Роже Гренье - Зеркало вод
Рассказы сборника позволяют очень наглядно проследить эволюцию писателя: от изображения отдельной трагической судьбы на фоне реальной действительности до создания произведений, где этот фон становится важной составной частью повествования, иными словами, становится отчетливой социально-критическая основа изображаемого конфликта.
Если в ранних новеллах сборника «Тишина» показан «маленький человек», неудачник в мире абсолютной некоммуникабельности, то в последних произведениях Роже Гренье появляется новый герой — активно действующий, борющийся.
Главный персонаж новеллы «Жизнь и смерть судейского чиновника» — следователь маленького городка, переживший, очевидно, личную драму, задыхается в своем одиночестве и, не выдержав, кончает жизнь самоубийством. Следователь Костардье живет на виду у всего городка, но никто не понимает, не видит его состояния, все воспринимают его как нелепого и странного чудака. Новелла написана в форме письма — неофициального рапорта комиссара полиции по поводу случившегося генеральному прокурору. Этот прием помогает подчеркнуть холодное равнодушие, глухоту людей к несчастьям других, передает нравственный климат общества, где «каждый умирает в одиночку».
Тему «одиночества в толпе» продолжает и новелла «Дамская рубрика». Здесь писатель находит почти гротескный прием для того, чтобы острее выразить атмосферу отчуждения, в которой задыхается истерзанный жизненными невзгодами человек. С трудом нашедший работу на радио журналист, опустившийся, измученный семейными неурядицами и всяческими неудачами, кричит о своих несчастьях в микрофон, обращаясь к радиослушателям. Но, как оказывается впоследствии, запись его выступления в силу технических причин остается никем не услышанной. Этот «крик в пустоте» — символ полного отчаяния. Автор стремится показать весь трагизм существования таких людей, незаслуженно обиженных судьбой, слабых и незащищенных. «В моих книгах, — сказал однажды Роже Гренье корреспонденту „Комба“, — нет ни „звезд“, ни героев. Это, скорее, „антизвезды“ и антигерои»[9].
Одна из наиболее значительных новелл Роже Гренье — «Репетиция». В маленький горный городок к умирающему отцу, прожившему странную и, в общем-то, нелепую жизнь, приезжает из Англии сын. Молодой человек видит серую, омерзительно банальную, пошлую среду, в которой прошли последние годы жизни отца, и неожиданно приходит к выводу, что и сам он в чем-то похож на него; он вдруг понимает, что может повторить судьбу отца, оказаться на склоне лет в вакууме полного одиночества, и это одиночество в холодном, равнодушном мире страшит его, он впервые осознает невозможность жизни без теплоты человеческих связей. «Репетиция», пожалуй, самая «чеховская» из всех новелл Гренье. За динамикой внешних событии, за выразительными деталями, казалось бы, проходными, незначительными фактами и эпизодами скрыт второй план, психологический подтекст, философское осмысление сущности человеческого бытия. И здесь, так же как и у Чехова, тесно сплетены, уживаются рядом пронзительная, щемящая грусть и ядовитый сарказм, яростный протест против пошлой обывательщины и огромная, трепетная, нежная любовь к человеку во всех его лучших проявлениях.
Необходимо отметить, что стилистика новелл Гренье чрезвычайно многообразна. Есть у него немало рассказов, по манере повествования близких к Хемингуэю. И очевидно, неслучайно одна из его новелл-зарисовок — «Прощайте, мертвые» — обращена к образу великого американского писателя. С первого взгляда это всего лишь курьезная история, нечто вроде анекдота. Какой-то человек был настолько похож на Хемингуэя, что все принимают его за умершего писателя, и он охотно участвует в этой мистификаций. Друзья покойного вместо того, чтобы рассердиться на самозванца, позволяют ему продолжать играть эту роль. И снова, как и в других новеллах Роже Гренье, в рассказе об этом незначительном и, казалось бы, нелепом эпизоде вдруг обнажается подтекст — боль утраты, нежелание примириться с ней, «наивная попытка опровергнуть смерть».
Цикл новелл из сборника «В редакции газеты» представлен в форме рассказов бывалого журналиста, много повидавшего на своем веку. Они как бы подслушаны автором в редакционной комнате газеты в ночной тиши, когда очередной номер сдан в набор. «Книга строится как трагикомический фильм», — написано в аннотации к сборнику. По внешней форме, так же как и новелла «Прощайте, мертвые», это любопытные случаи из журналистской практики, примечательные эпизоды, но за каждым из них — трагический смысл, который органично связан со спецификой работы газетчика, репортера буржуазной прессы. Героиня рассказа «Заклинание злых духов», начинающая журналистка, до такой степени устала от репортажей, описывающих всевозможные несчастные случаи, что ей кажется, будто ее и молодого фоторепортера, ее напарника, преследует злой рок, ибо каждый их совместный репортаж непременно кончается чьей-нибудь смертью. Молодые люди так до конца и не осознают, что таинственная, фатальная злая сила, которая на каждом шагу сталкивает их со смертью, — это воля их хозяев, владельцев газеты, спекулирующих на человеческих трагедиях, использующих их как сенсацию. Эта тема продолжена и в рассказе «К жизни иной», который строится на остром контрасте между спокойной деловитостью газетчиков и драматическим событием, о котором они должны написать репортаж. Стиль рассказа и прием, который использует здесь Гренье, сближают его с Хемингуэем. На поверхности — незначительные факты, обыденная жизнь, как бы нарочито замедленная. Журналисты, занятые своими мелкими заботами, отправляются в очередную поездку, они не спеша, спокойно беседуют со своей спутницей, готовясь написать о ней статью. Но за этим неторопливым течением событий ощущается «скрытая часть айсберга»: их спутница — женщина трагической судьбы, на глазах газетчиков гибнет человеческая жизнь, а для них это только проходной материал, сенсационный репортаж с фотографией героини на первой странице. Без всякой патетики, не произнося громких слов, автор разоблачает бездушность и безнравственность буржуазной прессы.
К циклу журналистских рассказов относится также новелла «Мими». Автор раскрывает драму женщины, которая ведет лихорадочную борьбу за существование, пытается приспособиться к нравам журналистской среды, но эта среда ломает ее, формирует на свой лад и в конечном итоге губит.
Заметно выделяется среди других новелла «Игры». Здесь уже нет ни малейшего признака трагикомического, это трагедия в чистом виде. С особой силой звучит в этом произведении тема нереализованных человеческих возможностей — основной лейтмотив творчества Гренье. Речь идет о судьбе писателя Жан-Клода Каде: когда-то он работал в редакции еженедельника, готовя к печати дешевые сенсационные материалы, позже стал романистом и даже приобрел известность. Однако Каде отчетливо понимает, что его серьезные книги никому не нужны в этом обществе, жаждущем зрелищ и душещипательных сенсаций. И личная жизнь Каде складывается неудачно. Он начинает пить, скатывается все ниже и ниже. В рассказе действие происходит во время зимних Олимпийских игр, где Каде и журналист, от имени которого ведется рассказ, должны освещать «атмосферу» этого спортивного праздника: светские сплетни, пикантные случаи. Каде задыхается от бешенства в этой обстановке и пьет. Трагедия гибнущего человека показана на фоне шумного празднества спортивных состязаний, какого-то наигранного, искусственного веселья. На открытие игр приезжает стареющая знаменитая актриса, всеми способами она старается привлечь к себе внимание, чтобы снова сниматься в кино, но, подобно Каде, ей не удается «вжиться в систему», приспособиться к условиям среды. Каде погибает, и эта смерть во время праздника звучит трагическим финалом несостоявшейся судьбы талантливого человека. В отличие от ранних новелл, рассказывающих о гибели неудачников, герметически изолированных от внешней среды, в «Играх» именно социальная среда становится главной причиной трагедии личности.
Повесть «Круиз» — отчетливо ощутимый новый этап в творчестве Роже Гренье, произведение наибольшей социальной насыщенности. Тема неудачной любви довольно часто встречается в творчестве Роже Гренье. Но в данном случае любовь парижанки Ирен и латиноамериканского революционера стала своеобразным эпицентром столкновения двух миров, двух мировоззрений. С одной стороны, мир французских обывателей, либо опустошенных и нервозных, либо мещански сытых и эгоистичных, с другой — мир революционеров, активных борцов, готовых к самопожертвованию ради дела, которое стало для них целью и смыслом жизни. Ирен ищет путей к своему возлюбленному, она пытается помочь организаторам забастовки, но эти попытки непоследовательны и не до конца искренни. Ей трудно понять актера, она недоумевает, как он может интересоваться еще чем-то, кроме их любви. Пользуясь образом из романа «Зимний дворец», можно сказать, что Ирен «окаменела», как и стоящий за ней мир общества потребления. Ее гнетет смутное ощущение собственной неполноценности, но Ирен не видит для себя никакого реального выхода. И напротив, ее латиноамериканский друг, которого на десять лет заточили в тюрьму, сохранил живую душу, он не сломлен и по-прежнему готов сражаться. Впервые в произведении Гренье появляется герой, не сломленный неудачей (а именно это постигло его и в политике, и в любви). Он оказывается не побежденным, а победителем. «…Он закален против болезней души, как правило поражающих идеалистов», — пишет автор. Преодолев камерность изображения, свойственную его первым произведениям, писатель пришел к большой социальной теме. Повесть «Круиз» по праву считается одним из значительных достижений реалистической прозы Франции 70-х годов.
