Андрей Агафонов - Медные люди
Пока не пришел лифт, все молчат. Когда створки раскрываются, уходящие вдруг вспоминают, к кому и зачем приходили, начинают передавать приветы, наперебой благодарить… и все стихает. Хозяин, оставшись один, делает шаг в сторону Алексея, хочет что–то сказать… разворачивается и с грохотом закрывает за собой дверь секции. Алексей опять закрывает уши руками. И слышит, как открываются и закрываются еще две двери — в квартиру.
Алексей поет. «Черного ворона», тихонько. Вдруг опять гремят запоры, он смолкает. На площадку опять выходит хозяин, с мусорным ведром, переодетый — на нем теперь халат и спортивные брюки.
— Земляк, — говорит он, возвращаясь от мусоропровода, — это, конечно, не мое дело, но шел бы ты отсюда.
— Закурить не будет? — говорит Алексей.
Хозяин пожимает плечами и, держась за ручку двери, роняет снисходительно:
— Ну что, милицию вызвать?
И поворачивается спиной. И усмехается, слыша, как Алексей встает. И слышит еще:
— Ну, вот что бы тебе, мужик, меня просто не заметить! Сижу, никому не мешаю… Что я у тебя, тепло из батареи украл?
— Давай, давай… — говорит, оборачиваясь, хозяин — и видит наведенный на него пистолет.
— А ну, пошел, — говорит Алексей, кивая стволом в сторону квартиры. И усмехается.
* * *
— Это что у тебя, ванная такая большая? Посиди там… — осмотрев внимательно совмещенный санузел, пропускает туда хозяина и запирает за ним дверь. Проходит на кухню. Смотрит на стопки чисто вымытой посуды. Выглядывает в коридор, прислушивается. Возвращается. Открывает холодильник, достает водку. Наливает в чистую рюмку, пьет. Садится за стол. Видит перед собой дорогую пепельницу и пачку дорогих сигарет. Ему здесь определенно нравится…
— Здрасьте, — слышит он вдруг. Поднимает глаза от собственных пальцев (проверял, не дрожат ли) и видит в коридоре молодую женщину в халате. Она смотрит на него и вопросительно улыбается.
— Здравствуйте, — машинально отвечает Леша и тут же просит: — Только ты от двери отойди, пожалуйста.
— Зачем?
— Затем, что там твой муж. Он заперт. Я грабитель. Понимаешь? — и показывает ей пистолет. Даже вертит его, словно предлагая получше рассмотреть.
— Да?.. — она подходит поближе и садится на табурет по другую сторону стола. Она делает вид, что думает, что он шутит.
— Аня, вызови милицию, — говорит муж из ванной.
— Аня, сиди где сидишь, — говорит Леша. — А ты, Дима, заткнись.
— Вы что, знакомы? — говорит Аня.
— А его Димой зовут?
— Димой.
— Значит, знакомы.
* * *
— Сколько сейчас времени?
— Четыре утра…
Они сидят на кухне и беседуют, как добрые друзья. Перед Алексеем лежит пистолет. В ванной шумит вода.
— Что он там делает?..
— Ванну принимает.
— А если тебе, например, в туалет нужно сходить?..
Анна пожимает плечами.
— Тащи–ка телефон.
Она послушно выходит в комнату и возвращается с аппаратом. Алексей набирает номер.
— Дима?.. Не разбудил? Ах, кто это? Да у тебя же телефон с определителем, ты же видишь — не пустое место! Вот когда я тебе с автомата звонил, там были прочерки, и ты понимал — звонит никто! Да, я это, я. Ну, что хочу сказать — сука ты, Дима. Как и все вы здесь. Твари жеманные. Пока у гостя столицы деньги есть, его и потерпеть можно, а как у него проблемы, так и все, да? Голосом можно не играть, перспектив не рисовать, да? Ска–тина!
Бросает трубку. Выпивает водки. Говорит Анне:
— В общем, так. Я досижу до восьми. Позвоню в роддом. Блин, у меня дочь родилась!.. Но ты знаешь, мне это уже почти все равно. Меня сегодня успели по этому поводу избить, ограбить, кинуть и почти арестовать. Плюс я человека убил. А может быть, двух. Он что там, уснул?..
Алексей подходит к ванной и видит, что дверь открыта. Рывком распахивает: пусто. Кидается к дверям. Возвращается бледный:
— Где он?
— Откуда я знаю!
— Ты его выпустила!
— Я же все время здесь сидела!
Леша хватает бутылку со стола и бросает в стену. Следом — тарелку с салатом. Снизу начинают стучать по батарее. Он роняет холодильник. Затем идет к дверям, проверяет, заперто ли. Хватает Анну за воротник халата, поднимает с табуретки:
— Ну, что мне, и тебя убить?..
Анна, повернувшись к нему, гладит его по лицу. Рука Алексея опускается к поясу ее халатика. Правая рука, с пистолетом, парит в воздухе, над ее головой. Наконец опускается и она. Пистолет брякает о крышку кухонного стола.
* * *
Голый, он стоит у окна спальни. Смотрит на город. По улицам уже едут редкие автомобили.
— Не расстраивайся, — говорит Анна. Она лежит в кровати, глазами измеряя расстояние до подоконника и до дверей в кухню. — Может быть, он жив.
— Который из них?
— Да тебя все равно никто не знает! Даже если ты и убил кого–то, кто тебя найдет?
— Ты. Твой муж.
— С ним я улажу…
— И это уладишь? — Он поворачивается. Она съеживается в постели. — Ладно, пора.
Он выходит на кухню, набирает номер.
— Можно Яковлеву из третьей палаты?..
Аня выходит из комнаты и протягивает ему брюки. Он кивает и, зажав трубку ухом, пытается влезть ногой в брючину. Поворачивается к ней спиной. Аня, держа у шеи простыню, другой рукой берет со стола пистолет, осторожно и медленно. Вдруг — Аня вздрагивает, — Алексей весь подбирается:
— Здравствуй, рыбонька. Как ты?..
Наступает долгая пауза.
— Ты меня еще любишь? — осторожно спрашивает он.
— Не знаю… — мяукает трубка.
— Слушай, я тут такого натворил, чтоб до утра дожить… Жаночка, ты не можешь теперь меня бросить. У нас же дочка. Я приехал за вами, понимаешь?! Ты мне снишься каждую ночь…
— Я рада за тебя, — сообщает трубка.
— Жаночка… — Он плачет. — Ты не можешь к нему вернуться.
— Я от него и не уходила. Он ничего не знает.
— Но это же моя дочь!
— Ну и что?
— Ах ты… — он шарит рукой по столу, он ищет пистолет, не находит, поворачивается к Анне — и видит пистолет в ее руках, и она спускает курок, — с-сука!
Он падает замертво. Мягко, как мешок с картошкой.
Анна глядит на него. Недолго. Она слышит голос в телефонной трубке. Поднимает ее и говорит:
— Алло.
— А это еще кто? — голос удаляется.
— Пожалуйста, не бросайте трубку! — приходит в себя Анна. — Мне нужно знать, кто он такой! Пожалуйста!
Короткие гудки.
Из–под тела Алексея выбегает первый красный ручеек. Скоро их будет много.
* * *
Совсем недавно она рассказала мне, каким был мой отец. Мой официальный отец уже давно не жил с нами. Не то, чтобы не простил — он и не знал ничего, просто нашел другую, помоложе и из хорошей семьи. Иногда он приглашает меня в гости, но я не люблю его жену, да и его, честно говоря, никогда не любила — сама не зная, почему. Теперь знаю.
Но я люблю свою мать. Я представляю, как она, только что хладнокровно застрелившая человека, ползает вокруг него на коленях, забирает из мертвой руки телефонную трубку и спокойно говорит: «Я хочу знать, кто он такой! Мне это очень важно!»
Как говорят мои подруги, половой акт — не повод для знакомства. Моя мать считает иначе.
ОБРАТНЫЙ АДРЕС
Их ограбили. Когда муж открывал дверь, из темноты вышли двое и впихнули его в квартиру. Зашли следом, приказали ему и Наташе сидеть смирно, а сами принялись выворачивать ящики.
Игорь сидел на полу, Наташа — на диване. Когда один из «гостей» (оба в черных шапочках, скрывающих лицо) отшвырнул ногой связку писем, выпавшую из комода, Наташа встала было с дивана, но тут же плюхнулась обратно, остановленная повелительным жестом второго «гостя». Игорь покосился на подлетевшую к нему по паркету связку и увидел каллиграфически выведенное: «Наташеньке». Он поднял связку, посмотрел на жену долгим изучающим взглядом, затем развязал розовую ленточку и принялся читать письма, одно за другим.
— Где это — Чусовой? — неожиданно спросил он.
— Игорь, отдай, — попросила жена.
Больше никто не отозвался. Грабители были заняты тем, что упаковывали вещи в сумки.
— Ага, «милому Сереженьке», — прочитал он и принялся читать дальше, беззвучно шевеля губами. Жена закрыла лицо.
Наконец последнее письмо было прочитано. Игорь небрежно уронил стопку на паркет (письма рассыпались), скрестил руки на груди и молвил:
— Ну что ж, очень мило.
Затем поднялся, прошел через всю комнату и влепил жене пощечину. «Гости» слегка опешили. Затем один схватил Игоря за плечо и рванул назад:
— Мужик, ты сдурел — женщин бить! — и осуждающе покачал головой. Игорь сделал попытку вырваться и тут же получил короткий в челюсть, после которого упал на пол. «Гость» дважды пнул его по ребрам. Наташа завизжала. Он повернулся к ней:
