Алексей Смирнов - Небесный летающий Китай (сборник)
Девять принципов Камамбера
Светлой памяти Роджера Желязны
А также посвящается Александру Житинскому и его роману про «Потерянный Дом»
1
…Первый принцип Камамбера: Камамбер – это не только сыр, но и его запах.
Я проснулся от сильнейшего запаха Камамбера.
Если бы не этот запах, я бы и не вспомнил о Камамбере, ибо не помнил ничего и совершенно не понимал, где нахожусь. Ноздри мои раздулись, обоняя волны настолько густые, что сразу же и опали, как опадает предсмертный пакет, надетый на голову и втянутый в приоткрывшийся рот задохнувшегося юнца, любителя клея. Клубился тяжелый туман цвета несвежего хлора; в нем, будто в бане, прохаживались дьявольские существа.
Я пошевелился и выяснил, что лежу в постели.
Ко мне явился инопланетянин, но я не пошел с ним на контакт, потому что я был мирный пододеялолежанин; тогда он ушел, вернулся и привел с собой яйцекрутянина.
– Вставай же! Вставай! – захрипели оба. Их страшные лица то сливались, то разъезжались.
Под мое одеяло – я не заметил, как и когда – скользнула рука, и я вздрогнул.
– Вставай, братишка, – стонало ужасное существо. – Очнись! Нам нельзя оставаться в этом месте… Посмотри, что у меня есть!
Ничего не разумея из сказанного, я натянул одеяло, пытаясь подобраться под него ртом, и впился глазами в тусклое серебро, сверкавшее в руке ночного мучителя. Стояла ночь, и мой рассудок был в этой ночи луной. Луна светила достаточно, чтобы я сориентировался во времени суток. Но я еще не узнавал запаха. Вернее, он был мне знаком, но я никак не находил ему названия.
Инопланетянин сверху, яйцекрутянин снизу поднес к моему лицу блестящий металлический предмет. Я тупо смотрел, не понимая. Адская комната полнилась бормотанием, всхлипами и бессвязными выкриками.
– Первый принцип Камамбера! – в отчаянии проскрежетал мой мучитель. – Бесплатный Камамбер бывает только в мышеловке! И ты в эту мышеловку попал!
Сознание дрогнуло, отступило, шагнуло вперед, присмотрелось и вдруг просияло горьким восторгом:
– Тем Пачино! – выдохнул я, тараща глаза.
Стоявший у моего ложа залился слезами:
– Узнал, узнал, – приговаривал он. – Скорее подымайся, они сейчас придут… Они никогда не уходят надолго…
Я сделал над собой усилие, выдрался из-под капельницы и сел. Меня качнуло; по локтевой ямке расползался чернильный синяк. Я порядком ослаб, но чувствовал, что справлюсь и встану на ноги. Возможно, при поддержке Тем Пачино.
– Где мы? – я огляделся, на сей раз пристальнее и зорче. Мрачное помещение, наполненное равнодушными фигурами, погруженными в странные дела. Вспыхивали разноцветные зарницы; из-под двух десятков пружинных кроватей летел визг, мешавшийся с писком. Комнату то и дело пересекали, а может быть, и не пересекали, крылатые твари, похожие на летучих собак. Кто-то лежал, завернувшись в тонкое и бедное одеяло; кто-то сидел, другие, как уже было сказано, бродили в проходах.
– Слуги Хаоса заманили нас в западню, – объяснил Тем Пачино. Приземистый, рыхлый, с пепельным распухшим лицом он смахивал на верного оруженосца из старинной повести, популярной в здешних краях – я, похоже, припоминал все больше и больше. – Они построили иллюзию, внушив нам ложную видимость Камамбера. Спасаясь и думая, что цель близка, мы перелезли через ограду – и очутились в ловушке. Мы – воины Порядка, если ты помнишь. Когда мы доберемся до истинного Камамбера, будет полный порядок.
Я достаточно освоился, чтобы спросить о предмете, который он настойчиво совал мне под нос.
– Это ключ! – выдохнул мой доброжелатель. – Не спрашивай, какими трудами я его взял. Мне пришлось…
Воспоминание далось ему тяжело, Тем Пачино схватился за сердце и поморщился.
Я внимательно смотрел на то, что он называл ключом. Это был полый четырехгранный стержень, которым в этом мире отмыкают не то купейные вагоны, не то вагонные купе… или? В мгновение ока я понял все.
– Это лечебница, – выдавил я, потрясенный.
Тем Пачино кивнул:
– Да, это она. И не самая хорошая!
