Лев Гарбер - Россия. Наши дни
Оксана и Наташа в этот момент начали подробно изучать одежду безымянного, записывая в протокол опознания детали его туалета.
После, попытались обнаружить особые приметы на теле, попросив раздеться его до трусов. Обнаружив пару шрамов на теле, помогли одеться и, захватив протокол, всем скопом отправились в другой корпус к своему руководству.
Покинув главное здание, и выйдя за территорию УВД, группа из четырех человек пересекла улочку и вошла в четырёхэтажное здание, на первом этаже которого располагалось несколько кабинетов оперативной службы розыска. В самой глубине коридоров находился необходимый кабинет начальника отдела розыска, майора милиции Прохорова.
— Михал Степанович! Разрешите войти? — отрапортовала Маша.
Майор ждал этого визита. За время ожидания своих подчинённых у него возникло несколько возможных версий произошедшего, и соответственно несколько возможных вариантов решения. Прохоров был человеком взрослым и практическим, и сбивчивый и эмоциональный рассказ девчонок воспринимал по мужски, с явным подозрением. Таких историй в его практике было не мало. В памяти сразу всплывали «алкаши», которые ничего не помнили после недельных запоев, и которые, зарезав своего собутыльника, или удушив недовольную жену, ссылались на беспамятство. Или, выброшенные из автомобилей, водители, которых ради их транспортных средств, были оглушены или отравлены, и находились частенько в местных лесах. Это мог быть и сумасшедший, сбежавший из дурдома, да и уголовник, которому нужны новые документы, а рассказанная сказочка, должна была послужить прикрытием его преступной деятельности. Опыт подсказывал ему, что разговор будет не долгим. Считая себя хорошим физиономистом и не плохим оперативником, он рассчитывал на два исхода данного дела. Либо в камеру, и колоть до полного признания, либо в Сумасшедший дом на освидетельствование, а там уже или обратно в камеру, или оставлять тамошним коновалам.
— Присаживайтесь. — Громко и властно произнес майор, и жестом указал место подозреваемому. Младший офицерский состав остался стоять, подпирая спинами стену кабинета.
— Ну! Рассказывай! — Сказал Прохоров с улыбкой человека, которому давно уже все известно, и желающему послушать очередную небылицу "для посмеяться".
Слушая не многословный рассказ, майор изучал, сидящего пред ним человека, и ловил себя на мысли, что в этой жизни есть вещи, которые он еще не видел и не знает. Дослушав рассказ с уважением до конца, он сделал паузу. Она была ему необходима. Все предыдущие версии и решения были отметены им в сторону. Нужно было строить все заново. Привыкший все анализировать вслух, особенно в присутствие подчиненных, он нарушил молчание.
— А очки то у тебя откуда? — Указывая пальцем на солнечные очки на носу у мужчины. — Дай ка посмотреть!
— Рядом лежали, в лесу. Меня на них чуть не вырвало. Во время рукой их нащупал. А как одел, мир сразу четче показался. Без них я совсем ничего не вижу!
Изучив их досконально, обнаружил, что они с диоптриями. «Да, это не одна моя месячная зарплата», подумал он и вернул.
— Меня зовут Михаил Степанович, я постараюсь Вам помочь.
Девчонки переглянулись и тихо заулыбались. Слово «Вы» они слышали от своего шефа очень редко, даже с руководством УВД майор был на ты.
— Вот я гляжу на Вас и не могу понять. — Продолжал Прохоров — На Вас дорогая и модная одежда, новые ботинки, на руках подобие маникюра. Выглядите Вы хоть и молодо, но очень солидно. Так Вы сами как себя ощущаете, кто Вы?
— Я не знаю, я не очень понимаю Вашего вопроса, Михаил Степанович.
Ну, хорошо. Вот в машине Вы, где себя видите? На водительском месте или на пассажирском? Что такое машина, Вам объяснять не надо?
— Нет не надо. Я думаю, мне было бы удобно на заднем сидении.
— Хорошо. Ну, а скажем, где Вы живете? В городе или деревне? В квартире или доме? Как по ощущениям?
— Мне кажется, у меня дом есть. Но не в деревне… я не могу это объяснить, но точно не в деревне.
— А чем Вы занимаетесь? Какая у Вас могла бы быть работа?
— Я не знаю какая, но, по-моему, я работаю в городе.
— В каком городе? Большом, маленьком? Какие там дома, высокие или низкие? Может название улицы? — Вцепился рабочей хваткой майор.
— Не помню. Ничего не помню! — Ответил собеседник после продолжительной паузы. — А это важно?
