Александр Александров - Без работы
— Там не те деньги. Мне не доплатили.
— Павел, у нас отпуск не оплачивается. Иди домой подобру-поздорову.
— Не пойду. Я и так слушал ваши идиотские советы. Просто вам наплевать на меня и на все, о чем мы договаривались.
— Пошел отсюда вон! — разрываясь от злости, закричал учредитель.
— Павел, уйди по-хорошему, а то знаешь… — уговаривал бывший начальник.
— Вы мне угрожаете? — интересовался Павел, не трогаясь с места.
Уговоры, угрозы, истеричные возгласы, обвинения и возражения продолжались еще минут десять.
— Хорошо, — наконец изрек учредитель. — Крючков, иди в бухгалтерию. Я сейчас распоряжусь; тебе сделают перерасчет.
Павел, чуть не на крыльях, выпорхнул из кабинета.
Учредитель уставился на Максима. Тот мрачнее тучи стоял перед ним.
— Кого ты на работу берешь? Приходит ко мне какой-то наглый поц… Какой-то гондон!
— Да он вроде нормальный был.
— Тогда почему я должен…?! — в бешенстве подскочил учредитель.
— Ввв-вы не д… оолжны, — заикаясь, еле выговорил бывший начальник отдела маркетинга.
— Так, не удивляйся, что бонус этого говнюка вычтут из твоего оклада, — вытирая испарину с гладкой макушки, зло прорычал учредитель.
На другой день пошел снег и засыпал белым серые улицы.
Терять было нечего. Павел Крючков решил ехать в Москву. Он уже получил несколько откликов на свое резюме. Их прислали из московских агентств по трудоустройству. К тому же на сайте cian один из риэлторов поместил объявление о сдаче квартиры по удивительно низкой цене. Павел тут же связался с ним и заявил о намерении арендовать это жилище.
— Вы славянин?
— Да.
— Отлично. Это важно. Там хозяйка — одинокая женщина. Она уезжает работать в Германию. Но у нее трубы плохие в квартире. Иногда текут. Боится оставить их без присмотра. Главное, чтобы вы ей понравились. Метро «Алексеевская». Оплата — 5000 рублей в месяц.
— Я буду завтра у вас. Придержите? Не уйдет?
— Если вы обещаете завтра приехать к нам в офис, тогда не уйдет. Не волнуйтесь.
Павел заверил:
— Я обязательно буду.
Повесив трубку, Крючков был на седьмом небе от счастья. Билеты на поезд лежали в кармане. Необходимое было собрано и упаковано — две огромные сумки дожидались в прихожей. Из целлофана, висящего на дверной ручке, доносился запах жареной курицы. Скоро, скоро он разорвет проклятый круг, вырвется из удушливой безнадеги — уедет отсюда!
Уже на перроне мать вынула из складок пальто какой-то прямоугольный предмет. Она всю жизнь была атеисткой, и Павел, не без удивления, принял из ее рук небольшую иконку.
— Сыночек мой, сохрани тебя Бог, — прошептала старая женщина, пустила слезу, перекрестила, обняла и расцеловала Павла.
Путь до Москвы занял чуть больше суток. Все это время Павел лежал на верхней полке и слушал, как его соседи внизу разговаривают.
— А моя дочка за границу хочет уехать, — говорила немолодая полная женщина в теплом шерстяном свитере.
— О как! Далеко? — спрашивал сочный мужской бас.
— В Канаду. Она ландшафтный дизайнер.
— Что ж. Молодым везде дорога, — отвечал невидимый собеседник.
— Не знаю. У нас как говорили: где родился, там и пригодился. Канада — это ж край света! Правда, если она так решила, разве ее удержишь.
Павел оживился, слегка свесившись с полки, заметил:
— А если работы нет, а там предлагают, что делать?
Мужчина, который был приблизительно одного возраста с женщиной, посмотрел на Павла и одобрительно закивал:
— Вот, молодой человек правильно рассуждает. Молодежь едет туда, где работа. Я в свое время и на Крайнем Севере и на Востоке успел поработать. И сын мой сейчас в Москве трудится. Думаю, позовут, и в Канаду поедет. А так… У нас на весь город один действующий завод. Зарплата четыре тысячи рублей с премиальными. Это что?! Молодежь бежит, да и правильно делает. — Мужчина решительно крякнул, проворно схватил со столика бутылку крепкого пива, звонко откупорил ее, наполнив пространство запахом спирта и жженого солода.
— А вы к сыну, наверное, едете? — поинтересовалась женщина.
— К сыну.
— Скучает по дому?
— Может, немного. Он молодец, самостоятельный.
— Женат?
— Нет пока. Ему бы надо жениться.
Москва встретила низко ползущими тучами, мокрым снегом и порывистым ветром. На Комсомольской площади, или площади трех вокзалов, как ее еще называли, огромное множество незнакомых людей шагало в подчиненном строгой системе порядке. Люди двигались в направлении зданий вокзалов, другие, выйдя на площадь, перемещались к автостоянкам или ссыпались в метро. Многие были нагружены сумками или катили тележки. Лица людей были сосредоточены, даже мрачны. Все торопились покинуть неуютную площадь. Из этой массы выделялись бродяги, парковщики, милиционеры, таксисты и непонятно зачем мечущиеся туда-сюда цыганские дети. Эти сеньоры и сеньориты никуда не спешили. Кое-кто из них незаметно следил за Крючковым, который, держа две объемные сумки в руках, застыл на ступеньках. Он давно не был в Москве; все, что сейчас окружало, его завораживало: «Такой, стало быть, город надежды — Москва!» Однако времени на фантазии и переживания не было.
Риэлторская контора находилась на «Новослободской». Спустя полчаса Павел топтался перед металлической дверью полуподвального помещения, где красовалась табличка «Агентство недвижимости «Твой дом»». Надавив на пуговку звонка, Павел услышал щелчок, толкнул дверь и вошел внутрь.
В прихожей Крючкову повстречался охранник. Охранник, видимо, был не в себе — как еще объяснить безумное выражение глаз, которыми он изучал нечто невидимое на подушечках своих пальцев. Полностью погруженный в странный процесс, охранник даже не посмотрел на вошедшего Павла.
За прихожей находился предбанник с рядом обшарпанных дерматиновых кресел, далее, через дверь, следовало помещение, где стояло несколько канцелярских столов. На одном из них громоздился компьютер. Голые стены закрывали рекламные постеры и большой календарь. За столами в выжидательных позах сидели три женщины в возрасте, молчаливо тараща глаза на вошедшего Павла.
— Здравствуйте. Я к Лиде Васильевне, — произнес Павел.
Одна из женщин с большой бородавкой на подбородке встала, натянуто улыбнулась и вышла ему навстречу. Подведя и усадив Павла за свободный стол, обладательница бородавки расположилась напротив и начала беседу.
Ситуация требовала заключить договор. В условиях договора была прописана сумма услуги — пять тысяч рублей.
Приняв оплату, агентство должно было осуществлять поиск жилья для клиента в течение месяца.
— Но это же не договор об аренде, — засомневался Крючков.
— Договор об аренде вы подпишете вместе с хозяйкой на месте, — объяснила женщина.
Неприятная догадка заставила Павла отодвинуть договор в сторону.
— Я, получается, вам за услугу плачу, а там с меня еще попросят?
Лицо женщины приняло кислое выражение:
— Я же вам говорю, хозяйка попросила нас об услуге найти жильца, чтобы он следил за квартирой. У нее трубы текут, понимаете?
— То есть она безвозмездно квартиру сдает?
— Да, — неприятно, будто шмякнули влажной тряпкой об стол, вякнула женщина.
— И я сегодня же могу туда вселиться?
— Конечно.
— Может, я вначале поеду посмотрю.
— Только после оплаты. Это исключительный вариант, поэтому и деньги вперед берем. Знаете, как нас кидают?
Скрепя сердце, Павел выложил необходимую сумму, получив взамен подписанный договор, квиток об оплате и телефонный номер агента, который со слов обладательницы бородавки уже ожидал его у хозяйки.
Ответив на телефонный звонок, агент, который так же оказался женщиной, сообщил Павлу, что встретит его у выхода станции метро «Алексеевская».
«Странная контора, — думал Крючков по дороге на встречу, — охранник так вообще псих. Не кинули бы».
Когда Павел, отягощенный сумками, вынырнул из подземки в назначенном месте, агент перезвонила ему. Извиняющимся тоном агент пролепетала, что хозяйка, к сожалению, «отошла» и будет часа через три.
— Как отошла?! Я уже здесь стою.
— Она уехала в церковь.
— А вы где? — тревожно поинтересовался Павел.
— Я тоже буду через три часа. Не могли бы вы тогда подъехать?
— Хорошо, договорились, — произнес со смирением Павел.
Ничего не поделаешь. Оставалось только потратить три часа с пользой.
Павла ждал очередной неприятный сюрприз. В блестящем офисе центра по трудоустройству, куда он явился вместе со всем багажом, отсутствовал интервьюер, который, собственно, пригласил его на собеседование. Нужный интервьюер стал жертвой внезапной простуды. Коллеги не имели доступа к базе данных больного, ничем помочь не могли.
