Мария Метлицкая - Месть
– Упекут! – мотала она головой. – Упекут в психушку, и там она…
Верка горестно вздохнула и махнула рукой.
– У нас ведь карательная психиатрия! – выдала она почти по слогам.
Я не стала уточнять, что это значит.
И вот что Верка придумала – снотворное!
– У твоей бабки есть снотворное?
Я пожала плечами.
– Ты же сама говорила, что бабка не спит и мотается по квартире!
– Ну, не спит, – согласилась я, – ну, мотается.
– Ну и пошуруй у нее в тумбочке! – приказала Верка. – Тебе что, трудно? Для меня?
Я молчала.
– Посмотри на маму! – и в Веркиных глазах закипели слезы.
Снотворное я нашла. Полпачки, пять таблеток.
Принесла Верке, уже отчетливо понимая, что я – соучастница. И в колонию мы отправимся вместе. Что ж, вдвоем веселей…
Теперь я совсем не спала по ночам. Вот бы мне бабушкино снотворное! Может, рассказать все маме? Она остановит упертую Верку, придумает, как спасти Веркину маму, и мы не совершим свои кошмарные злодеяния. И нас не посадят на нары!
Веркину маму вылечат, мы сдадим экзамены, поступим в институт, выйдем замуж и родим малышей. Впереди у нас будет прекрасная и удивительная жизнь, а не колония и тюремное прошлое.
Но… маме я сказать побоялась… И Верку предать тоже… Какие мозги у тринадцатилетней дурочки? Правильно – никаких.
А Верка ожесточенно толкла снотворное в ступке. Потом щепотку развела в воде. Снотворное не растворялось! То есть совсем! На дне стакана плавали кусочки таблеток, посверкивая ярко-желтой нерастворимой оболочкой.
– Черт! – сказала Верка. – Все против нас!
– А если… ну, получится! Нас быстро вычислят! И первым – твой папа!
Верка хмыкнула:
– И что? Он на МЕНЯ донесет? Позволит, чтобы меня, его дочь, посадили?
Верка беспечно махнула рукой.
Но со снотворным мы решили не связываться. Во-первых, таблеток было мало, всего пять. Может не хватить, чтобы наверняка…
А во‑вторых: как их подсыпать, если они нерастворимые? Да и к тому же тоже горчайшие. Верка проверяла – лизнула воду в стакане.
– Крысиный яд! – вдруг выкрикнула Верка. Его запросто можно купить в любом хозяйственном. Ну и…
И мы поперлись в хозяйственный. Яда для травли крыс было навалом. Катышки, порошок, комочки и жидкости.
– А они горькие? – спросила Верка у продавщицы.
Я ткнула ее в бок.
– И что, если горькие? – удивилась продавщица. – Мышей жалеете? Боитесь, что им не понравится?
– Ну… – попыталась выкрутиться я. – Если горькие, вдруг жрать не будут?
– А я не пробовала, уж извините! – отрезала продавщица. – И вам не советую!
И она засмеялась.
Мы тоже хихикнули – ну, чисто две дурочки!
– Возьмем порошок – так удобнее, – шепнула мне Верка.
В гости к новой жене Веркиного отца мы решили пойти днем, чтобы его не было дома.
Дверь нам открыла высокая и крупная женщина. Она была красива красотой броской и необычной. Какой-то цыганистой, что ли?
Чернющие волосы, очень черные глаза, большая грудь, крутые бедра и полные ноги.
Цветастый халат был полураспахнут, и вся эта пышная, горячая и изобильная красота вываливалась и выпирала наружу.
Женщина смотрела на нас не мигая.
– Здравствуйте! – пискнула Верка. – Я – Вера, а это – Наташа. Мы пришли к вам… познакомиться!
Женщина громко вздохнула, внимательно нас оглядела и, наконец, кивнула:
– Ну… проходите.
В голосе ее было большое сомнение: а стоит ли вообще впускать этих дур?
Мы осторожно прошли. В квартире было душно и пахло пряно: духами, пудрой, полиролью для мебели и жареным луком.
Жестом она предложила пройти на кухню.
В большой сковородке что-то шкворчало, в кастрюле кипело, чайник свистел, заполняя тесное помещение паром.
Мы сели. Кухня была оклеена яркими обоями в перламутровых розах. На потолке висела хрустальная люстра. На кухне? Да еще и в такой тесноте? Мы с Веркой переглянулись.
Кастрюли были красными, чайник – ярко-зеленый, клеенка – сиреневая, а занавески – оранжевые.
«И как она тут не сошла с ума?» – подумала я.
Женщина села напротив и уставилась на нас:
– Ну и что вы мне скажете?
Мы поежились под ее взглядом.
Верка нашлась.
– Вот, пришли познакомиться! – повторила она. – А то как-то… мой папа живет… ну, с вами! А мы незнакомы!
– Да? – удивилась она. – А ты что, страдаешь? Ну, что мы незнакомы?
Верка смутилась и пожала плечом.
– Ладно! – сказала хозяйка и прихлопнула ладонью по столу. – Пришли, так пришли.
Я увидела разноцветные кольца на ее крупных пальцах, сверкали камни – фиолетовые, малиновые и зеленые.
«Ну и вкус! – поразилась я. – Наверное, точно цыганка».
– Лилия, – нехотя представилась она. – Будете чай? Или кофе?
Мы захотели кофе: как-то это по-взрослому.
На кухне запах кофе, и он перебил остальные запахи.
Кофе она налила в крошечные чашечки. От него шел горячий пар и одуряющий запах. На поверхности дрожала густая светлая пенка.
Мы пили кофе, а хозяйка смотрела на нас.
Верка исподлобья бросала на меня беззащитные взгляды: что делать-то, а?
А что я могла ей сказать? Втайне я радовалась, что планы наши в очередной раз срывались.
Хотя эта Лилия симпатии не вызывала. И жалости тоже.
– А папа скоро придет? – вдруг спросила Верка.
Тут зазвонил телефон. Лилия схватила трубку в виде красной лаковой туфли на каблуке – скользкую, дурацкую, пошлую и неудобную – и посмотрела на нас.
– Слушайте, девочки! Если вы ждете папу, – она усмехнулась, – так подождите в комнате! А то у меня дел по горло!
У Верки загорелись глаза. Я вздохнула.
Мы пошли в комнату. Комната поражала сверканием: обои с золотом, картины в золоченых рамах, витрина с фигурками, пузатые вазы с искусственными цветами. Гипсовые ангелочки, и снова хрустальная люстра – куда больше, чем ее кухонная сестрица!
В общем, безвкусица, мещанство и ужас! Мы с Веркой снова переглянулись.
Пышная Лилия удалилась на кухню.
Верка вскочила и бросилась в смежную комнату.
– Спальня! – шепнула она и достала из кармана пакетик с крысиной отравой.
– Стой на шухере! – кивнула мне подруга.
Верка нырнула в спальню и вышла через пару минут, счастливая и удовлетворенная.
На ее лице горели красные пятна.
Она мне кивнула: готово!
– Ну, пошли? – спросила она. – Больше нам здесь делать нечего!
Из прихожей Верка выкрикнула:
– До свидания! Зайдем как-нибудь в следующий раз!
Лилия показалась в дверном проеме. Усмехнулась недобро и вяло кивнула:
– Ну, что? Познакомились?
Мы с Веркой выкатились за дверь, выскочили из подъезда и почему-то побежали. Бежали мы долго, минут пятнадцать. Запыхавшись, остановились.
