Алексей Зайцев - Дом плачущих ангелов
— Кто? — переспросил я.
— Боюсь у нас не так уж много времени, мне еще нужно успеть тебе кое-что рассказать.
Потом он вытащил из кармана своих ковбойских брюк большущую сигару и, закурив ее, сказал:
— Меня зовут Кит.
— Дурацкое имя, — сам того не желая, произнес я. Ковбой усмехнулся и, лихо заломив на бок свою самую что ни на есть ковбойскую шляпу, сказал:
— Его дал мне ты.
— Что? — удивился я.
— Слушай меня внимательно и не перебивай, — проговорил он вместо ответа.
— Хорошо, — согласился я.
— Тебе ни в коем случае нельзя оставаться в доме плачущих ангелов. Она уже идет по твоему следу. Ты слишком много времени потратил на призраков. Это зря. Они тебе не помогут. Ты должен будешь раздобыть стихи для волшебной мелодии. Стихи — это твой ключ к выходу. Некоторые отдадут их тебе сами, у других стихи придется забрать. Остерегайся ангелов. Останешься без ключа, и они займут твое место. — Он помолчал, а потом добавил: — Если, конечно, Она не доберется до тебя раньше. Но тогда и им тоже придется несладко.
— Я ничего не понял…
— Первым, кого ты придумал, был Кит, плачущий ангел, плачущий ангел…
— Это все?
— Да. Тебе о чем-нибудь говорит этот текст?
— Если честно, то нет.
— Ладно, — сказал ковбой, — там разберемся. А теперь тебе пора. Ищи ангелов. Первый десяток-другой дверей советую пробежать не заглядывая. Во-первых, там почти наверняка только призраки, а во-вторых, Она уже рядом.
— Слушай Кит, — сказал я ему, — а ты не хочешь пойти со мной?
Он улыбнулся.
— Хочу, но не могу. Мне придется попробовать ее задержать.
— А кто Она такая?
— Тебе решать, — загадочно сказал он, направляясь к двери.
— А ты ее не боишься? — спросил я.
— Как же ты мог забыть? — он с укором посмотрел мне в глаза. — Я ничего не боюсь.
— Тогда идем?
— Идем! — проговорил он и, взяв связку динамита, лежащую на дубовом столе, вытолкнул меня вон.
Глава 8. Разочаровавший любимец
Когда мы оказались в старом добром переплетении коридоров, Кит пожелал мне удачи и отправился туда, откуда я пришел. А я, несколько сбитый с толку его рассказами, помчался вперед, пробегая бесчисленные кабинеты, якобы населенные неизвестными мне призраками. Остановился я в аккурат у двадцать первого кабинета. Однако, что следовало делать дальше, я не знал. С одной стороны, стоило вернуться, не уходить в самую глубь этого сумасшедшего здания, а с другой… с другой, возможно, стоило послушать этого самого Кита. Хотя он, конечно, псих… и, судя по всему, довольно опасный… и даже динамит у него вроде бы настоящий… Совершенно непостижимым казалось, как он сумел его здесь раздобыть.
Я еще немного постоял перед дверью двадцать первого кабинета, а потом послал вслух ко всем чертям тех, кто меня в этот дурдом определил и зашел в гости к очередному пациенту.
Войдя внутрь, я ни капли не удивился тому, что столкнулся лицом к лицу с психом, наряженным Дедом Морозом. Одетый в красную шубу псих стоял и улыбался, поглаживая упрятанными в рукавицы пальцами свою белую бороду.
— Мне нужен главврач, — сказал я. — Или на худой конец строчка из песни. То есть, стихи для музыки… я все правильно говорю?
— Эх, внучек, внучек! — печально пробормотал Дед Мороз.
— Что, вы не можете мне помочь? — решил я сразу расставить все точки над «i».
— Дело в том, что когда-то ты очень радовался моим визитам. А потом вдруг взял и объявил меня обманщиком.
— Хорошо, старичок, — проговорил я, — прости, если так. — А теперь мне пора. Спешу.
— Неужели ты по ней не скучаешь? — спросил он, указывая красной рукавицей на стоящую посреди комнаты красавицу елку.
— Признаться, она очень красивая, — согласился я.
— Обещаешь к празднику достать себе такую же?
— Обещать не обещаю, но, во всяком случае, постараюсь.
От деда никак не удавалось отделаться.
— Ведь и праздник без нее не тот…
— Еще бы!!! — в отчаянии воскликнул я. — Какой же без елки праздник?
— Спасибо, внучек, — произнес Дед Мороз и смахнул ладонью, блеснувшую у него было под глазом слезу.
— Ну я пойду? — не очень уверенно спросил я.
— Иди, вот только подарок возьми.
Он протянул мне маленького плюшевого мишку.
— Спасибо, дед, — поблагодарил его я и, засунув подарок в карман брюк, вышел прочь из комнаты.
Глава 9. Она
Снаружи было темно и холодно. Громко звучала зловещая мелодия. Откуда-то снизу стал доноситься жуткий плач. По телу моему пробежала легкая дрожь. Заболело сердце. Я стоял и не мог ступить и шагу. В воздухе повисло облако тревоги. Внезапно за спиной у меня послышались чьи-то шаги. Интуиция подсказывала мне, что надо бежать, однако я предположил, что это возможно главврач делает обход, и остался стоять на месте. Когда шаги стали слышны громче, я оглянулся. Следом за мной одетая в черный балахон, с косою в руках, шла смерть.
— Вы главврач? — спросил я и, не дожидаясь ответа, бросился бежать.
— Конечно, главврач, черт подери! — крикнула мерзким старушечьим голосом смерть и бросилась вслед за мной.
* * *Я рванул от нее что есть мочи и бежал вперед, пробегая все новые и новые двери. Однако она не отставала. Тогда я решил укрыться у одного из пациентов и, с ходу открыв первую попавшуюся, вбежал внутрь. Там я увидел старушку лет шестидесяти пяти. Она подошла ко мне и строгим скрипучим голосом спросила:
«Почему ты снова не выполнил домашнее задание, а?» Ответить я ей так и не успел. Ворвавшаяся фактически сразу же за мной смерть ловким ударом косы разрубила старушку напополам. Я мигом выскочил из комнаты обратно в лабиринт и бросился бежать. На этот раз я старался бежать, запутывая следы. Из нескольких коридоров я выбирал один, потом, пробегая по нему, переходил в другой, потом еще в один и в конце концов, я настолько затерялся в этих бесчисленных коридорах, что смерть вроде бы, наконец, немного от меня отстала. Тогда я сел на пол и попробовал отдышаться. Подобных пробежек я, судя по всему, не устраивал уже очень давно — ноги мои болели, сердце бешено колотилось, дыхание никак не восстанавливалось.
Немного поразмыслив, я решил, что лучше все-таки не искушать судьбу и вместо того чтобы сидеть здесь снаружи, ожидая пока меня не найдет смерть, надо бы спрятаться у кого-то из пациентов. Там пересижу, а потом, может, меня, и искать начнут. Я взглянул на дверь, перед которой сидел. Надпись на табличке была такая: «Греза». Я встал, оглянулся по сторонам и, как можно тише отворив дверь, вошел внутрь.
Глава 10. Греза
Внутри меня встретила девушка. Очень красивая. Одета она была в прекрасное вечернее платье. Девушка подошла ко мне и сказала:
— Чего стоишь? Сядь, отдышись.
— Дело в том, — сказал я, — что по зданию бегает какой-то псих с косой, вырядившийся смертью, и убивает пациентов.
Она молча указала на стоящее в комнате кресло. Я подошел к нему и сел.
— Ты можешь мне ничего не объяснять, — сказала она. — Я знаю о тебе все. Знаю, возможно, даже больше, чем ты знаешь о себе сам.
— То есть как? — спросил я.
— Но ты ведь фактически ничего о себе не помнишь, верно?
— Верно, — проговорил я.
— А вот я знаю, кем ты был до того, как потерял память.
— И кем же? — заинтересовался я.
— Писателем.
— Ты уверена?
— Да.
— И что же со мной случилось?
— Ты впал в кому.
— В кому?
Она молча кивнула.
— То есть ты хочешь сказать, что сейчас я нахожусь в коме? — предпочел уточнить я.
— Да.
— Но как это может быть?
— Я расскажу, если ты пообещаешь меня не перебивать.
— Договорились, — я расслабился и стал слушать.
— Как тебе известно, в голове человека, в его подсознании, если угодно, живет море личностей и до поры до времени каждая из них ведет себя относительно спокойно. Но иногда они выходят из-под контроля. Как правило, побеждает личность полностью противоположная твоей, то есть той, которая на данный момент оперирует не в подсознании, а в сознании. В этом случае говорят о раздвоении личности. Но с тобою все обстоит иначе. Поскольку ты являешься писателем, то склонен воплощать занимающих твое подсознание личностей в жизнь на листе бумаги, в своих рассказах и повестях. Таким образом, личности начинают обретать некоторую завершенность и становятся более реальными. После того как они захватывают определенную часть твоего мозга (ведь когда ты пишешь, ты думаешь лишь о своих героях, не так ли?), они начинают пытаться убить твое «я» и заменить его своим. Ты же своими придумками наплодил в своем подсознании такое огромное количество личностей, что мозг твой не выдержал… и вот ты здесь.
— В коме?
— Нет, здесь у меня.
