Семен Малков - Обман
— Нет, вопрос слишком важный и конфиденциальный, — настаивал посредник. — Учтите, что вас могут начать шантажировать, и очень скоро!
— Вам тогда это дорого обойдется! Я уничтожу вашу лавочку! — рассвирепел бывший мусорщик, воспитателем которого с детства была чикагская улица. — Вы у меня достаточно выманили денег, чтобы больше не беспокоить.
— Вот для этого и нужна наша встреча, — мягко заверил его Ричардсон. — Чтобы в дальнейшем избавить вас от беспокойства и неприятностей.
— Ладно, я вас приму в моем городском офисе. В три часа, — раздраженно бросил ему Фишер и, положив трубку, обернулся к сидевшей неподалеку жене. — Черт знает что, Салли! Опять к нам пристают посредники. Я так и знал, что твоя затея принесет одно беспокойство.
— Это не так, Генри! — спокойно возразила жена, откладывая свое вязанье, которым обычно занималась после ленча. — Общение с этой красивой девочкой… Лолой, — так, более удобно, переделала она непривычное русское имя «Оля», — мне доставляет большое удовольствие. Вот только, — вздохнула она, — скорее бы перестала плакать.
— А что, по сестре скучает? Или все еще оплакивает родных? — с сочувствием спросил супруг. — Ты бы, Салли, прокатилась с ней на круизном лайнере по Карибам! Показала бы ей эту красоту, о которой девчонка и не мечтала в своей холодной России. Новые впечатления помогут забыть горе!
— Ты прав, дорогой. Я об этом уже думала, — одобрила его предложение Сара. — Здесь она поначалу как будто повеселела, так ей все нравилось, а как немного пообвыкла, то снова каждый день плачет и просит привезти сестру.
— Но ты ведь пока не думаешь удовлетворять ее просьбу? — обеспокоенно взглянул на жену Фишер. — Мне Лола тоже нравится. Однако нам для начала хватит ее одной!
— Вполне с тобой согласна! — выразила солидарность Сара. — Мы с Лолой уже неплохо ладим. Утром вместе бегаем по парку, потом я учу ее играть в теннис, и мы купаемся в бассейне, — с довольным видом сообщила она мужу. — Она только начала ко мне привыкать, и приезд сестры этому помешает.
— Ну и что ты решила? — поинтересовался Фишер.
Сара поднялась и не спеша прошлась по роскошной, залитой солнечными лучами гостиной. Ей было за пятьдесят, по благодаря гимнастике и диете у нее все еще была статная фигура. Однако широкая кость, грубоватость сложения и большие руки прачки, перестиравшей когда-то горы белья, лишали ее внешность изящества, несмотря на дорогую косметику и изысканную одежду.
— Возьмем к себе и вторую, только позже, — объявила она, остановившись около мужа. — Разве будет плохо, если мы вырастим двух русских красавиц, достойных сниматься в Голливуде? Подумай, Генри, какая жизнь нас ожидает!
— А чем плохо нам сейчас живется, Салли? Нечего зря Бога гневить, — укоризненно проворчал Фишер, который не без основания был горд тем, чего добился.
— Да как ты не понимаешь? — возбужденно воскликнула честолюбивая Сара. — Ну что с того, что мы богаты? Таких пруд пруди! Кто нас знает? Узкий круг друзей. А так, — посмотрела на мужа блестящими глазами, — мы сразу будем всем интересны. Станем знамениты!
Слова жены произвели на Фишера впечатление.
— Не побоюсь сказать, толково рассуждаешь, Салли! — одобрительно произнес он. — Если из девчонок и правда вырастут красотки, да еще благородного происхождения, нас с тобой на руках будут носить! Как благодетелей общества. Да и нашему бизнесу прямая польза!
Фишер весело посмотрел на жену, но тут же озаботился:
— Но как ты объяснишь Лоле, почему мы пока не берем ее сестру?
— Так же, как и раньше — заразной болезнью, — ответила она с хитрой улыбкой. — И сестра будет болеть столько, сколько нам понадобится.
— А потом болезнь может окончиться и летальным исходом, — сообразил супруг. — Во всяком случае, так объявим Лоле. Ловко придумано!
Он с уважением посмотрел на супругу и удовлетворенно добавил:
— Тогда, не теряя времени, отправляйтесь с Лолой укреплять свои отношения в плавании по Карибскому морю! А я тут пока разберусь с посредниками.
Мистер Ричардсон прождал своего клиента почти полчаса и, разминаясь, прохаживался по приемной, когда через зеркальные окна заметил подкативший к подъезду лимузин Фишера. Поднявшись на личном лифте прямо в кабинет, босс вызвал свою длинноногую изящную секретаршу Мэрилин и, когда она положила перед ним папку с документами, хлопнув по вызывающе оттопыренному заду, небрежно бросил:
— Ну как, Мэри, этот жулик из посреднической фирмы уже пришел? А то я не прочь немного позабавиться.
