Лоран Графф - Один из нас. Вояж, вояж
Не думал, что жизнь примет такой оборот. Не хотел верить в неизбежность, хотя бесчисленные доказательства тому всегда были перед глазами. Воображал, что удастся стать исключением из правил. Впрочем, все начиналось хорошо. Конечно, идиллическую картину омрачали некоторые огрехи, незначительные, как тебе казалось, детали, однако стоило лишь правильно все организовать, и, что бы там ни происходило, никакие сомнения в собственных убеждениях не закрадывались. До поры до времени. Но постепенно эти детали приобретали все большее значение, а огрехи начали больно ранить. И теперь, сидя в своем кресле, ты смотришь на свою жизнь как на огромную помойку, насквозь пропитанную раздражением и отвращением.
Включил телек. Семь часов. Час идиотских развлекательных передач, ведущие которых идеально подходят для этой роли. Какое-то время удавалось не поддаваться соблазну, не опускаться до того, чтобы смотреть эти телевизионные игры, но однажды ты капитулировал. В гостиной стоит гарнитур — удобный кожаный диван и пара кресел. Рядом с твоим креслом — низкий столик из дымчатого стекла, на который ты водрузил бутылку мартини и свои скрещенные ноги. И совсем не чувствуешь себя болваном, нет-нет, отнюдь, хотя именно так ты обычно величал аудиторию вышеупомянутых телеигр. В любом случае тебя никто не видит. Камера не работает. Имеешь полное право спокойно выпить немного мартини! Расслабляешься. Развалился в кресле. Тебе хорошо. Ты не задаешь себе вопросов. Стараешься не задумываться о себе, отгородиться от всего и вся. Телевидение прекрасно справляется с этой задачей. Оно отвлекает, развлекает, привлекает внимание.
И все же украдкой беспокойно оглядываешься по сторонам. Словно пытаешься понять, куда ты попал или что же все-таки в комнате не так. Ощущение, будто за тобой подсматривают. Маленькие монстры издевательски хихикают, и прячутся, как только ты хочешь их прогнать. Думал, вокруг спокойно, ты один и никому ничего не должен. Но что-то досаждает, будто кто-то подтрунивает над тобой. Черт побери! Имеешь же ты право спокойно выпить аперитив после рабочего дня! Чего тут стыдиться! И вот тогда-то, стоило только устроиться поудобнее и уже по-новому взглянуть на мир, ты вдруг понимаешь, что передача, которую смотришь, чушь несусветная. Как прилежный зритель, ты доверчиво смотрел, не придавая значения. А сейчас это стало фактом очевидным и невыносимым. И тут ведущий обращается к тебе — да-да, к вам, месье! Сидящему в кресле с бокалом мартини в руке. Ко мне? Да, к вам! Вот вы и попались! Камера направлена на тебя. Зрители вскакивают и кричат, тыча пальцами в экран: «Смотрите, вот он, болван!»
ФИРМЕННЫЙ КОКТЕЙЛЬ И ДИЖЕСТИВ ОТ РЕСТОРАНАСубботний вечер, половина седьмого, позади прекрасный осенний день (работы в саду и по хозяйству): а не сходить ли нам в ресторан?
Ты ведь не какой-то там мерзкий тип, третирующий семью, и ни деспот-домосед, для которого любимые тапки превыше всего. Ты любишь удивлять, менять заведенный порядок, устраивать мини-революции. Когда вечер, казалось бы, не предвещает ничего необычного — семейная трапеза за колченогим столом в гостиной под аккомпанемент еженедельного эстрадного концерта со специально приглашенной звездой да немножко секса ближе к полуночи, — взмах волшебной палочки, и оп! — ты меняешь программу: кино, ресторан или дискотека! Будем веселиться! Ты преображаешь мир, ты маг и волшебник, обращающий в праздник серые будни, расцвечивающий субботние вечера, ты безумный стрелочник, задающий новое направление повседневности! Но и перебарщивать тоже не стоит, лучше это делать не слишком часто, иначе пропадет очарование, да и в бюджете появятся дырки. Скажем, один или два раза в месяц. Предпочтительнее в начале месяца.
Выбираешь китайский ресторан. Сюрпризы хороши, но в меру. Условная экзотика и адаптированная кухня. Разумные цены. Никакого риска. Позволяет отвлечься от повседневности, не заводя слишком далеко в неизвестность со всеми ее потенциальными опасностями и неожиданностями. То ли дело китайский ресторан: всегда знаешь, чего ждать, и пусть это не такое уж выдающееся мероприятие, но все же вполне приличный выход в свет. К тому же в окружении азиатов чувствуешь себя раскованно, свободно, осознаешь свое превосходство. И если где-нибудь в Африке Брюс Ли все еще внушает ужас, то здесь он давно уже считается мелким безобидным негодником, в сравнении с нашими Ван Дамами и прочими Рембо. У китайцев хороший сервис, они уважительны и почтительны, у них чувствуешь свою значимость. Пользуясь случаем, блистаешь своим знанием французского, любезно поправляя официанта: «лягушАчьи лапки с бАзиликом». Дети могут шуметь, выходить из-за стола — ты все им позволяешь, не стесняясь, тем более что ресторан почти пуст. Так что прийти сюда поужинать — это уже в некотором смысле значит проявить милосердие. Вот почему они так рады угодить, заключаешь ты.
