Эрика Леонард Джеймс - Пятьдесят оттенков серого
— Я хочу тратить на тебя деньги, давай я буду покупать тебе кое-какие вещи. Мне может потребоваться, чтобы ты сопровождала меня на кое-какие мероприятия, и надо, чтобы ты была хорошо одета. Твоя зарплата, когда ты найдешь работу, не позволит тебе покупать ту одежду, в которой я хочу тебя видеть.
— Но я должна буду носить ее, только когда я с тобой?
— Да, только со мной.
— Хорошо.
Буду считать, что это форма.
— Зачем заниматься спортом четыре раза в неделю?
— Анастейша, я хочу, чтобы ты была гибкой, сильной и выносливой. Поверь, тебе надо тренироваться.
— Но не четыре же раза в неделю? Может, хотя бы три?
— Четыре.
— Я думала, мы договариваемся.
Он поджимает губы.
— Ладно, мисс Стил. Еще одно справедливое замечание. Три раза в неделю по часу и один раз — полчаса?
— Три дня, три часа. Очевидно, когда я буду у тебя, физическая нагрузка мне обеспечена.
Он злорадно улыбается, и, по-моему, в его глазах я читаю облегчение.
— Да, правда. Ладно, договорились. Ты точно не хочешь пойти на практику в мою компанию? Ты хороший переговорщик.
— Нет. Мне кажется, это плохая мысль. — Я просматриваю правила. Эпиляция воском? Где? Всего тела? Бр-р!
— Теперь — какие действия недопустимы. Это для меня. — Он протягивает мне еще один листок.
Недопустимые действия:
Действия, включающие игру с огнем.
Действия, включающие мочеиспускание или дефекацию.
Действия с использованием иголок, ножей, включающие порезы, проколы, а также кровь.
Действия с использованием гинекологических медицинских инструментов.
Действия с участием детей или животных.
Действия, которые могут оставить на коже неизгладимые следы.
Игры с дыханием.
Действия, подразумевающие контакт тела с электрическим током (как прямым, так и переменным) или огнем.
Фу! Он не решился произнести такое вслух. Конечно, это разумно и, честно говоря, необходимо… Ведь в здравом уме никто на такое не пойдет. Но меня начинает подташнивать.
— Ты хочешь что-нибудь добавить? — спрашивает Кристиан мягко.
Черт! Даже не знаю. Я совершенно растеряна.
— Есть что-то, чего бы ты делать не хотела?
— Не знаю.
— Что значит «не знаю»?
Я ерзаю от смущения и кусаю губу.
— Я никогда ничего такого не делала.
— Ну, когда ты занималась сексом, было ли что-то такое, что тебе не нравилось?
Впервые за долгое время я краснею.
— Говори прямо, Анастейша. Мы должны быть честными друг с другом, иначе ничего не получится.
Я молча смотрю на свои сплетенные пальцы.
— Скажи мне! — командует он.
— Ну… Я никогда не занималась сексом, поэтому я не знаю. — Мой голос звучит тихо-тихо.
Кристиан в ужасе смотрит на меня, раскрыв рот.
— Никогда? — шепчет он.
Я качаю головой.
— Ты… девственница? — с трудом произносит он.
Я киваю и снова краснею. Кристиан закрывает глаза и, как мне кажется, считает до десяти. Когда он снова их открывает, его взгляд мечет громы и молнии.
— Какого черта ты не сказала мне раньше?!
Глава 8
Кристиан запускает в волосы обе руки и меряет шагами кабинет — он взбешен, а не просто рассержен. Его обычное стальное самообладание, похоже, дало трещину.
— Я не понимаю, почему ты мне не сказала, — выговаривает он мне.
— Да как-то речи об этом не заходило. А у меня нет привычки рассказывать всем и каждому подробности своей личной жизни. Мы ведь почти незнакомы. — Я разглядываю свои руки. Почему я чувствую себя виноватой? Почему он так взбесился? Я кидаю на него осторожный взгляд.
— Ну, теперь тебе известно обо мне гораздо больше, — огрызается он, и его губы сжимаются в тонкую линию. — Я знал, что ты неопытна, но девственница!.. — Он произносит это как ругательство. — Черт, Ана, и я тебе все показывал… — Он испускает стон. — Господи, прости меня. А ты когда-нибудь целовалась, если не считать того раза со мной?
— Конечно, целовалась. — Я стараюсь казаться оскорбленной. Ну… пару раз.
— И милый молодой человек не вскружил тебе голову? Не понимаю! Тебе двадцать один год. Почти двадцать два. Ты красавица. — Он опять ерошит волосы.
«Красавица». Я вспыхиваю от удовольствия. Кристиан Грей считает меня красивой. Снова утыкаюсь взглядом в сплетенные пальцы рук, чтобы скрыть глупую ухмылку. Наверное, у него близорукость, — поднимает сомнамбулическую голову мое подсознание. Где оно было, когда я так в нем нуждалась?
— И ты на полном серьезе обсуждаешь, что я собираюсь делать, когда у тебя совершенно нет опыта? — Он хмурится. — Ты не хотела секса? Объясни мне, пожалуйста.
Я пожимаю плечами.
— Ну, не знаю, как-то ни с кем до этого не доходило. — Только с тобой. А ты оказался чудовищем. — Почему ты сердишься на меня? — почти шепотом спрашиваю я.
— Я сержусь не на тебя, я сержусь на себя. Я-то думал… — Кристиан вздыхает. Он проницательно смотрит на меня, затем качает головой. — Ты хочешь уйти?
— Нет, если ты не хочешь, чтобы я ушла, — отвечаю я. О нет… Я не хочу уходить…
— Конечно, нет. Мне приятно, что ты со мной. — Он хмурится и смотрит на часы. — Уже поздно… Ты снова кусаешь губу, — говорит Кристиан хрипло и смотрит на меня оценивающе.
— Прости.
— Не извиняйся. Просто я тоже хочу укусить ее. Сильно.
Я ловлю ртом воздух… Зачем он говорит такое, если не хочет, чтобы я заводилась?
— Иди ко мне, — произносит он.
— Что?
— Мы исправим ситуацию, прямо сейчас.
— В каком смысле? Какую ситуацию?
— Твою. Ана, я хочу заняться с тобой любовью.
— О!
Пол уходит у меня из-под ног. Я замираю.
— Если ты не против, конечно. Не хочу искушать судьбу.
— Ты же не занимаешься любовью? Ты ведь только трахаешься. Жестко.
Во рту вдруг пересохло. Я судорожно пытаюсь сглотнуть.
Он хитро ухмыляется, и у меня внутри все сладко замирает.
— Я могу сделать исключение — или сочетать то и другое, посмотрим. Я действительно хочу заняться с тобой любовью. Здесь, в моей постели. Пожалуйста. Надеюсь, потом мы заключим договор, но сейчас тебе надо хотя бы понимать, на что ты соглашаешься. Мы начнем твое обучение сегодня — с основ. Это не значит, что у нас сразу начнутся сюси-пуси, секс — лишь средство достижения цели, однако я этого хочу, и ты, надеюсь, тоже. — Его серые глаза смотрят на меня в упор.
Я краснею… о боже… мечты сбываются.
— Но я не делала ничего, из того, что там требуешь в своих правилах. — Мой голос звучит тихо, неуверенно.
