KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Александр Покровский - Робинзон. Инструкция по выживанию

Александр Покровский - Робинзон. Инструкция по выживанию

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Александр Покровский, "Робинзон. Инструкция по выживанию" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Все равно же все это наше! А тут– свеженькое! Я сам ее заварю. Вот увидите – будет вкусно!

– Матрос Патрикеев! Вам начальник что говорит?

– Ну знаю, нехорошо воровать! Но вдумайтесь – это же все наше!

– А ну давай назад, «вдумайтесь»!

– А как же я им теперь назад его отдам? Что они скажут?

– Они скажут, что ты этот ящик свистнул, философ!

– Тащ-ка! Я потом все отдам!

– Сейчас!

– Ну, может, потом?

– Не может!

– Эх… – Дима огорчен, ящик уплывает обратно в отсек.

– На чем мы остановились? – спрашивает Рустамзаде Робертсона.

В это время открывается дверь, и в ЦДП появляется корабельный врач – майор Демин Михаил Сергеевич.

– Так, Эдуард! – обращается он к начхиму. – Завтра с утра всем сдать анализ мочи в спецполиклинике! Это кто с тобой? Новый лейтенант? Робинзон?

– Я Робертсон.

– Ну, это все равно. Медкнижку ко мне занесешь и завтра тоже на анализы! Встали утром, не писаем, бежим в спецполиклинику, там в гальюне будет стоять тележка, а на ней – баночки. Писаем в баночку и пишем на бумажке свою фамилию и только после этого идем на завтрак! Врач исчезает.

– Слушай, – говорит начхим Робертсону, – забыл спросить: а ты где остановился?

– Нигде. Я сразу на лодку из дивизии пришел.

– Не женат?

– Нет.

– Значит, тебе, как и мне, на ПКЗ каюту дадут, а пока в моей переночуешь. Второй ярус все равно не занят.

– Спасибо.

– «Спасибо» не отделаешься. Водка, пьянство, женщины, разврат.

– Так я же не пью!

– А кто пьет?


В это время в ЦДП входит старпом.

– Анатолий Иванович! – обращается к нему начхим. – Я на эту ночь приютю лейтенанта?

– Приютю! Значит так, Пейрузович, ты занятие с ним по ПДУ и ИИ провел?

– Так точно!

– Тогда зачет, приказ о допуске не забудь. И завтра анализы.

– Доктор уже говорил.

– А потом стрельбы из автомата организуешь!

– Анатолий Иванович! Опять я? Целая БЧ-2 же есть! Вот и лейтенант у них появился! Ну при чем здесь я?

– При том! У Совы регламент. Вся БЧ-2 задействована, а у нас в этом году горит отстрел личного состава. Проведешь. Исмотри, чтоб оцепление никто не перестрелял. Доложишь. Кстати, и я схожу постреляю. Робертсон! А вы почему до сих пор здесь? Вас там Сова с собаками ищет! Бегом! Ему надо показать вам, как бумаги на работы подписывать у начальства.

Сова с Робертсоном стоят в зоне режима радиационной безопасности. Сова с папкой в руках. Перед ними скалы. На скалах огромный плакат – матрос сжимает автомат, под ним лозунг «Североморец! Бдительность – наше оружие!», снизу приписка: «Североморец! Не води ебалом!» Последнее слово затерто, но понять, что там было сначала написано, можно.

– Учись, Александр Васильевич, настоящему делу военным образом! Мы сейчас встанем тут на пересечении всех путей и будем ждать, когда мимо нас пробежит все наше ракетное начальство. Тогда мы и подпишем у них бумаги.

И тут внимание Совы привлекают два кота. Они выбегают на дорогу, устраиваются друг напротив друга и начинают орать.

Сова слушает их с явным удовольствием, потом вдруг начинает завывать на манер кота, чем немало удивляет Робертсона. Тот начинает смотреть на него с опаской. После того как в разговор двух котов вмешивается Сова, коты, перестав орать, слушают его немного смущено, а потом тихо уползают в кусты.

– Не мог! – говорит Сова с удовлетворением. – Мужики выясняют отношения. Не мог не вмешаться. Так, на чем мы остановились?

– На том, что нам флагманские здесь подпишут все бумаги.

– Вот именно. Обязательно здесь.

– А разве нельзя в кабинете подписать? – спрашивает Робертсон.

– По кабинетам ходить – время тратить. И их еще и на месте никогда не бывает. Они же бегают. Но мимо этого места никто пробежать не может. Вот увидишь – через двадцать минут через нас пробегут все флагманские. Да! Вот еще что! Мы стоим в зоне в рабочее время. Тут так просто не стоят, поэтому мы сейчас замаскируемся.

– В траву ляжем?

– Ну зачем так радикально? У нас повязки патрульных имеются.

И Сова достает из кармана две красные повязки с надписью «Патруль». Они повязывают их друг другу.

И тут Сова меняется на глазах. Он выпрямляется, расправляет грудь, набирает воздух, а потом вдруг как заорет:

– Молчать! Право на борт! Молчать! Право на борт!

Робертсон от неожиданности пугается, поскольку в зоне никого нет, она совершенно пустая, и поэтому Робертсону в который раз кажется, что его начальство, Сова – не совсем в себе.

– Испугался? – хитро хихикает Сова. – Учись! Вот так утром проорешь пятьдесят раз – и потом весь день служишь спокойно! Да вот, гляди!

Вдалеке бредет строй воинов-строителей.

– Вот смотри, лейтенант, – говорит Сова, кивая на строителей, – только у нас есть такое возмутительное словосочетание, как воин и строитель. Везде воины разрушители, а у нас, понимаешь, строители. Вот смотри, как они идут.

Те идут – нога за ногу, зачуханные какие-то. Сова вдруг становится по стойке «смирно», Робертсон невольно повторяет за ним каждое движение. И тут вдруг Сова громовым голосом здоровается с подходящим строем воинов:

– Здав-ст-вуйте, то-ва-ри-щи воины-стро-и-тели!

Те немедленно берут ногу, выравниваются, подтягиваются, делают «равнение направо», орут:

– Здравствуйте, товарищ майор! – и, чеканя шаг, идут мимо.

Сова и Робертсон отдают им честь.

Потом Сова косит на Робертсона хитренькие глазки и говорит:

– Вот что Устав животворящий с людьми-то делает! Понимаешь, с ними, похоже, никто до этого не здоровался. Их вообще за людей не считали – а тут. Вот из-за этих моментов, Робертсон, я и люблю нашу армию!


Сова был прав. Через двадцать минут мимо них пробежала куча флагманских и все они подписали Сове бумаги на регламент.


Утром Рустамзаде и Робертсон идут с ПКЗ в спецполиклинику.

– Чертовы анализы! – говорит начхим. – Ну почему нельзя встать утром, помочиться в баночку и в спецполиклинику принести уже баночку? Почему каждый раз надо так мучиться? Нет! Я уже не могу. Ты как хочешь, а я отолью немного.

Начхим становится посреди дороги и, воспользовавшись тем, что утро и дорога пуста, писает прямо на дорогу. Робертсон сначала терпит, а потом он слышит от приятеля: «Ну что, терпеть будешь?» – и делает то же самое.

– Фу! – говорит начхим. – Теперь жить можно.

И они идут в спецполиклинику.

Там, при входе, они находят гальюн, а в нем – тележку с баночками.

– У тебя что-то осталось? – спрашивает начхим у Робертсона, рассматривая баночку на свет. – Нет? И у меня нет! Не писается! Хотя, впрочем.

Он берет пустую баночку и отливает в нее из тех баночек, что уже стоят.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*