«Добрий вечер, дами-господа». Это не напрягает, наоборот, вошел и сразу расслабился. Внутреннее убранство типичное для заведений такого рода: фонтанчики и драконы, на стенах завитки и резьба, с потолка свисают декоративные кисти и бумажные фонарики, здесь принимают кредитные карты и талоны на питание. Юная парочка в углу изящно и эротично орудует палочками над тарелками с жареным рисом. Молодые влюбленные главные ценители всей этой киташины, которая позволяет им, как истинным пекинцам, предаваться скромным чувственным играм. Официант указывает на круглый семейный стол, всегда один и тот же — будто остальные заколдованы — под гигантской рельефной фреской, изображающей стремительный поток реки изобилия, через которую, словно надбровная дуга, перекинут арочный мостик. Садимся на стулья, обтянутые целлофаном на случай наводнения. Нет-нет, ты не издеваешься, просто шутишь! И все-таки упаковку могли бы снять! Сегодня вечером ты в отличной форме. Женщина, на которой женился, призывает к порядку и соблюдению приличий — рядом дети. Ты просто пошутил, не так ли, детки? Смотрите не описайтесь!
Официант приносит меню, и ты, как положено, сразу заказываешь пресловутый фирменный коктейль, поясняя детям, что все китайцы — это одна фирма. Изучаешь меню, как программу телепередач: знаешь содержание наизусть и тем не менее на всякий случай просматриваешь. Всегда выбираешь одни и те же соусы и гарниры, меняешь лишь главных героев: сегодня возьмешь говядину. В прошлый раз брал курицу. Женщина, на которой ты женился, как обычно, отдает предпочтение свинине с имбирем — что бы там ни говорили, ты готов поклясться, что имбирь никак не способствует пробуждению чувственности. В карте вин останавливаешься на первой строчке: традиционная бутылка провансальского розового. Просто чтобы немного выпить, придать вечеру пьянящий оттенок, отметить выход в свет, а вкус в общем-то не так уж и важен. Розовое — вино неяркое, легкое, бесхарактерное, ни к чему не обязывает. Официант даже не предлагает его попробовать.
Призываешь поднять бокалы за… коктейль. «За нас» прозвучало бы фальшиво, натянуто. Вовремя спохватился. Не придумав ничего лучшего, чокаешься просто так, и проехали. У фирменного коктейля вкус полного краха, развалин безрадостной жизни, приторной и тусклой, потребляемой с удручающей умеренностью. Мечтал о шампанском с пузырьками, но оно давно выдохлось и превратилось в безвкусное пойло. Ты поднимаешь свой бокал так, словно собираешься водрузить флаг на мусорной куче. И неспешно смакуешь собственное поражение.
Наелся, напился, в животе приятная тяжесть образовалась, спасибо, господин Вонг-Ю. Желая в свою очередь отблагодарить и нас, господин Вонг-Ю преподносит дижестив. Последний штрих к твоей мусорной куче — очень любезно. Рисовая водка подается в малюсеньких чашечках: дамам — с мужчиной во всеоружии, а господам — с пухленькой, как из импортного журнала, китаянкой. «Можно посмотреть, папа?» Разрешаешь взглянуть одним глазком: «Та же самая, что и в прошлый раз!» Под слоем алкоголя на донышке виднеется голая китаянка, которая исчезает, когда осушаешь стопку до дна — такой вот оптический эффект. Ты никогда не изменял жене — не потому, что хранишь ей верность, а потому что ленив и боишься трудностей, но, косясь украдкой на донышко рюмки, думаешь, что иной раз неплохо было бы отведать что-нибудь новое. Вслед за китаянкой в хрустальном шаре представляешь себе высокую блондинку, затем ослепительно-рыжую, затем красотку негритянку с пухлыми губами, из которых так и пил бы саму жизнь, пока не утолил бы жажду. Но женщина, на которой женился, рядом и не дает забыть об этом, возвращая тебя с небес на землю; ты разом сглатываешь все свои фантазии.
Перепил, намешал. Подташнивает. Болит голова.
РАСТВОРИМЫЙ АСПИРИНТупая, ноющая, утробная боль заполонила голову, словно в нее засадили некий злобный эмбрион, плод искусного оплодотворения. У тебя и в самом деле все признаки беременности налицо: раздражительность, тошнота, головокружение. Ощупываешь голову и чувствуешь, как в ней шевелится вынашиваемое зло.
