Чарльз Мартин - Между нами горы
– Наверное, вы хорошо пишете, – предположил я.
Снова пожала плечами.
– Пока что от меня не отказываются. Слышала даже, некоторые покупают эти журналы из-за моей колонки. Сама я этих поклонников никогда не встречала.
Она обладала невероятным магнетизмом в сочетании с потрясающим шармом.
– Вы все еще живете в Джексонвилле? – спросила девушка.
– Все еще там. А вы?
– Атланта. – Она протянула мне свою карточку. ЭШЛИ НОКС.
– Эшли.
– Я для всех Эшли, кроме родного отца: он называет меня Эшер. Он хотел мальчика, был страшно зол на мою мать, когда я родилась не с тем оснащением, вот и переделал окончание имени. Вместо балета и софтбола он таскал меня на тхеквондо.
– Дайте-ка сообразить… Вы из тех чудиков, кто ударом ноги сбрасывает предметы с чужих голов?
– Из этих самых.
– Тогда понятно, почему у вас такая прекрасная растяжка.
Она скромно кивнула – похоже, без всякого желания произвести на меня впечатление.
– Какой у вас уровень?
Она показала три пальца.
– Был у меня недели три тому назад такой пациент, я вставлял ему в голень стержни на болтах.
– Как это его угораздило?
– Он лягнул противника, а тот поставил блок локтем. Голень продолжила движение и согнулась не в ту сторону.
– Видела такое!
– Послушать вас, над вами тоже потрудились хирурги.
– В подростковые годы и позже я участвовала во многих соревнованиях. Национальные чемпионаты, международные встречи в разных странах. Хватало и переломов, и вывихов. Было время, когда мой ортопед в Атланте находился со мной на постоянной связи. Эта ваша рабочая поездка, личная или то и другое?
– Я возвращаюсь с медицинской конференции. Участвовал в работе секции, а еще… – Я улыбнулся. – Еще удалось полазить.
– Полазить?
– В горах.
– Вот, значит, чем вы занимаетесь, когда не режете людей?
Она меня рассмешила.
– У меня два хобби. Одно – бег. Бегая, я познакомился с Рейчел. Начал еще старшеклассником. Привычка старая, с ней трудно бороться. Когда мы вернулись домой, то купили кондоминиум на пляже, чтобы бегать за приливом и обратно. А второе хобби – скалолазание. Это началось в медицинском колледже в Денвере. Я лазил, а она старалась, чтобы у меня не сорвало крышу. В общем, в Колорадо пятьдесят четыре горы выше четырнадцати тысяч футов. Местные называют их «четырнадцатитысячники». Есть даже неофициальный клуб людей, которые все их покорили. Мы начали свой отсчет еще студентами.
– Сколько их на вашем собственном счету?
– Двадцать. Только что я добавил к списку гору Принсетон, 14 197 футов. Она принадлежит к хребту Колледжиэйт Пикс.
Она размышляла целую минуту.
– Это почти три мили над уровнем моря!
– Близко к истине, хотя не совсем.
– И сколько времени занимает такое восхождение?
– Обычно день или меньше, но погодные условия в это время года создают кое-какие… – Я закусил губу. – Скажем, трудности.
– Нужен кислород? – спросила она со смехом.
– Нет, но сначала неплохо было бы акклиматизироваться.
– Там, наверное, снег и лед?
– Да.
– Лютый мороз, валит снег, дует сумасшедший ветер?
– Как я погляжу, вы хороший журналист.
– Угадала?
– Бывает и такое.
– Но вам удалось подняться и спуститься живым?
– Как видите, – весело ответил я.
Она приподняла одну бровь.
– Выходит, вы один из этих?
– Из каких?
– Из мужчин, покоряющих стихию.
С этим мне не захотелось соглашаться.
– Скорее, я воин выходного дня. Чаще всего я нахожусь дома, на уровне моря.
Она пристально разглядывала толпу.
– Ваша жена не с вами?
– В этот раз нет.
У меня заурчало в животе: по терминалу потянуло вкусным запахом из «Калифорния Пицца Китчен». Я встал.
– Присмотрите за моими вещами?
– Конечно.
– Я быстро.
Я вернулся с салатом «Цезарь» и с пиццей пеперони размером с целую тарелку. В следующую секунду ожили динамики.
– Внимание, если мы быстро загрузимся, то сможем опередить бурю. Нас не так много, так что пассажиры всех направлений приглашаются на рейс 1672 до Атланты.
На табло восьми выходов вокруг меня красовалось одно и то же – «рейс задерживается». Пара родителей уже бежала по терминалу, за ними торопился выводок – двое мальчуганов, фанатов «Звездных войн», с чемоданчиками и пластмассовыми саблями с подсветкой.
Я схватил рюкзак и еду и последовал за еще семерыми, включая Эшли, к самолету. Нашел свое кресло, пристегнулся. Стюардессы пересчитали пассажиров, и самолет начал движение по летному полю. Такой торопливой посадки у меня еще не бывало.
Самолет остановился, и из динамиков раздался голос пилота:
– Мы встали в очередь на обработку антиобледенителем. Если повезет, опередим бурю. Кстати, впереди много свободных мест. Если вы не сидите в первом классе, то сами виноваты. Места хватим всем.
Все послушно перешли вперед.
Меня ждало единственное не занятое к тому моменту место в первом классе – как раз рядом с Эшли. Застегивая ремень, она подняла на меня глаза и улыбнулась.
– Думаете, мы выберемся отсюда?
Я посмотрел в иллюминатор.
– Сомневаюсь.
– Вы пессимист?
– Я врач. Ремесло делает меня оптимистом со склонностью к реализму.
– Звучит значительно.
На протяжении получаса стюардессы выполняли все наши пожелания. Я пил острый томатный сок, Эшли – каберне.
Когда пилот снова заговорил, его тон меня не слишком обнадежил.
– Как вы знаете, мы пытались обогнать бурю…
Прошедшее время не предвещало ничего хорошего.
– Диспетчеры на вышке предупреждают, что в нашем распоряжении осталось окно примерно в один час…
Дружный вздох. Надежда еще теплилась.
– Но наземная служба сообщает, что один из двух антиобледенительных агрегатов вышел из строя. Получается, остался один агрегат на все самолеты, которые выстроились на взлетной полосе, а мы двенадцатые в очереди. Короче говоря, сегодня нам отсюда не вырваться.
Самолет содрогнулся от коллективного стона.
Эшли отстегнулась, сокрушенно покачивая головой.
– С ума сойти…
Толстяк слева от меня выругался.
– Наши сотрудники встретят вас на выходе. Если вам нужен ваучер для отеля, обратитесь к Марку, он в красном жилете. Заберите багаж, а потом наш автобус доставит вас в отель. Мне искренне жаль.
Вернувшись в терминал, мы увидели, как надписи «задержан» на табло меняются на «отменен».
– Это никуда не годится! – сказал я, выразив общие чувства.
Женщина за стойкой стоя смотрела на монитор компьютера и покачивала головой. Я еще рта открыть не успел, а она уже отвернулась к телевизору, показывавшему метеоканал.
– Простите, ничем не могу помочь.
