Дэвид, Вебер - Факел свободы
Джессика, с другой стороны, являла собой явный отрыв от философии своего отца. Она связывала себя со сторонниками жесткой линии, теми, кто хотел быстрых, жестких действий на основе "Шести столпов", фундаментальных принципов реформирования. Теми, кто был так расстроен и сердит, что больше не собирались ограничивать себя законными действиями, в которых они так долго терпели неудачи. Некоторые из них были идеалистами, чистыми и простыми. Некоторые из них были страстными реформаторами, которые слишком много раз были разочарованы. И некоторые из них были игроки - люди, которые собирались использовать статус Ассоциации Ренессанса, как наиболее заметного ориентированной на реформы движения в Солнечной Лиге, в качестве потенциального лома. Те, кто не будучи частью бюрократии, был в состоянии продолбить, прогрызть, проломать свой собственный ??путь к власти.
Так же, как Баррегос никогда не сомневался, что идеализм Иеронима был искренним, он никогда не сомневался, что Джессика была более, чем прагматичной. Она выросла в тени славы своего отца. И всю свою жизнь она видела его полную бездеятельность в плане реальных и устойчивых изменений, а его политика одновременно исключила для ее любую возможность вхождения в существующую структуру власти. Его известность, и то, как профаны от реформ и определенный подвид газетчиков, что до сих пор зовется "класс болтунов", заискивал перед ним, все это держало ее так близко к окопавшимся структурам, управлявшим Лигой, что она могла в буквальном смысле попробовать власть на зуб, но она никогда не могла бы по-настоящему ее вкусить. В конце концов, она была дочерью и наследницей предводителя сумасшедших и главы анархистов, не так ли? Никто не будет достаточно безумен, чтобы пригласить ее хотя бы даже на задворки реальной политики Солнечной Лиги!
Вот почему она оказалась так восприимчива к предложению Ингмара Кассетти по поводу устранения ее отца.
Баррегос сожалел о необходимости смерти Иеронима, но это было слабое сожаление. На самом деле, гораздо больше его беспокоило то, что его не мучило чувство вины. То, что все это никогда не будет стоить ему ни одной бессонной ночи. Так не должно было быть, но Оравиль Баррегос понял годы назад, что путь туда, куда он идет, будет усеян осколками его души. Ему это не нравилось, но это была цена, которую он был согласен заплатить, хотя, пожалуй, не по тем причинам, в которые его противники могли бы поверить.
Но с уходом Иеронима, Кассетти - которого Баррегос по зрелому рассуждению признал самой отвратительной персоной, которую он когда-либо встречал, однако могущей при случае оказаться полезной - достиг полного взаимопонимания и союза между собой, как посланником Баррегоса, и Джессикой Штайн. Конечно, Кассетти не было известно, что Баррегос был в курсе его планов по тихому устранению своего начальника. Также, если на то пошло, Кассетти не потрудился сообщить Баррегосу, что смерть Иеронима планируется, как часть переговорного процесса с Джессикой. Опять же, было еще несколько вещей на тех переговорах, о которых он как-то забыл упомянуть своему начальнику. Как и тот факт, что альянс заключенный с ней вице-губернатором был заключен от имени Оравиля Баррегоса. Он с самого начала предназначил себе кресло губернатора сектора, после взыскания долга с Джессики. Отчеты Розака с Факела подтверждали, что Кассетти даже не догадывался о том, что Баррегос все предвидел с самого начала, и составлял свои планы соответственно.
Ингемар всегда был скорее хитрым, чем умным, - мрачно размышлял Баррегос. - И, похоже, он никогда не осознавал, что другие люди могут быть столь же способны, как он. Впрочем, он далеко не так хорошо разбирался в людях, как ему казалось, а иначе он никогда бы не выбрал из всех людей Льюиса, чтобы всадить мне кинжал в спину!
- Я знаю, у вас никогда не было особенной веры в эффективность Ассоциации, - сказал губернатор вслух. - Если на то пошло, у меня тоже не очень много веры в их способности на самом деле чего-то добиться. Но нам их поддержка нужна не по-этому, так ведь?
- Так, - согласился Розак. - С другой стороны, я не думаю, что Джессика Штайн является честным политиком.
- Это вы в том смысле, что она не продажная?
- Это я в том смысле, что она политическая проститутка, - прямо сказал Розак. - Она продажная, вроде того, но она не видит никаких причин, почему бы ей не продаться как можно большему числу покупателей, Оравиль. Мы даже предположить не можем в данный момент сколько хозяев она заимеет, когда придет наше время взыскать с нее должок.
- Ага, и тут пригодятся все эти доказательства, которые Ингмар очень предусмотрительно сохранил, - сказал Баррегос, хищно ухмыляясь. - Эти записи, где она планирует убийство собственного отца, это отличная палка в дополнение к нашей морковке. Да и когда дело дойдет до этого, нам, вообще-то, от нее многого не понадобится: всего лишь благословения Ассоциации для нашей PR-кампании, когда здешние события заставят нас пошевеливаться.
-Что ж, должен сказать, если нам действительно ничего больше от нее не нужно, это очень хорошо, - едко произнес Розак.
- Согласен. И правда в том, Льюис, - Баррегос с непривычной теплотой улыбнулся контр-адмиралу, - что независимо от того, насколько хорошо вы играете в эти секретные игры, в глубине души, вам они очень не нравятся ".
- Прошу прощения?
Баррегос у усмешкой отметил, что Розак изобразил обиду весьма натурально.
- Я сказал, что вы хороший игрок, Льюис. Лучший из всех, кого я знаю. Но и вы, и я знаем истинную причину того, что вы делаете. А также то, - спокойный взгляд глаза в глаза стал непроницаем больше обычного, - почему вы с такой готовностью подписались на это дело.
На пару мгновений в офисе повисла тишина, после чего Розак прочистил горло.
- Ну, как бы то ни было", сказал он бодрее, - и какие бы спорные преимущества мы не выжали из г-жи Штайн в будущем, я должен признать, что вся эта шарада с похоронами на Эревоне и, затем, на Факеле разрешилась благоприятнее, чем можно было бы предположить.
- Так я и понял. В последнем докладе вы что-то говорили о встрече с Имбеси и Карлуччи?
Баррегос вопросительно поднял брови. Розак кивнул.
- На самом деле, роль Имбеси свелась к тому, чтобы ясно дать понять Карлуччи, что наши переговоры идут с его благословения, и что Фуэнтес, Гавличек и Холл тоже в теме.
Баррегос в свой черед кивнул. Правительство Республики Эревон было совсем не похоже на какое-либо еще. Наверное потому, что вся система была унаследована от преступных семей Старой Земли. Официально республикой в настоящее время управлял триумвират Джек Фуэнтес - Алессандра Гавличек - Томас Холл, но всегда были и другие люди, с разной степенью влияния, участвующие в процессе принятия решений. Вальтер Имбеси был одним из тех "других людей", и именно он нейтрализовал вторжение мезанцев в сферу влияния Эревона. Его решение о сотрудничестве с Виктором Каша - а если на то пошло, и с Розаком - привело к выселению Мезы из того, что было системой Вердант Виста, а теперь стало системой Факел.
Кроме того, был похоронен, окончательно и бесповоротно, альянс Эревона с Звездным Королевством Мантикора. И это, Баррегос знал отлично, стало возможным только благодаря тому, что правительство Высокого Хребта систематически игнорировало, раздражало и, по мнению Имбеси, предавало Эревон и его принципиальные интересы
Независимо от мотивов Имбеси, он снова восстановил свою семью в верхних эшелонах власти на Эревоне. Фактически, он стал во всех смыслах четвертым в триумвирате, неофициальным членом. А по ходу дела Эревон изменил свою предыдущую про-мантикорскую позицию на нынешнюю про-хевенитскую.
- А что, Эревон действительно собирается подписать соглашение с Хевеном? - спросил губернатор.
- Это дело решенное, - ответил Розак. - Не знаю, подписан ли уже официальный договор, но если это не так, это произойдет скоро. И тогда Эревон и Хевен станут участниками договора о взаимной обороне ... и Новый Париж вдруг станет обладателем манийских технологических достижений.
- Мантикора будет мочиться кипятком, - заметил Баррегос.
- Мантикора будет мочиться кипятком, - признал Розак. "С другой стороны, Мантикоре некого винить, кроме себя. И по поведению принца Майкла на коронации видно, что и он, и его сестра Элизабет это знают, признают это на Мантикоре или нет. Этот идиот Высокой Хребет преподнес Эревон Хевену на блюдечке с голубой каемочкой, и в то же время ??- в улыбке контр-адмирал вдруг проглянуло что-то волчье - Эревон теперь у нас в руках.
- Значит, решено? - Баррегос подался вперед, ловя себя на излишней экспрессивности и энтузиазме, но махнул на это рукой, почувствовав настроение Розака.
