Андрей Шляхов - Доктор Данилов в Крыму. Возвращение
«Все складывается, – подумал Данилов. – Забился в такую дыру, потому что в отеле за ним следили, лампочку прожекторную ввернул, чтобы хорошо все углы видеть, взгляд настороженный…»
– А ну брысь, сучий потрох! – донесся со двора грозный рык Юрия Палыча.
Бирендра вздрогнул и замер, затаив дыхание.
– Не обращайте внимания, – ласково сказал Данилов. – Это наш водитель кошек гоняет. Или крыс.
– Ничего, ничего, – невпопад сказал Бирендра и умолк.
– Про отель я все понял, – Данилов улыбнулся Бирендре, как старому другу. – Здесь, как я посмотрю, вы неплохо устроились. Место тихое, спокойное, никто не мешает. А нас зачем вызвали?
– Чтобы вы мне помогли, – на лице Бирендры появилось плаксиво-страдальческое выражение. – Мне нужна помощь. Очень тяжело жить далеко от дома. Никто не помогает. Только плохо делают…
– Кто делает вам плохо? – участливо поинтересовался Данилов.
– Все! – Бирендра взмахнул руками. – Все! Кругом! Везде! Хотят меня съесть!
– Съесть? – переспросил Данилов.
– Съесть! – Бирендра изобразил, как откусывает от чего-то, находящегося в правой руке, и жует. – Кругом тигры! Только вы можете спасти меня! Я прошу вашей помощи! – Он молитвенно сложил руки на груди. – Помогите мне, и я вас о-зо-ло-чу! – трудное слово Бирендра произнес по слогам. – Хотите пятьдесят тысяч? Вот!
Он достал из внутреннего кармана пиджака пухлый бумажник и выложил на табурет одну за другой пять розово-голубых купюр. Всякий раз, положив купюру, Бирендра делал небольшую паузу, во время которой косился на Данилова, словно ожидая, что тот скажет «достаточно». Спрятав бумажник обратно в карман, он выжидательно уставился на Данилова.
– Во-первых, я взяток не беру, – строго сказал Данилов. – Помогать людям – мой долг. А во-вторых, это белорусские деньги. Пятьдесят тысяч примерно равны двумстам пятидесяти российским рублям. Вряд к такой сумме подходит слово «озолочу».
– Я дам вам еще! – Бирендра хлопнул по купюрам короткопалой ладонью. – Много! Могу дать доллары, рубли, евро! Могу дарить манник и панна! Только помогите мне! Я вижу, что вы добрый! Вы не тигр! Очень хорошо, что вы приехали ко мне. Я хотел бы пригласить вас в ресторан, но там нельзя говорить! Везде чужие глаза и уши. Все хотят знать, что делает Бирендра Пратап Сингх!
– В рабочее время нам нельзя ходить по ресторанам, – Данилов снова улыбнулся. – Так что поговорим здесь. Прошу прощения, – он обернулся к стоявшей у него за спиной Ларисе и сказал: – Вы можете идти, Лариса. Скажите Юрию Палычу, чтобы он проверил колеса.
«Проверить колеса» означало «вызывайте психбригаду», а «проветрить салон» – «вызывайте полицию». В первые же рабочие сутки Данилов договорился с бригадой насчет условных кодов. Не всегда же на вызове можно сказать прямо про психиатров или полицию. «Будьте так любезны» означало «что-то мне здесь не нравится», а если Данилов просил сделать инъекцию гидробутилата, Лариса вводила пациенту кубик физраствора. Бывают же ситуации, когда пациенты без укола отпускать не хотят, вот и приходится хитрить, чтобы успокоились, не вызывали бы повторно и не писали бы жалоб. Для общения с диспетчерами использовался код, общий для всех бригад. «Говорит первый» означало угрозу нападения на бригаду и просьбу прислать на адрес наряд, а «нужно местечко» без указания диагноза означало, что местечко нужно в психиатрической больнице на Фиолентовском шоссе. «Психические» пациенты очень часто требуют отвезти их в «нормальную» больницу вместо осточертевшей им психиатрии. Попав в знакомое место, начинают возмущаться, но в приемном отделении их проще успокоить, нежели дома или в машине.
– Хорошо, – ответила Лариса и ушла.
– