного сияния и разговорам о зверушках.
— Белочка, — сказал Старлей.
— Где?! Я ни разу не видел! А ежики есть?
Северное сияние после третьего стакана казалось чуть более северным, после четвертого — чрезмерно сияющим.
— Майор, в твои годы стыдно ни разу не увидеть белочку. До таких седин дожить — и ни разу? Майор, тебя на гражданке даже грузчиком в овощной не возьмут. Какой ты после этого джентльмен?
Джентльмен засмущался, прикусил губу и вытер забрызганное водкой лицо рукавом тельняшки — последний стакан он едва не пронес мимо рта.
— Все как-то времени не было. То я в детском саду, то меня в октябрята принимали, то срочную отслужил, то аулы вырезал, весело так было… то академия, то вас, оболтусов, в учебке развлекал… Недосуг все как-то, все думал: потом, успею еще, а жизнь проходит, летит жизнь, что тот блэкфайтер в стратосфере…
Похолодало. Жутко хотелось курить.
— Слышь, майор, скажи, а чего ты мне спину царапал-то все время, а?! Чем тебе моя спина не угодила?
— Что ты говоришь, Васенька? — Лицо Джентльмена поглупело в мгновение. Если надо прикинуться вещмешком, майору нет равных, он чемпион мира и обладатель кубка УЕФА в этом нелегком виде спорта.
— Не темни. А то за борт случайно уроню. Или сам упаду. Чем сорву тщательно подготовленную операцию. Не зря же меня и прикладом по яйцам, и учебка, и плен, и… Нужен я вам, да вы и не скрываете. Все понимаю. Но насчет спины понять не могу. И гложет меня это очень.
— Ну-у… — замялся Джентльмен; короткую седину его брезгливо трогал ветер. — Нужен был анализ крови. Вот я пробу и взял.
— А по-людски? Из вены, пальчик проколоть, ватку приложить?
— Я бы с радостью, но эффект нужный не проявился бы. Надо чтоб внезапно, чтоб кровь не успела спрятать искомые ферменты… Короче, не знаю я. Я ж не химик, не какой-то вшивый биолог. Есть такая профессия — Родину защищать. Так вот это про меня.
Старлей задумался. Северное сияние над его головой медленно свернулось в блестящую спираль. Старлею больше не наливать.
— Насчет крови, предположим, ты меня уговорил. Предположим, я поверил и передумал тебя казнить. Но зачем… ну, ты понял. Зачем, а? — Старлей схватил Джентльмена за тельняшку и встряхнул.
— В любой работе, Васенька, есть свои прелести. Обязательно должны быть! Я ведь из-за службы так и не женился…
— ЧТО?! — Старлей дернул чуть сильней, чем собирался, тельняшка порвалась, обнажив бледную грудь.
— Если хочешь, сформулирую иначе. — Ни одна мышца не дрогнула на лице Джентльмена. — Это был сбор особых ферментов, которые появляются у тебя во рту только при контакте с моей семенной жидкостью. Как тебе такой экспромт?
— Дык, это… нормально… наверное…
Джентльмен причмокнул и аккуратно разжал пальцы Старлея.
— Итак, мой юный друг, это был комплекс мероприятий, призванный…
Василий слушал Джентльмена минут пять, потом махнул рукой, сплюнул и отправился искать иголку и нитки.
Ведь хорошая тельняшка. Жалко.
— Я не понял! — Закутанный в соболиную шубу Старлей корчил из себя обиженную невинность. — А где пальмы и кокосы? Где вагон мулаток?
— В Занзибаре, Васенька, и в Сахаре. Какие мулатки? Антарктида вокруг! Очнись, брат, пить меньше надо!
Когда со всех сторон окружают льды, очень трудно усидеть на месте, надо что-то делать. Некоторые в подобных случаях предпочитают меланхолично курить сигары и пить коньяк, проигрывая кругленькие суммы в покер. С сигарами у Старлея полнейший пролет. Даже папиросок нет, «Беломорканал» нынче прокатил бы за «Монтекристо». Причем на ура. Коньяк? Не смешно! Деньги? В карманах пусто, супервоину кэш ни к чему, всем необходимым его обеспечивают вооруженные силы. Ведь всем известно: ВКС — это Ваще Крутой Спецназ!
В прежней своей жизни, с завтраками на кухне и окурками в пепельнице, сделанной из пивной банки, Василий знал, что полярники обожают разглядывать мерзлую воду вдали от дома и никогда не отправляются на зимовку без куртки на пуху гагары. Ну а если в супермаркете закончились такие куртки, а новые не подвезли и пора отплывать, сгодится и ветровка на перьях болотной курочки.
Курток на борту ледокола не было. То есть вообще. Даже на синтепоне. Джентльмен профукал этот важный момент. Потому и приходилось довольствоваться банальной соболиной шубой.
Старлей осмотрелся. Вода, лед, небо. Офигительный пейзаж, взгляду не на чем остановиться. Старлей облизнулся, рискуя приморозить язык к верхней губе, — внезапно захотелось шампанского с ананасами. Василий однажды пил шипучку, в новогоднюю ночь. Мать разрешила, налила в водочную рюмку. Дядя Петя, друг отца, сочувственно потрепал парня по загривку, мол, не робей, не злись на предков, подрастешь, цирроз себе заведешь, будешь его регулярно подкармливать, никто слова не скажет. Дядя Петя не знал, что Васька всегда таскает в кармане стальную флягу с самогоном собственного производства, настоянном на перце и мяте. Просто Васька пообещал матери, что будет пай-мальчиком — перед гостями. А то неудобно как-то…
Лед, море, небо. Шампанского вот захотелось — Новый год вспомнился, надо же, — и бенгальских огней. Берешь, значит, от окурка поджигаешь серую шершавую палочку, а она искрит, зараза, что электросварка. Искрит ярко-ярко, а потом превращается в обугленный штырь, который легко согнуть, а еще легче выбросить в мусорное ведро, а то и в форточку.
Устроить себе праздник? А что, водка есть, а вместо бенгальских огней использовать ракетницу, что Джентльмен держит в сейфе вместе с судовым журналом. Старлею было весьма любопытно, он вскрыл чудо-ящик с двумя кодовыми замками и пару часов, может больше, листал тот журнал. «Мурзилка» за апрель восемьдесят седьмого года, картинки симпатичные и детские стишки. Короче, забавно и очень увлекательно провел время. На ракетницу не позарился. Зачем? Зато сейчас бы вспыхнула в небе новая звезда, зеленая, оранжевая или еще какая. А шипучки и правда не надо. Гадкая она. Да у Старлея и водка есть, она ж всем пузырькам фору даст, стопудово. Так что Васька устроился не хуже, чем некоторые. Достойно устроился. Грех жаловаться. Вот только…
— Слышь, майор. Ты мужик умный, академию заканчивал, аулы вырезал, скажи мне, тупому, как эта надувная хрень, — Старлей притопнул, палуба прогнулась и отпружинила, — сможет расколоть она льды и торосы?
— Да никак. Надувная хрень — никак. Ты будешь.
— Я?!
— Ты, — подмигнул Джентльмен. — Ты ж сквозь Стену проходить умеешь и взглядом зажигаешь сердца. Короче, слушай мою команду. Прикинь расстояние, на глаз можно, погрешность — ерунда, вон-он до того айсберга, что очертаниями навроде мордашки Билла Гейтса. И напрягись так, чтоб очко зачесалось, гадостно так, невтерпеж пошкрябать. А потом, хип-хоп, скомбинируй проходку, зажигание и очко. Все в одно и не взбалтывая. «Кровавую Мэри» пробовал? Нет? Ну, это примерно, для сравнения. А когда забурлит до тошноты, слей струю, не держи в себе.
Старлей громко сглотнул. В кишках его будто устроили возню черный скорпион и проглоченный целиком геккон.
— Тот айсберг?
— А поблизости разве есть что-то еще, напоминающее профиль дядюшки Билли?
Старлей цокнул языком, мол, прав ты, майор, погорячился я, я больше не буду так тупить. Иначе — возможно, а так — нет, ни в коем случае.
Он в два счета свел чесотку с прочими ингредиентами. Получившийся голубоватый ком, пронзаемый молниями, светящийся, мысленно швырнул в указанном направлении. Делов-то! Удар, хлопок, клубы пара. В результате айсберг раскололся пополам, треснув от левого виска Гейтса и до подбородка Билла. Теперь один кусок напоминал очертаниями грудь Кондолизы Райс, второй — прическу Путина.
— Вот. Молодца! Сразу видно, моя школа! — заверещал Джентльмен, хлопая в ладоши, и откуда-то из-за спины вытянул и развернул транспарант с надписью: «Вася, так держать!»
Сразу вспомнилась позорная картофельная битва и народ, размахивающий плакатами под ногами боевого робота. Это намек. Лицо Старлея окаменело, желваки вздулись:
— Я предупреждаю тебя, майор, после войны тебе не удастся продать меня цыганам в рабство, чтоб те возили меня по городам и весям, показывая на ярмарках как зверушку, умеющую уничтожать трехкамерные холодильники!
Сказав это, Старлей задумался, а что, собственно, он только что предъявил товарищу по оружию? Бред какой-то…
— Ничего такого я даже не замышлял! — возмутился Джентльмен. — Что ты, как мог вообще, я тебя растил, я тебя лелеял…
Старлей отмахнулся, словно перед лицом его кружила большая бабочка с рисунком-черепом на тельце. Вроде и не ужалит, но зачем тут порхает, какие такие цели преследует?
