Владимир Левченко - Отмеченный
— Ты чё-о?!
— Ты зачем?! — кричали наперебой растерянные и опешившие мальчишки, когда Вова прыгнул в яму. Мальчишки, которые только что сами готовы были скинуть его туда. Те, которые только что в ледяной жиже топили камнями кота.
— Хватайся, мы тебя вытащим! — выбросив камни, кричали они теперь и протягивали в яму свои руки.
Вова поднял над водой кота: рыжий, тощий, промокший насквозь подросток с прижатыми ушами и слипшимися повисшими усами. Он вцепился в Вовины пальцы так, что по коже потекла кровь.
— Возьмите его, — добрался Вова до края ямы.
— Давай мне, — потянулся к нему Виталька Колодинов, мальчик из новой девятиэтажки.
А когда передавали закоченевшего кота из рук в руки, он вдруг дёрнулся, изогнулся, вырвался и упал на кучу глины. И сразу с диким пронзительным криком со всех ног бросился к ближайшим кустам.
— Удрал… — проводили его взглядами мальчишки.
— Держись! Давай! — тянули они за руки Вову из ямы, упираясь ногами в скользкий берег.
Вытянули. Синий спортивный костюм, красная футболка, белые кроссовки — всё было в жёлтой глине. Грязная вода ручьями стекала с одежды на землю. Из царапин на руках сочилась кровь.
Вову трясло. Пока доставал из ямы кота, как-то и не чувствовал, что холодно, а теперь сильно замёрз.
— Возьми, — подобрал и протянул ему красный автомат самый высокий и крепкий из мальчишек. — Я Толик Антипов… мы неделю назад сюда переехали. А ты — молодец, — пожал он Вове руку.
И остальные мальчишки подходили и жали ему руку:
— Ты молодец, Вовка!
После всех этих событий Вова всё же отправился домой. Дверь открыла мама.
— Что с тобой?! — испуганно вскрикнула она, изменившись в лице. — Ты где был?! Ты куда упал?!
— Мам, там кот в яме тонул… — и Вова рассказал всю историю про кота.
— Да, как же ты мог?! — торопливо снимала с него мокрую одежду мама. — Тебе же нельзя! Ты же знаешь! Всё, всё теперь насмарку!
Разгорячённая, со слезами на глазах бросилась она в ванную комнату, открыла краны.
— Скорей, скорей иди, грейся! Как же ты мог?! Сколько мы мучились, сколько старались…
Потом, когда подошло время, они вместе поехали к Пелагее Ильиничне. Вместе, как в первый раз, прошли в её маленькую комнатку.
— Вот, что натворил, — с трясущимися губами рассказывала мама, стоя в дверях. — Что же теперь будет? Всё пропало?
Пелагея Ильинична молча выслушала, взяла Вову за руки, поставила перед собой и пристально посмотрела ему в глаза.
— Не пужайся, милая, — сказала после, — окреп он уже у тебя. Не дотянется до него больше болезня эта. Вот, ещё пару разков придёт ко мне, да и пущай бегает себе с Богом.
