Рафаил Гругман - Боря, выйди с моря
Шелла уже пришла в себя и, поняв, что свекровь разговаривает с сыном, настороженно вслушивалась в их разговор.
— После работы немедленно приезжай ко мне.
— Это не телефонный разговор. Приедешь — все узнаешь.
— Да, я здорова.
— Никакого Левита. Все твои халтуры подождут.
— Мне наплевать на твоих студентов. Я два раза повторять не буду. И учти, что я скорей откажусь от тебя, чем от Региночки.
По фразам, произносимым свекровью. Шелла догадывалась, что отвечали па том копне провода, по услышав последнюю, она удовлетворенно встрепенулась и благодарно посмотрела на Клену Ильиничу.
— Скажите ему, что Региночка не желает его видеть.
— При том, при том, — не обращая внимания на реплику невестки, продолжала Клена Ильинична. И грозно добавила: — Учти, все твои шуры-муры мне известны. Если до шести не явишься — забудь, что у тебя есть мать.
— Да, я тебя накормлю.
— Как что? Котлеты с пюре, бульон, компот. Тебе мало?
Последние слова миролюбиво завершившегося разговора Шеллу насторожили и возмутили. «Конечно, он ее сыночек, и она уже думает, как его накормить. Черта с два она на него повлияет».
— Не волнуйся, — как бы прочитав ее мысли, произнесла свекровь, садясь рядом па диван. — Лучшей невестки, чем ты, мне не надо. Я ему скажу: выбирай, я иди твоя гонка. Он меня послушает. Я тебе обещаю.
Шелла благодарно смотрела на свекровь.
— Мама, — впервые за это время она вновь назвала ее мамой, — та же шантажирует его ребенком.
— Пусть шантажирует. Его ребенок или не его, или вообще эта стерва его придумала, меня не интересует. Я от Региночки — это же такое солнышко! — она всплеснула руками, — никогда не откажусь. Ты с Региночкой для меня ближе, чем он. И если он еще хочет вдобавок потерять мать — пусть теряет. Иди спокойно домой, — ласково продолжала Елена Ильинична, — я, может быть, оставлю его сегодня у себя.
— Но вы мне позвоните? — встрепенулась Шелла.
— Обязательно. Но так, чтобы он не знал. А если он придет домой, постарайся сделать вид, что ты пока ничего не знаешь.
— Как это ничего не знаю?!
— Ну я не так выразилась. Не заводи сегодня с ним под горячую руку разговор. Хорошо? Если только он не начнет его сам.
Успокоив и проводив невестку, Елена Ильинична посмотрела на часы. Убедившись, что до Изиного прихода есть еще два часа, накапала себе тридцать капель корвалола и с мыслью: «Он хочет моей смерти» в изнеможении легла на диван, предварительно заведя будильник на пять часов.
***
Советский Союз лихорадило. Одессу «заносило». Отдел била мелкая дрожь. С мечтой о вечном двигателе человечество рассталось нехотя. С желанием мгновенно разбогатеть оно не расставалось никогда.
Но если в государстве С., в дальнейшем именуемом Катало, организация азартных игр частными лицами каралась законом, то те же действия, но производимые Каталой, являлись законным промыслом последнего. Играющее против частного лица Катало выигрывало всегда: игра шла по его правилам. И за попытку уклониться, Катало хватало провинившегося за ноги и попросту вытряхивало все, что есть в карманах.
Весь день Изя пребывал в состоянии эйфории. Вчера по Женькиной просьбе он два часа провел в заводской библиотеке, выписывая выигравшие номера «Спортлото». Наколов с утра на доску лист ватмана и аккуратно расчертив его, Изя вписывал счастливые шесть чисел, математически пытаясь установить закон фортуны.
Наблюдая за ним, Мишка Винер, председатель артели «Честный выигрыш», нервничал. Пошел третий месяц, как ему удалось уговорить около тридцати сотрудников КБ скидываться по шесть рублей. Закупив несколько сот билетов и заполнив их всевозможными вариантами, Мишка терпеливо ждал выигрыша. Но на этот раз, и это вызвало у него подозрение. Левит шесть рублей не дал. На прямой вопрос его: «Дашь ты денег или нет?» — Женька, помявшись, ответил: «Нет». "Почему?'' — настойчиво переспросил Винер, и тогда Женька честно признался, что Изя изобрел какую-то выигрышную систему и он-де теперь регулярно играет с ним и выигрывает.
Вначале Винер не поверил, решив, что Левит из скупости решил выйти из игры, но увидев таблицу и шушуканья приятелей, сразу все понял — система есть!
Он подошел к Женьке и, помявшись, попросил взять его третьим. Женька отказался, ответив, что хозяин системы — Изя. Мишка подошел к Изе, но тот вдруг стал отказываться, говорить, что никакой системы нет. Звучало все как-то неубедительно. И чем больше Изя отказывался, тем больше Винер верил — система есть!
Он предложил Изе продать систему. Тот отказался. Тогда он поставил перед ним ультиматум. Если до двенадцати часов секрет системы не будет раскрыт, Изю ждут большие неприятности.
Изя ликовал. Каждые полчаса Винер подходил к нему и грозно спрашивал: «Ну, ты надумал?» А Изя, глубокомысленно глядя в таблицу, отвечал: ''Женька пошутил. Системы нет".
Розыгрыш обещал стать великолепным. И уже не жалко было потерянного в библиотеке времени, как вдруг… мамин звонок. А ведь после работы он собирался ехать к Левиту заканчивать чертеж приспособления и начинать план цеха. Изя попытался объяснить это маме, но ее фраза «я скорее откажусь от тебя, чем от Региночки» насторожила.
Что она знает? Недвусмысленный намек па шуры-муры только подтвердил догадку — маме что-то стало известно.
Оксана виделась с мамой? Это исключено. Женька кому-то проболтался? Исключено, чушь какая-то. Шелла? Утром он с ней расстался — нее было в порядке. Она завернула ему завтрак. Он сказал, что едет после работы к Левиту и будет дома не раньше одиннадцати.
''Письмо!'' — резко ударила в голову догадка.
Возвращаясь на прошлой неделе из командировки, по дороге домой он зашел на почту и, получив письмо Оксаны, положил его во внутренний карман пиджака.
— А, черт! Дурак безмозглый! — тихо выругался он. Такой прокол! — И это в тот момент, когда он уже подготовил Шеллу к необходимости срочной командировки на следующей педеле и позвонил Оксане, чтобы та приезжала к Левиту на восьмую станцию…
— А, черт: — застонал он и с мольбой посмотрел на погрузившегося к чертеж Женьку. — Что делать?
Женька не реагировал.
— Старик, есть дело: — после некоторых колебании Изя подошел к Левиту. — Пойдем выйдем, надо посоветоваться.
В отличие от Изи, впервые ступившего на тропу внебрачной любви, гены Казановы, по наследству переданные Левиту, играли в жизни последнего существенную роль. И Оксана, и общем-то, была подарком, который Женя сделал Изе, не уточняя, конечно, что однажды, выпив молодого вина, последний эпюр по начерталке они окончили уже в Женькиной постели. Но это произошло единожды.
«Выставил» он Оксану элементарно: наврал ей, что Изя, в прошлом советский разведчик, чуть ли не единолично предотвратил фашистский путч в Венгрии. Вынужденный после ранения оставить службу, он вернулся в Одессу и по требованию командования, которое настаивало на том, чтобы Изя создал семью, быстро женился. А сейчас, вылечившись, ждет приказа отправиться в длительную зарубежную командировку.
Оксана с восторгом смотрела на героя-разведчика, и когда они остались вдвоем (Женька специально пораньше уехал домой), она как бы случайно попросила его рассказать о Венгрии. Изя, заранее подготовленный Женькой, о службе в советской разведке, конечно, ничего не говорил, по чем больше он недосказывал, тем с большим восторгом Оксана смотрела ему в рот, пока наконец не стала расстегивать пуговицы рубашки.
Неожиданно для себя Изя «приплыл» быстро. И когда, надев халатик, она пошла готовить кофе и затем принесла его на подносе в постель, Изя обомлел. Впервые в жизни он, как барин, лежал па диване, и молодая красивая женщина преданно и покорно ухаживала за ним.
Она вновь пришла к нему, и к Изиному удивлению (никогда ранее он не бегал на длинные дистанции) у него открылось второе дыхание. О! Это была фиеста! Изя быстренько начал вспоминать рассказы Шейнина, вспомнил почему-то только «Динары с дырками», и вдруг «Остапа понесло».
— Я пил пиво в Баден-Бадене, и кафе, в котором я обычно пил пиво по средам с четырнадцати до четырнадцати двадцати, когда ко мне наконец-то подошел долгожданный связник из Центра и передал приказ: через день, приняв облик саудовского дипломата, я должен быть в Будапеште. В тот день мятежники захватили город и повесили вес1 городское руководство компартии. Л дочь первого секретаря горкома. — Изя па мгновение запнулся, — имя ее никакого значения не имеет, была нашим резидентом и (об этом знал только мой шеф из Центра) моей любовницей. Мы должны были пожениться. И именно полому, не доверяя в то сложное время никому. Москва выбрала меня. Когда я прибыл в Будапешт, невеста моя была уже мертва. В бункере под Дунаем я нашел скрывавшегося там Яноша Кадара и передал ему текст письма, с которым тот должен был обратиться в Москву за военной помощью. В обмен на это я обещал Кадару пост главы правительства. Янош выполнил все мои указания, и я был с ним почти до конца мятежа. В последний день мы случайно попали под минометный обстрел. Я сбил Яноша с ног и накрыл его своим телом. Вторая мина аккурат разорвалась возле меня. То, что я плохо слышу на левое ухо, и есть следствие контузии.
