Олег Рой - Охота Снежной королевы
Этот, с позволения сказать, «алмаз» Олегу подарил отец, выточив из какого-то очень специального стекла в своей лаборатории. Теперь осталось только вставить его в оправу и прикрепить к золотой булавке. Эту операцию сделали в ювелирной мастерской в одном из Сретенских переулков, недалеко от той гостиницы, где Олег когда-то встретился с Сержем Граббе. И деньги на свое украшение Олег использовал те, которые заработал, консультируя французского друга…
Завершала образ героя романтического века отцовская трость с серебряным набалдашником в виде головы грифона. Представ в таком виде перед семейным советом, Олег был одобрен всеми членами семьи, включая пса Чуда, который, кстати, уже почти совсем поправился.
Здесь надо сделать отступление. Щенок непонятной, но, судя по габаритам, весьма впечатляющей породы (отец прозвал Чуда помесью дракона с носорогом) пострадал при одной опасной ситуации, приняв на себя пули, предназначенные его хозяину. Ранение оказалось таким серьезным, что жизнь щенка была под угрозой. Но отец Олега сделал сложнейшую операцию и помог собаке выкарабкаться с того света. Когда состояние Чуда стало стабильным, ему сделали искусственное сердце взамен пострадавшего, заменили часть легкого и несколько раздробленных пулями костей. Теперь Чуд поправлялся, ел за троих, и заживало на нем все, как на собаке. Правда, вид его стал еще более странный.
— Видел я всякое, но собаку-киборга — впервые, — заметил как-то сосед Олега, встретив их с Чудом на прогулке.
А Чуд (чье имя, кстати, одновременно обозначало и Чудо, и Чудовище) посмотрел на него совершенно осмысленно и негромко, но многозначительно рыкнул, обнажив весьма подросшие за последнее время клыки.
С тех пор сосед подобных легкомысленных изречений себе не позволял.
— Олег, — в комнату заглянула мама и замерла на пороге. — Какой же ты взрослый! И до чего похож на отца в ту пору когда мы с Алешей встретились! Знаешь, — она подошла и обняла сына, — я очень боюсь за тебя! Ты слишком часто ввязываешься во всякие истории…
— Мама! — сын бережно отвел ее руки. — Я тебе уже объяснял, что не специально. Оно само собой получается. Ну ты прошла бы мимо того, кто нуждается в помощи, кому ты могла бы помочь?
— Ты весь в отца, — она тихо вздохнула. — Но пообещай хотя бы, что будешь осмотрительным, что не станешь рисковать слишком сильно!
Чуд, как всегда, крутившийся поблизости от хозяина, тихо, но выразительно тявкнул.
— Видишь, у меня есть охранник! — кивнул в сторону собаки Олег. — Он уж точно не даст меня в обиду!
Мама снова вздохнула и вышла из комнаты.
* * *И вот наконец настало двадцать первое декабря, долгожданный день бала! Немного рано для новогоднего торжества, ведь впереди еще целая учебная неделя, с другой стороны, эта дата была выбрана на родительском собрании, ведь многие приплюсовывали предновогоднюю неделю к государственным каникулам и получали таким образом длинный отпуск, провести который лучше всего было за границей. Старшеклассники шептались о том, что сама директриса лелеет в точности такие же планы, но никто, конечно, не имел претензий: чем раньше состоится долгожданный праздник — тем лучше. Алиса была к нему полностью готова. Изысканное платье — не черное, а темно-синее, совершенно простое, в пол, — на тонких золотых бретельках и отделанное золотой же тесьмой казалось образцом элегантности. К нему полагались такие же изящные украшения: маленький кулончик в виде резного ключика на тонюсенькой золотой цепочке, ложащийся как раз в ложбинку на шее; тоненький браслет с тремя подвесками — туфелькой (легкий намек на сказочность), ключиком и изогнутой серпом луной (намек на тайну, мистическую власть ночи); узенькое колечко с голубым льдистым камнем. Зато прическа, сооруженная неимоверными усилиями двух стилистов, успевших во время работы над Алисиной головой трижды поссориться и помириться, стоила вложенных усилий и денег. Золотистые прядки волос переплетались между собой причудливой сеткой. То здесь, то там сверкали бусинки — золотые, черные и синие. Когда девушка проходила мимо зеркала, она невольно задерживала дыхание, глядя на свое отражение. Там, в стеклянной глубине, была не она, а сказочная принцесса. Алиса осторожно протягивала руку, и ее пальцы соединялись с пальцами незнакомки. «И все же это не я», — думала девушка. Красавица из зеркала казалась нереальной — такой легкой, что наверняка могла танцевать на лепестках лотоса и взлетать до самых звезд, чтобы украсить самыми яркими из них свою прическу, она смеялась переливчатым хрустальным смехом и не знала, что такое проблемы.
Вздохнув, Алиса отошла от зеркала, в очередной раз отогнала Маркизу от гладильной доски, где лежало бальное платье, а затем выдворила кошку за дверь и, несмотря на протестующее мяуканье, впускать не собиралась. До бала оставалось еще несколько часов, и девушка, плохо спавшая в эту ночь от волнения, подложила под шею небольшую подушечку, чтобы, не дай бог, не повредить прическу, и решила немного вздремнуть.
Бродить по чужим снам Алиса не планировала, этого «счастья» за последние недели ей хватило с лихвой. Она хотела просто отдохнуть и даже завела будильник, чтобы не проспать ненароком.
Сначала всё так и получилось. Алиса спала спокойно, без сновидений, но потом, совершенно помимо ее воли, стало происходить что-то странное…
Все началось с призрачного света. Неяркий, но очень белый свет потихоньку разгорался перед ней, начал кружиться в странном танце, расширяться и пульсировать. Потом свет разделился на волокна, куски светящегося тумана, куски стали меньше, еще меньше, вот они сделались совсем крохотными и превратились в несущуюся над поверхностью бешеную пургу. Даже во сне Алиса почувствовала холод и обняла себя за плечи, пытаясь согреться. Что-то подобное девушке уже снилось, и ей вовсе не хотелось снова слышать звон колокольчиков и видеть вереницу странных и страшных всадников. Она уже собиралась проснуться, как вдруг увидела за летящим снегом миниатюрную фигурку. Алиса направилась к ней и с удивлением разглядела совсем маленькую девочку, лет пяти-шести, танцующую с пургой. Девочка смеялась, кружилась и ловила руками снежные хлопья, а набрав полную горсть, отпускала их на волю, высоко подкинув над головой. Девочка была босая, в тоненьком трикотажном костюмчике с вышитой непонятной эмблемой. Это был овал, в середине которого находился обвитый лентой меч, а по овалу была пущена надпись, сделанная рунами. Прочитать ее Алиса не смогла.
От удивления Алиса глубоко вздохнула, и девочка, вскрикнув, обернулась к ней.
