Анна и Сергей Литвиновы - Над пропастью жизнь ярче
…В ряды мафиозных таксистов Александра, разумеется, не совалась. К счастью, многие пассажиры с ними тоже предпочитали не связываться. Выходили на дорогу, чуть в сторону, и голосовали.
Вот и сейчас повезло: у обочины волосатый, похожий на хиппаря чудик. Машет рукой – смешно, как в фильмах про Париж.
Саша остановилась. Чудик боязливо заглянул в пассажирское окошко. Строго вопросил:
– Are you illegal?[2]
Она не удержалась, фыркнула. Но ответила без тени иронии:
– Oh, yes. I’m а godmother. The queen of the crime[3].
Александра уже возила иностранцев и знала: шуток, да еще про зловещую русскую мафию, они не понимают совершенно. Сейчас шарахнется, как от огня.
Однако волосатый оказался не из пугливых. Сбегать не стал, но голос сделал еще строже:
– I mean not you, but your taxi. Is it illegal?[4]
Ох уж эти иностранцы! Обязательно им «шашечки» подавай.
Саша улыбнулась:
– Зато я довезу вас вдвое дешевле.
Аргумент хиппаря убедил. Сел в машину. Немедленно пристегнулся. Неодобрительно покосился на Сашу, у нее ремень безопасности был только накинут, чтоб гаишники не цеплялись. И первым делом, как все чужеземцы делают, похвалил ее «блестящий английский».
– Да бросьте вы, – отмахнулась девушка. – Минимальный словарный запас. Как у обезьяны.
Но волосатик продолжал смотреть с восторгом:
– Я часто ездил на такси, и ни один из московских водителей не говорил так, как вы!
– Я и не водитель, – улыбнулась она. – Я студентка.
– Да вы что! – Голубые глаза пассажира заблистали восторгом. – Студентка? А что изучаете?..
Саша давно подметила: иностранцы что дети: и те, и те ведут себя одинаково. Все им интересно, все внове.
…Институтом своим Александра совсем не гордилась. Выбрала, куда поступить проще. И где учеба не тяжкая. А как сейчас бы хорошо прозвучало: МГИМО. Или МГУ. Но ей пришлось бормотать почти виновато:
– Институт массовых коммуникаций.
– В России есть такой институт? Удивительно, просто удивительно! – продолжал горячиться иностранец.
По лицу видно: не врет. Любопытно ему, в самом деле.
– А что изучаете? – В его глазах светился настолько искренний интерес, что поневоле хотелось впечатлить, поразить.
Только хвастаться нечем.
– Рекламу я изучаю, – пробормотала девушка.
Она-то собиралась поступать на тележурналистику, но родители встали насмерть: «Хочешь новости вести? Саша, не смеши. Туда первые красавицы бьются, попасть не могут. Иди на менеджера по рекламе. Хорошая, перспективная специальность».
Саша послушалась, пошла. И теперь умирала с тоски. Особенно сейчас, когда историю рекламы изучали. Ничего скучнее просто не придумаешь.
Но пассажир от восторга, ей показалось, даже подпрыгнул:
– Да вы что?! Значит, мы с вами почти коллеги! Я занимаюсь маркетингом. Это так интересно!
«Да что здесь может быть интересного?» – едва не ляпнула Александра.
Но почему-то стыдно стало – представляться перед ним эдакой снисходительной, ко всему равнодушной барышней.
Саша дала посыл в мозг: «Быстро! Что-нибудь вспомни!»
И в памяти послушно всплыло, язык затарабанил:
– Да, вы правы. Взять хотя бы эволюцию рекламы любого известного бренда – например, «Форд» или «Кодак». Она читается как крутой детектив!
– Потрясающе! – Волосатик теперь смотрел на нее, словно на высшее из божеств.
А ей и самой стало непонятно: почему она всегда зевает на семинарах? Всяко ведь интереснее, чем кибернетика или названия костей по-латыни.
И Саша не удержалась, похвасталась:
– Я, кстати, английский знаю потому, что литературы по предмету на русском языке мало. Приходится в оригинале читать.
Ожидала нового взрыва восторга, а пассажир, против ожидания, погрустнел.
Может, испугался, когда Александра лихо повернула налево из среднего ряда – иначе пробку было никак не объехать.
– Проблемы? – поинтересовалась она.
– Конечно, – опустил печально голову дядечка. – Вам бы надо в библиотеке сидеть, а приходится деньги зарабатывать.
Саша не стала ему объяснять, что в библиотеке, уже после первого часа, ее начинало в сон клонить неумолимо. Любят нас жалеть иностранцы – и пусть себе жалеют.
Она охотно подыграла:
– А чего поделаешь? Стипендии только на пару заправок хватает…
Тут пассажир и выдал:
– А вы не хотите в Америку поехать?
– Кто меня там ждет? – усмехнулась она.
И покосилась на его левую руку. Обручальное кольцо имелось – потертое, заслуженное. Да и лет дядечке – под пятьдесят, дрябленький, сутулый. Хотя и косит под хиппи.
Но оказалось, он ее не в жены звал.
Принялся рассуждать:
– Реклама и маркетинг – близнецы-братья, специальности очень схожие. Я заведую кафедрой и допустим… допустим… хочу, чтобы мои студенты прослушали дополнительный курс по истории… скажем, рекламы древней Руси. Была она у вас?
Саша понятия не имела, но сориентировалась мгновенно:
– Конечно, была. Вы знаете, что такое лапти?
– Lapti?
Она объяснила. А потом, наморщив лоб, с огромным трудом перевела на английский: «Лапти, кому лапти! Тончайшее плетение, удобные, мягкие, долговечные!»
Иностранец улыбнулся лукаво. То ли слоган понравился, а скорее понял, что над ним издеваются.
И Саша бросилась исправлять положение:
– Но я бы лично древнюю Русь не брала. Куда эффектнее реклама на стыке двух эпох. Сравнительный анализ ее дореволюционных образцов и аналогов советского времени. Различия в подходе, видении. Или, наоборот: рассмотреть наше время. Тоже переходный период. От примитивного «Храните деньги в сберегательной кассе» советских времен – к нынешнему разгулу. «Бедным вход воспрещен». Недавно сама такую табличку видела на дверях магазина.
Все силы вложила в свою речь, даже проскочила поворот.
Но иностранец этого не заметил. Он рассеянно молвил:
– Да. Это может быть действительно интересно. Хотя курс свой читать вам, конечно, никто не позволит.
– Это почему? – возмутилась Александра – мечтания чужестранца ее полностью захватили.
– Нужна степень магистра. Как минимум.
– Ну… – сразу расстроилась девушка. – Мне до этого еще три года.
– Ладно, – деловито заявил пассажир. – Что-нибудь все равно придумаем.
И больше никаких манящих речей не вел.
Саша тоже молчала, изо всех сил притворялась, что не расстроена.
Никак она не привыкнет, что пассажиры, в основном мужики, обожают, пока едут, наобещать с три короба. А потом даже чаевых не дают.
Волосатик – тот хотя бы ей визитку оставил. Звали его Стивен Хокинс, и он действительно оказался заведующим кафедрой, Ph.D, да еще в Университете Сан-Франциско.