— Уже полчаса, как здесь ошивается, Генри, — с кокетливой улыбкой ответила она боссу, с которым явно была в коротких отношениях.
— Жаль, что пропадает хороший аппетит, — хохотнул Фишер и, став серьезным, распорядился: — Ладно, пусть войдет!
Мэрилин, виляя стройными бедрами, выскользнула в приемную, и в кабинет стремительно вошел заждавшийся мистер Ричардсон. По закушенной губе было видно, что он очень зол на клиента, но посредник сдержался, подсел к столу Фишера и, открыв свой кейс, молча протянул ему пачку документов.
— Это еще мне зачем? — удивленно посмотрел на него миллионер, вертя в руках чужеземные бумаги с печатями, очевидно, на русском языке. — Я же от вас на эту девчонку все нужные документы получил.
— Можете теперь их выбросить! — грубо бросил Ричардсон. — Они вам больше не нужны. Это — новые документы на вашу девочку, которые срочно прислала посредническая фирма из России.
— Ничего не понимаю! — нахмурился Фишер, предчувствуя недоброе. — Зачем они мне?
— Вы же не хотите вернуть ее русским, потеряв свои деньги? — без обиняков объяснил ему Ричардсон. — И мы не хотим этого, так как наш русский партнер — фирма «Здоровье», самоликвидировалась, и получить неустойку не с кого!
— Кто же это сможет у меня отобрать Лолу? — насмешливо выкатил на него глаза Фишер. — Русские диверсанты?
— Напрасно смеетесь! — зло осадил его посредник. — Ее родители — потому что они живы и здоровы. Нас с вами обманули! Девчонки были похищены и разыскиваются, — уже спокойнее объяснил он. — Одну вроде уже вернули родителям.
Сообщение посредника озадачило, но отнюдь не обескуражило Фишера, в жизни которого многократно возникали куда более серьезные осложнения. Он лишь, нахмурив кустистые брови, пробежал глазами новые документы и, тяжело взглянув на незадачливого посредника, бросил:
— Пожалуй, это сойдет. Выходит, мы удочерили не Ольгу Юсупову, а сироту Елену Шереметеву, тоже дворянского происхождения. И кто же так здорово изготовляет эту липу? — презрительно усмехнулся, разглядывая одну из бумаг. — Здесь не только печати, но и бумага старинная.
— У них там есть большие мастера этого дела. За хорошую плату любой документ подделают так, что не всякий эксперт отличит от подлинного, — вполне серьезно объяснил Ричардсон. — С этими бумагами вы от Юсуповых отобьетесь, если они сумеют с помощью Интерпола отыскать свою девчонку.
На некоторое время воцарилось молчание, во время которого Генри Фишер размышлял, а посредник терпеливо ожидал решения своего клиента. Наконец, тот вышел из задумчивого состояния и объявил:
— О’кэй! Принимаю от вас эти документы как частичную компенсацию за сестру Лолы. Если я правильно вас понял, мне не видать ни ее, ни уплаченных за нее денег, — остро посмотрел он на Ричардсона и со скрытой угрозой добавил: — Думаю, что вы знаете, с кем имеете дело, как и то, что происходит с теми, кто мне не платит долги?
Посредник утвердительно кивнул, и Фишер жестко заключил:
— Я не стану требовать от вас возврата денег, если спрячете все концы в воду и никто через вас на меня не выйдет! Если не примете мер или развяжете языки, то пеняйте на себя!
— Можете в нас не сомневаться! Ведь поэтому я здесь, — горячо заверил его Ричардсон. — Все следы нами уничтожены! И наша фирма скоро исчезнет, так как босса посадили за неуплату налогов. Однако, — счел нужным предупредить он клиента, — девчонку у вас могут найти и помимо нас.
— Не считайте меня за простака! Не найдут Лолу без вашей помощи, — грубо оборвал его Фишер. — Так что держите-ка язык за зубами, если дорога жизнь, и передайте это остальным!
Миллионер встал с кресла, давая понять, что аудиенция окончена и, покидая кабинет, Ричардсон спиной чувствовал, как тот провожает его своим тяжелым взглядом.
Дни бежали чередой, а упорные поиски Оли не давали никаких результатов.
Хитрая Воронцова умело разыгрывала из себя безвинную жертву преступников, безутешную вдову, которая ничего не знала об уголовном прошлом погибшего мужа. И хотя документы на сестер Юсуповых оказались похищенными, работники детдома подтвердили, что они были оформлены должным образом.