Вдруг он повел носом:
– Ты чуешь? Каша! Кашу несут! Мы больше не можем медлить!…
Мы выскользнули в дверной проем, предназначенный для неусыпного наблюдения и не знавший створки. Коридор был пуст и освещен покойницким светом. Дыбился линолеум, каркали пересохшие голоса. Воздух гудел низким гулом, оседая в инфразвук. Тем Пачино, не выпуская рукава моей пижамы, метнулся за угол. Десять шагов, отделявшие нас от выбеленной двери, мы преодолели единым прыжком. Прыгающие пальцы Тем Пачино вложили ключ в квадратную выемку. Раздался щелчок, дверь отворилась, и мы шагнули в новый Слой, где было темно. Запах Камамбера усилился…
2
Постепенно мне пришло на память, кто же такой был Тем Пачино, мой добрый ангел. Во всяком случае, я помнил его существом неопознаваемой биологической принадлежности, но не из высших. Он относился к незаменимой категории Вечных Спутников, которые в разных пластах реальности сгущаются в заботливых дядек и денщиков. Одновременно я вспомнил и все обстоятельства, приведшие нас в это мрачное заведение, где нас, задержись мы еще на несколько часов, непременно бы искалечили. Наша память, претерпевши воздействие местных ядов, пришла бы в полную негодность, и мы навсегда увязли бы в этом скверном Слое, далеком от Слоя первичного, заветной мечты любого странствующего героя.
Летя по ступенькам и чувствуя, до какой степени мне не хватает привычного развевающегося плаща, я с силой втянул в себя воздух. Камамбер активно проталкивался сквозь гречневый аромат, но теперь, когда я совершенно пришел в себя, в нем ощущалось очевидное несовершенство.
– Тем Пачино! – проскрежетал я торжественно, вращая глазами. – Назови мне второй принцип Камамбера!
– Настоящий Камамбер ни с чем не спутаешь, – ответил тот со смешком.
– Стойте! – закричали голоса за нашими спинами. – Вернитесь немедленно! Держите их!
На бегу обернувшись, я увидел их – прислужников Хаоса, обрядившихся в обманчиво белые одежды, небрежно застегнутые, а то и вовсе распахнутые; стуча каблуками, меняясь в лицах, эти коварные существа поставили себе целью настигнуть нас и навсегда разлучить с первородным Слоем, где Камамбер.
Я запустил руку в карман больничных штанов – пусто.
– Держи, – Тем Пачино в очередной раз пришел мне на помощь. Он протягивал мне колоду игральных карт, которую чудом спас в момент моего пленения. Колода обладала магическими свойствами – еще бы не обладать, когда ее рисовали в Закрытом Профилактории при первородном Слое; рисовал и крапил человек, отведавший Камамбера под напиток напитков. Напиток, который не чета здешней губительной субстанции: только ее одуряющим качеством я мог объяснить тот факт, что принял за врата, ведущие к ближним Слоям, обыкновенную дыру в проволочном заборе, за которым меня уже поджидали враги.
Я выщелкнул двадцать одно: его составили Бубновый Туз, частый спутник жаждущих Камамбера; пиковый король Дядя Женя – резидент благородных Слоев, прочно обосновавшийся в несовершенной реальности; да пара чернявых дам: бабы, как всем известно, спиваются надежнее. Им легче принять на грудь, потому что их две, груди.
Преследователи отпрянули, прикрываясь руками. Повалил дым. В следующую секунду мы с Тем Пачино облегченно вздохнули, ибо увидели, что мчимся, что было сил, по пустынному проспекту: это был новый Слой, очень похожий на предыдущий, но все же другой. Лечебницы не было и в помине, погоня растаяла. На мне были плащ, широкополая шляпа и высокие ботинки с металлическими набойками. Тем Пачино кутался в неброский зипун и мягко топотал валенками.
Падал снег.
3
– Третий принцип Камамбера, – потребовал я, останавливаясь, чтобы отдышаться.
– Бесплатный Камамбер встречается лишь в Слоях, используемых под ловушки, – повиновался Тем Пачино. – Вариант принципа первого. Повторение – основа всего?
– Повторение укрепляет кю и ци, – констатировал я с необязательной назидательностью, так как Тем Пачино и без меня преотлично разбирался в живительных силах, вызываемых повторением азбучных мантр.
Впереди замаячило мелкое казино. Я не игрок и достаточно зрел, чтобы знать: мы еще очень, очень далеки от истинного Слоя, породившего все остальные Слои, которые суть его несовершенные эманации. Я понимал, что в наметившемся притоне мне не найти настоящего Камамбера, который, согласно легенде, подается к настоящему Пиву, оно же Эль, оно же Пьяный Мед – вересковый, должно быть, о котором слагали стихи, секрет которого унес с собой в могилу стивенсоновский карлик, маг и колдун.
Но мне хотелось пить.
– Послушай, Господин, – обратился ко мне Тем Пачино. – Наше странствие затянется на долгие годы, если мы ограничимся поисками Камамбера и не станем обращать внимания на напитки, к которым он подается. Может быть, нам временно перенастроить наше обоняние?
