Валерий Аграновский - Профессия: иностранец
— Не понял: откуда Л. знает немецкий язык? Обычная школа?
— Нет. До войны он четыре года прожил с родителями в Германии, учился в немецкой «шуле».
— Что я могу писать о резиденте Д.?
— Ничего, кроме того, что он Д.
— Но минуло более тридцати лет… Хотя бы он жив?
— Да. В том-то и дело.
В КГБ вашему герою предлагают выполнить ответственное задание, связанное с разоблачением подрывных акций ЦРУ против нас в Западной Германии и, возможно, в Японии. После некоторых раздумий Л. дает согласие и вскоре оказывается на территории ФРГ в роли «немца», используя свои прежние документы и (частично) старую легенду.
— Раздумывая, он советуется с женой и родственниками?
— Нет, его решение самостоятельное.
— А как объясняют жене скоропалительный отъезд супруга?
— Не проблема: срочной командировкой Внешторга в Китай.
— ?
— Л. владеет китайским языком.
— Оканчивает соответствующее отделение МГИМО?
— Можно и так. Института внешней торговли.
С помощью резидента Д. он успешно легализуется, заводит полезные связи и ищет подходы к лицам, работающим в Бундеснахрихтендинст (БНД) — геленовской разведке, полностью находящейся под контролем американцев; БНД, кроме прочего, готовит для заброски в Советский Союз агентуру, вербуя ее среди русских людей, по разным причинам оказавшихся на Западе. Наконец Л. выходит на человека, с которым был знаком еще во время войны, в свою первую «командировку» в Германию. Назову этого человека Герхардом. Для восстановления с ним «дружбы» Л. не жалеет ни времени, ни денег, но вдруг понимает, что и Герхард, работающий в БНД, тоже осторожно обнюхивает его, пытаясь, вероятно, привлечь к сотрудничеству с геленовцами.
— На ловца и зверь бежит?
— Примерно так. Но сложнее.
— Нельзя ли военный период жизни Л. осветить подробней?
— Можно. Внесите этот пункт в ваш вопросник, адресованный Конону Трофимовичу. А пока мне придется сделать «приложение» к рекомендованной вам сюжетной схеме.
Приложение № 1
В начале пятидесятых годов в системе БНД под маркой «Амт фюр Зее унд Шаффартсвезен» было создано управление с кодовым названием «Архив», а при нем «служба 79», которая должна была вести стратегическую разведку против США, Англии, Франции, Италии и других государств западного блока. Не следует удивляться: во имя того, чтобы играть не подручную, а самостоятельную роль в «тайной войне» против СССР, а также для восстановления утраченного национального престижа послевоенное руководство БНД уже откровенно добивалось хотя бы формального выхода геленовской разведки из-под унизительного для немцев влияния ЦРУ. Центральное разведывательное управление США, в свою очередь, стремясь сохранить геленовцев «под собой», стало усиленно вербовать из их числа агентуру. Гелен это знал, но пресечь не мог. Он был человеком сильным и неглупым. В конечном итоге, кстати, он перебрался в США, захватив с собой всего один портфель, но в нем была агентура практически всех европейских стран, и с таким «подарком» Гелен рассчитывал занять в ЦРУ ответственный пост и не ошибся в своих расчетах.
Тем не менее не следует заблуждаться: главной задачей БНД была и оставалась разведывательная деятельность не против стран Запада, а против Советского Союза. В директивном указании геленовского Центра всем службам разведки — оно попало в наши руки — указывалось: «СССР является важнейшей, но и самой трудной целью нашей работы…» В центральном аппарате БНД имелись: разведывательное Управление (отделы СССР, ГДР и других социалистических стран, а также упомянутый «Архив» со своей «службой 79»); контрразведывательное Управление; отдел психологической войны с целью вести разложенческую деятельность в соцстранах, а также подготовку диверсионных акций на случай обострения международной обстановки. Все эти службы и подразделения БНД на территории Западной Германии были замаскированы под различные фирмы и учреждения, цум байшпиль (например): «Шпециальконтор фюр Индустрибетайлигунген», «Беауфтрайер фюр Зондерфермеген» унд зо вайтер (и так далее).
— Вы тоже знаете немецкий? И тоже учились в «шуле»?
— Да.
— Верно ли я понимаю, что сведения о БНД и ее отношениях с ЦРУ были кстати и благоприятствовали моему герою?
