Андрей Голяк - Ничего, кроме настоящего
Мы – дети войны Земли и Луны,
Мы – Клан Тишины.
– А почему "Клан Тишины"? – спросил Паша.
– Понимаешь, тишина – это идеальная музыка. Как белый цвет включает в себя все цвета спектра, так тишина включает в себя все звуки, существующие в природе. А Клан Тишины – братство людей, поклоняющихся идеальной музыке.
– Клёво, – восхитился мой соратник.
Сей замечательный опус так и не увидел свет, но Паша задумался и тихо проговорил:
– А классное название – "Клан Тишины", ты как думаешь? – и мгновенно принял оборонительную позицию.
Но я нападать не собирался. Я и сам так считал. Всё обошлось без драки. И наша будущая гениальная группа стала носить гордое название
"Клан Тишины". После этого эпохального события мы немедленно совершили несколько необходимых с нашей точки зрения действий: а) стали восторгаться названием коллектива; б) срочно оповестили о нашем названии всех знакомых; в) написали название группы на всех стенах и других подходящих для этого сооружениях. Расчёт был прост – пусть все, кто увидит, думают, что это наши фаны.
Итак, идея есть, название есть, вдохновители есть. Оставалось найти достойных соратников.
– Давай возьмём Батьковича басистом, – предложил как-то Паша.
– А кто это? – поинтересовался я с изумлением.
Причины для изумления были. Мой гениальный гитарист отличался крайней болтливостью. Поэтому появление нового имени, необтрёпанного его языком, я воспринял, мягко говоря, с интересом. Но всё оказалось гораздо проще, чем я думал. Паша не обманул моих ожиданий.
– Это брат Косточки, – пояснил он.
Вика Косточка была нашей однокласницей. Одно время она была спутницей моих романтических прогулок при луне со всеми необходимыми атрибутами. Это рассматривалось как школьная любовь. Потом чувства наши увяли и перешли на другой уровень, который принято именовать взаимным уважением. А за несколько месяцев до окончания школы за
Викой вдруг стал ухаживать Паша. Походы на дискотеки, длительные сидения вечерами на скамеечке в парке, слушание соловьёв и всякое такое. Долго эта благодать не продлилась. Мне неизвестно по каким причинам, но Вика отшила моего друга. Я подозреваю, что Паша попросту напряг её своим затейливым трёпом, от которого опупевали даже самые терпеливые девицы.
После разрыва с Викой Паша сохранил приятельские отношения её родным братом Юрой. Юра – долговязый оболтус, спокойный как удав и загадочный, как египетские письмена, был на два года младше нас. Во времена моих посещений дома Косточек мне так и не удалось разговорить эту флегму. Но Паша нашёл свой ключик к его сердцу. Они общались, и, как выяснилось, довольно успешно. Теперь сей экспонат, который, оказывается, носил псевдоним "Батькович", предлагался на роль бас-гитариста нашей звёздной группы.
Я потребовал обосновать этот странный выбор.
– Другой кандидатуры всё равно нет. А у него пальцы длинные, – выложил свои козыри на стол Паша.
Возразить было трудно. Но мне почему-то казалось, что для приёма в рок-группу следует оценивать какие-то другие критерии. Какие именно, я, в силу своей неопытности, сказать не мог. Поэтому пришлось опуститься до дипломатической уловки.
– Давай повременим немного. А?
ГЛАВА 3
Совершенно неожиданно нашёлся барабанщик для нашего коллектива.
Свершилось это весьма символичным образом. Солнечным сентябрьским утром я направлялся в Политех, дабы постигать таинства инженерных наук. Но так как к инженерным наукам я не испытывал ни малейшей склонности, то всю дорогу пытался придумать для себя достойный предлог сачкануть. Эти размышления вылились в титаническую борьбу между моей гипертрофированной ленью и совершенно мизерными зачатками чувства долга.
По прибытии к корпусам родной "alma mater" я с надеждой обозрел окрестности. И не ошибся в своих ожиданиях. Со ступенек первого учебного корпуса мне зазывно махали руками. Сразу же стало ясно, что конспектов сегодня мне не писать.
Я забыл упомянуть, что в период моего пребывания в колхозе я был занят не только ухаживаниями за прекрасной дамой и трудовыми подвигами. Подобралась недурная компания парней и девушек, с которыми было весело и интересно. Нашей ватаге завидовал весь курс, а головоломные авантюры обсуждались и студентами и преподавательским составом, изнывающим от непомерного чувства ответственности за наши молодые жизни.
После возвращения к родным пенатам и печальной развязки моего любовного романа компания раскололась на два лагеря. За очень короткий срок две стороны вдрызг разругались и прекратили всякое общение между собой. На моей стороне остались два человека: Светка и
Игорёк.
Светка была существом донельзя легкомысленным и весёлым. Она напоминала всех положительных персонажей детских мультфильмов, вместе взятых. С ней было легко и просто. Я вообще не воспринимал её как лицо противоположного пола и считал своим в доску парнем.
Игорёк состоял при Светке возлюбленным. Живое воплощение Шурика из кинокомедий Гайдая. Очкастый, всегда смеющийся, он за свою худобу получил кличку Толстый. Сложно найти более приятного собутыльника и душевного товарища.
И вот эта самая парочка приветствовала меня на ступенях Политеха.
Рядом с ними стоял невысокий молодой человек с модной стрижкой и стильно прикинутый. Он с молчаливым одобрением взирал на наш стандартный приветственный обмен шуточками и колкостями.
Толстый поймал мой вопросительный взгляд и представил парня.
– Это наш новенький. Денис. Вроде бы неплохой гражданинчик. Но, представляешь, всё время молчит! За два дня общения с ним я вытянул из Дениса только его имя и несколько междометий.
– Тогда есть предложение, – оживился я. – Едем ко мне. Я купил новый диск "Аквариума". Возьмём пузырь. Посидим душевно. Устроим парню проверку на вшивость!
Так мы и поступили. Взяли четыре бутылки "Кагора" и поехали ко мне. Я поставил музыку. Светка суетилась на кухне, готовя незатейливую закусь. Толстый тихонько матюкался себе под нос и отвёрткой ввинчивал шурупы в бутылочные пробки.
– Ты когда себе штопор заведёшь, плебейская твоя морда! – ныл он, орудуя отвёрткой. – Полная ванная бутылок, а штопора нет!
– Я, батенька, в основном водку пью. От вашего шмурдяка башка болит и штын такой, что только мух травить. А вставлять – не вставляет. Ты мне лучше скажи, на хер ты во все пробки позакручивал сразу?
– Дык, я всё стараюсь ещё на трезвую голову сделать. По пьяни отвёрткой в прорезь шурупа сложно попасть. А вытащить пробку и не облиться – и подавно.
Толстый был прав. Штопора в моей хате не водилось при всём разнообразии предметов, которыми она была наводнена. Поэтому открывать бутылки с вином приходилось весьма хитроумным способом. В пробку ввинчивался шуруп. Потом один из жаждущих держал бутылку, а другой тянул за шуруп плоскогубцами. В восьми случаях из десяти пробка успешно вынималась. В остальных двух неудачных вариантах пробка проталкивалась вовнутрь и вино выпивалось с огромными неудобствами. Но мне кажется, что всякий цивилизованный человек знаком с этими способами, а значит не стоит на них останавливаться.
– Народ, у меня всё готово! – радостно сообщила Светка.
– У нас – тем более, – не менее радостным тоном отозвался
Толстый, критически осмотрев откупоренные бутылки и понюхав вино.
Бокалы были наполнены. Толстый предложил выпить за знакомство, что мы немедленно и выполнили. А дальше всё пошло по накатанной схеме. Мы, не торопясь, выпивали, вели степенную беседу, а
Гребенщиков дрожащим голосом пел нам про поезд в огне. Наш же поезд на всех парах нёсся к долгожданой станции, о чём никто пока не догадывался.
– Я вам гитару новую показывал? Классное весло! – выдал я после очередного выпитого бокала.
– А ну, а ну, – вежливо поинтересовался Толстый.
Я с гордостью достал из шкафа "Йолану", почищенную и доведённую до ума. Колки первозданно блестели. Струны отливали серебром.
– А ну, сбацай чё нибудь, – попросила Светка.
– С нашим удовольствием, – я подключил инструмент к усилителю и повернул ручку громкости.
Я пел свой новый гиперхит "Глоток свободы", а поезд уже был в огне и на полном перегрузе пёр к пункту назначения.
Последний аккорд.
Гудок, свисток!
Восторги Толстого и Светки.
Ты играешь в группе? – спросил Денис.
Скрежет рельсов. Давление в котлах на пределе!
– Да, у нас группа "Клан Тишины". Только ещё нет басиста и барабанщика…
Никто не слышит, как визжат шестерёнки, как идут трещины по стенкам котла.
– Я барабанщик, – спокойно произнёс Денис.
Стоп машина! Мы прибыли и остались в живых! Праздничный салют!
Восторженные матюки встречающих! Рок-н-ролл жив!
ГЛАВА 4
– Он учится в одной группе с моими приятелями с экономического.