— Конечно, важно! Очень важно! Нам хоть какая-нибудь ниточка нужна, чтобы Вас идентифицировать. Ладно, я вижу, Вы сильно подустали сегодня. Не имею права Вас далее тревожить. Что мне только делать с Вами, ума не прилажу…
Глаза — буравчики продолжали сверлить проблемного посетителя. Необходимо было принять быстрое, а самое главное правильное решение. В камеру отправлять его было опасно, он мог оказаться каким ни будь «сынком» или известным бизнесменом, а тому хуже журналистом, получившим по "башке" за громкие статейки. В «Дурку» его везти тоже было нельзя по тем же причинам. Но тогда где его размещать? Это было основным вопросом на сегодняшний день. Гостиницу ему никто из начальства не санкционирует, а жить и кормить его где-то надо.
— Селиванов! — выкрикнул майор дежурного по отделу. — Необходимо гражданина доставить на медицинское освидетельствование в больницу! Бери Газик, и выполняй! Потом доложишь.
— Это в «дурку» что ли? Так туда же тридцать километров, а в Газике бензина «кот наплакал», а на новый талоны только завтра дадут! — Простонал в ответ Селиванов.
— А может его в нашу, городскую Шатурскую больницу определить, пока суд да дело? А, товарищ майор? — подхватили хором девицы. — Тут и ехать три минуты, и будет у нас под боком. А то, как нам его таскать туда-сюда на опросы? А мы по дороге в морг к нему бы заскакивали. Так и так через день туда мотаемся.
Внутренний голос майора подсказывал ему, что хоть и охранения в городской больнице никакого нету, сбегать чудной клиент никуда не будет. А для постоя лучшего места придумать было и нельзя.
— Ладно, Селиванов, вези его в «центральную»! Если вдруг принимать откажутся, звони мне, докладывай. Так теперь с вами… — Подняв глаза на девушек, произнес майор.
— Ориентировка на него готова? В область и Москву направили? Базы данных по схожим лицам проверили? А чего стоим, кого ждем? Марш работать! Что бы к вечеру отчет был у меня на столе!
Последнюю фразу Маша, Оксана и Наташа дослушивали уже в коридоре, торопясь на свои рабочие места. На их лицах играла улыбка. Маленькая победа была одержана — хороший человек, как подсказывало им их женское сердце, был определен в достойное ему место. Ещё одна победа над безразличием старших, с которым они продолжают бороться с прихода на работу, была одержана. Они были абсолютно уверены, что ответы из соответствующих органов будут свидетельствовать о невиновности их подопечного и эта уверенность окрыляла их.
Подходя к своему кабинету, они услышали нарастающий звонок телефона. Маша сорвала телефонную трубку — звонил шеф.
— Ты обратила внимание, что у него часов и кольца нету? Внеси это в протокол! А то потом проблем не оберешься. Да, я вот что тут подумал, составь подробный отчет и передай его завтра нашему психологу — Ольге Викторовне. Она завтра должна вернуться из командировки, вот пусть она это дело на себя возьмет. Поняла?
— Так точно, товарищ майор! — отрапортовала Маша.
Решение Прохорова на счет психолога было понятным. Ольга была в том же звании и должности, что и он, и в случае возникновения неприятностей все камни достались бы ей, а в случае, если бы сегодняшняя находка принесла дивиденды, то её можно было бы легко оттереть в сторону и забрать все лавры себе.
* * *В единственном приемном отделении было людно. Тут осматривали язвенников и травматологических, с больным сердцем и отравлением, после инсульта и с сильным гриппом. Врачей было всего двое, но разбираться им приходилось во всех болезнях. Такое все объемлемое всезнайство было близко к непрофессионализму. Наслышанность обо всем не является признаком образованности.
Дождавшись своей очереди, капитан Селиванов первым вошел в приемное отделение, оставив непомнящего дожидаться в коридоре. Его задачей было объяснить врачам на приеме, что следующий больной является клиентом милиции и к нему надо отнестись не стандартно. Рассказав предысторию своего появления и передав просьбу руководства, Капитан вызвал пациента на прием.
— Как тебя зовут? — Спросил врач-мужчина.
— Я не знаю. — Последовал короткий ответ.
— От тебя сильно разит каким то лекарством. Ты что-то принимал или пил?
— Нет! Меня утром рвало сильно, может от этого? Я ничего не помню!
— Ну, как такое может быть? Это ты, наверное, нас всех разыгрываешь? Давай ка вспоминай поскорее и не задерживай нас.