— Не совсем. Они были первым и довольно важным результатом его работы. А проникал он в БНД, а затем и в ЦРУ, можно сказать, вслепую и трудно.
Сюжет (продолжение)
Итак, мы остановились на том, что Герхард, осторожно обхаживая «старого друга», старается привлечь его к сотрудничеству с БНД. Наше руководство, однако, тщательно взвесив все обстоятельства, рекомендует Л. предложение Герхарда на данный момент отклонить.
— Отклонить достижение главной цели?!
— По трем причинам.
Во-первых, рано: устройство на работу в любую разведку обычно связано с весьма серьезной проверкой прошлого кандидата, к чему Л., обладая еще сыроватой легендой и только вживаясь в образ, был недостаточно готов, а рисковать им, учитывая его потенциальные возможности и перспективу, не имело смысла. Во-вторых, отказ от сотрудничества, да еще под соусом истинно немецкого патриотического «нежелания» работать на американцев (несамостоятельность геленовцев была общеизвестна), лишь поднимает акции кандидата в глазах руководства БНД. Наконец, в-третьих, именно в тот период Центр задумывает довольно «простенькую» акцию, касающуюся некоего Альфонса Вагнера, и ищет для нее исполнителя; ваш герой, казалось, больше других подходит на эту роль, тем более ему нужно чем-то заполнить паузу, что, как потом выяснилось, было ошибкой Центра: лучше бы ему сидеть тихо.
Конон Трофимович:
Психология
Авантюрная жилка, говорите? Она, возможно, и нужна разведчику, но главное в другом. Каждый из нас играет самого себя, я бы сказал, с поправками. Что это значит? Разведчику, как и актеру, подбирают «роль», которая соответствовала бы его характеру, темпераменту, вкусу, конкретному состоянию и его человеческому амплуа: этот художник, этот изобретатель, бармен, журналист, врач, консьерж, я, например, бизнесмен. Не так важна сама профессия, сколько то, чтобы к ее носителю меньше придирались. Поясню. Если я бизнесмен, мой характер не должен мешать мне исправно платить налоги; при этом я должен учитывать, что тот, кто доносит на неплательщика налогов, получает десять процентов от суммы, с него взысканной по суду, представляете, сколько лишних глаз будут смотреть на меня! Знаменитый Аль-Капоне, всю жизнь блистательно не дававшийся в руки правосудия, хотя и совершал чудовищные преступления, однажды все-таки сел — за что? Вы не поверите: за неуплату налогов!
Взгляд
Врач-англичанин халата не надевает, только во время операции, причем фисташкового цвета. А так, на приеме, врач, представьте, в полосатых брюках, черном пиджаке, с цветком в петлице. И рук не моет! (Моя мать потомственный врач, вот мне и кажется это странным.) Врачи живут превосходно, но зарабатывают такую жизнь не сразу: тремя годами изнурительной бесплатной работы с шестью ночными дежурствами в неделю; в клиниках только кормят. Зато потом ставка врача — две с половиной тысячи фунтов: жить можно! Пациенты, в свою очередь, платят государству налог, независимый от количества «бесплатных» посещений врача, эту сумму просто вычитают из их заработка; я посылал раз в год прямо в министерство здравоохранения карточку с наклеенными на всю сумму марками, которые покупал на почте или в банке.
Психология
Желающий прославиться, непомерно честолюбивый человек, не может быть разведчиком: жизнь в подполье сковывает, смазывает таланты, не дает развернуться, выделиться, лишает широкого круга знакомств, оставляет только те, которые необходимы для дела, препятствует общественному признанию. Мы все помним слова Дзержинского, и не только общеизвестные, которые и вы, к примеру, можете повторить, но знаем всю цитату до конца: «Чекистом может быть лишь человек с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками. Тот, кто стал черствым, не годится больше для работы в ЧК. Чекист должен быть чище и честнее любого — он должен быть, как кристалл, прозрачным». Вот уж воистину: разведка — это работа для невидимок в широком смысле слова. Невидим для славы, широкой известности, для всеобщего почитания — за исключением, пожалуй, таких героев нации, как Зорге и Абель или Мата Хари.
О нас узнают, к сожалению, когда нас разоблачают и судят, — так уж лучше бы не узнавали совсем. Понимаете ли, профессионализм и любительство — как день и ночь: я, например, был шахматистом-любителем, им и остался и даже не догадывался когда-то, что профессия разведчика — мое истинное призвание. Впрочем, как говорят англичане, качество пудинга определяется после того, как его съешь…
