Катерина Гейтс - Последняя игра
– Хорошо, – согласилась я, – получается у нас два вестника? Ты и я?
– Кирочка, думаю вестник один, – улыбнулся мой дядя.
– Почему?
– Потому что город будет один.
– Я поняла тебя, не будешь отходить от налаженной схемы, это разумно. Я просто начинаю понимать одну простую вещь – надежных людей не так уж и много.
– Кира, милая, – Ян хлопнул меня по плечу, – надежных людей тоже достаточно, просто не каждого я готов пригласить на эту ответственную роль. Если у тебя кто-то есть на примете – дай мне знать!
– Только бабушка, – пожала я плечами, – больше никого.
– Она не захочет, я ей предлагал несколько лет подряд, – засмеялся мой дядя, как всегда, когда я говорила какую-то глупость.
Рабочий кабинет Яна был похож на все прочие кабинеты, в которых я бывала: узкий черный стол, высокое белое кресло, только зеркало на колесиках в полный рост, большое, но очень легкое, каждый раз встречало меня, как бы намекая, достаточно ли хорошо я выгляжу, чтобы входить в кабинет Великого Гудвина.
Как я говорила ранее, мой дядюшка Ян неоднократно был женат, после чего решил оставить попытки найти семейный покой и занимался исключительно работой, а также очень много читал. Ни в одном своем браке Ян не завел детей, поэтому вся его отцовская любовь, иногда доводящая до бешенства, потоками лилась на меня. Как мне кажется, любая другая девушка была бы рада иметь состоятельного дядю, даже ценой смерти собственного отца. «Наследники», – обожгла меня неожиданная мысль, – «Ян не хочет других наследников и продолжателей нашего дела».
– Тебе нужно отдохнуть, дорогая, – заботливо бросил Ян и снова закурил.
– Почему у тебя нет детей? – быстро выпалила я и покраснела.
– Кирочка, не получилось, – развел руками Ян и засмеялся. – А почему ты интересуешься? Хочешь двоюродного братика или сестричку? Сейчас я уже староват.
– Ян, у тебя достаточно денег, что завести ребенка, даже если ты физически не можешь этого сделать.
– Племянница, ты лезешь сейчас не в свое дело, – резко осек он меня. – Почему ты спросила? Ты беременна?
– Ян, прекрати, – я рассматривала в зеркале свое и его отражение. Как же он хорош, хоть и говорит, что староват. Мой дядя подошел ко мне сзади и крепко обнял, со стороны мы выглядели, как влюбленные, которые любуются совместным отражением в зеркале.
– Я хочу, чтобы ты пошла к психологу, – тихонько прошептал мне ухо Ян. – Ты можешь это сделать для меня?
– Могу, только не сегодня– он положил подбородок на мое плечо и потерся о него.
– Спасибо, Кира. Принести тебе чаю?
Я благодарно кивнула, Ян удалился, а я продолжила рассматривать себя в зеркале. Сколько дней прошло после моего приезда в Москву? Когда я последний раз ела? Зачем я лезу к Яну с некорректными, даже для близкого человека, вопросами? Я убрала волосы с лица и увидела на лбу морщинку, это меня огорчило. Нужно сходить к косметологу, да и к парикмахеру, пожалуй, тоже стоит. Я бы очень многое отдала за абсолютно немого парикмахера и косметолога, может быть, у Игоря есть кто-то на примете?
Ян вошел с подносом, на котором были маленький керамический чайник и два высоких стакана, а вот сахара, сливок или сладостей на подносе не было. Мой дядя следил за своим внешним видом очень щепетильно, ничего лишнего никогда не ел и не пил.
– Ян, мы пообедаем где-нибудь?
– Кирочка, давай попьем чаю, и я отправлю тебя на такси, куда захочешь, – он разлил по стаканам зеленый чай и придвинул ко мне папку.
Маршруты, по которым нужно сопроводить рукописи, были очень простыми, меня смущало только то, что рукописи будут в печатном виде. Мальчика-носильщика что ли он наймет сопровождать меня? Ян молча пил чай и смотрел на стол перед собой, наверное, я задела его за больное своими вопросами.
– Почему рукописи будут напечатаны?
– Я так захотел, – улыбнулся Ян, – это придаст натуральность нашей игре.
– Они тяжелые.
– Как и муки, в которых они пишутся, – мой дядя хлопнул по столу ладонями, – вызову тебе машину. Я бы посоветовал поехать домой, но ты решай, конечно, сама.
Я допила чай и спустилась, Ян остался в кабинете, видимо, решив, что свой отцовский долг он уже выполнил. Я отправилась пообедать в то место, где под новый год познакомилась с Лизкой. Это маленькая кофейня недалеко от университета с факультетом журналистики, насколько я знаю. В тот вечер я выпрыгнула из машины Яна практически на полном ходу, потому что мы поругались, и оказалась одна на заснеженной незнакомой улице, пошла прямо и наткнулась на эту кафешку.
Дешевые столы и диванчики, вечно уставшие официанты, но именно сегодня, в обед, солнечным летним днём, это было то, что мне нужно. Я заказала бизнес-ланч, который официанты почему-то назвали «комплексным обедом», и принялась смотреть в окно. Из университета через дорогу быстрым шагом шли студенты, у некоторых были большие папки, значит, там учатся еще и художники, а может быть и инженеры, несут в них свои чертежи. Наверняка на журфаке многие уже придумали, какую рукопись они передадут в Москве, я улыбнулась. В самом кафе студентов почти не было, я посмотрела на часы, – уже три, большой перерыв закончился, и убегают те, у кого на сегодня закончились пары. Мне принесли маленькую тарелку жидкого супа, я удовольствием приступила к нему. Напротив меня села высокая красивая девушка и заказала чашку кофе, я любовалась ее длинными каштановыми волосами, тонкими пальцами, она смотрела в окно и тихонько попивала кофе пухлыми губами.
– Ксюша! – она обернулась, ага, ее зовут Ксения, красивое имя.
– Иванов, я на обеде, – строго сказала она плотному парню, прижимающему к груди зеленую папку.
– Меня Николаева сожрет, Ксюша, пожалуйста.
Девушка, картинно закатив глаза, взяла у юноши папку и строго погрозила ему пальцем, он радостно убежал, а она убрала папку в сумку и продолжила пить кофе. Я покачала головой, ох, и красивая же девушка. Сомнений в том, что я выбрала правильный путь не связываться с мужчинами, у меня не было. Небо и земля – как привлекательна для меня эта девушка, и как не интересен ушедший молодой человек. Достала блокнот и записала свои цели: «Забыть о Лизке, включиться в работу в гостинице, найти вестника». С чего бы начать, может быть, именно эта красавица мне поможет? Нет, нет, доверять с ходу человеку только потому, что он красивый, нельзя, хотя… Я порылась в сумке, вытащила визитку с названием нашего издательства и написала от руки свой номер. Тем временем красавица уже поднялась и направилась к выходу, броситься со всех ног ей вдогонку мне совсем не улыбалось, дождавшись, пока она покинет кафе, я подошла к барной стойке.
– Вас рассчитать? – хмуро спросил официант, я кивнула, он протянул мне счет.
– Эта девушка. Ксения. Часто у вас бывает?
– Часто, – коротко бросил он.
Я положила в папку оплату, плюс щедрые чаевые, и протянула ему, положив сверху визитку издательства.
– Передайте ей, когда придет в следующий раз, хорошо?
– Ладно, – и он спрятал визитку в фартук.
– Меня зовут Кулешова Кира, удачи.
Медленно, с чувством достоинства я вышла из кафе и заказала себе машину. Сегодня к бабуле, завтра в гостиницу, вечером задумаюсь о вестнике, я стучала пальцами по кожаной обивке салона и улыбалась.
Продолжение длинного дня
Бабуля встретила меня с радостью, крепко обняла, предложила перекусить, я отказалась.
– Кирочка, если я буду нужна, я у себя, – и моя бабуля удалилась в свой кабинет.
В свои преклонные годы она была редактором женского журнала, времени у нее это занимало немного, а удовольствия приносило с лихвой, иногда она писала там статьи и рассказы под псевдонимом.
Я зашла в комнату, в которой прожила всю свою жизнь: большое, почти до пола, окно, которое закрывала ярко голубая рулонная штора, такая же штора была на стене, напротив окна, но за ней были только обои. Когда мне было лет пятнадцать, за ней прятался плакат, нынче плакат я сняла, а штора на пустой стене мне очень нравилась. Мой рабочий стол тоже произрастал из стены, это был откидной стол, которым, после того, как я начала работать в «Абсолютной тишине», я ни разу не пользовалась. Раньше я откидывала его, чтобы заняться учебой, потом для того, чтобы поставить вазу с цветами. Цветы часто стояли в нашем доме, в частности, в моей комнате. Иногда их заказывала бабуля, иногда привозил Ян, бывало, что и мне дарили. Но чаще всего дарили настолько убогие, хоть и дорогие, букеты, что я не довозила их до дома.
Я лениво переставила с места на место пару книг и решила вызвать людей, которые профессионально уберутся в моей комнате. Я опустила по очереди обе шторы и села на кровать. А как они поймут, какие вещи мои, а какие Лизкины?
– Бабуль, – крикнула я, а услышав отклик из бабулиного кабинета, добавила, – я вызову уборщиков, чтоб мою комнату отмыли?
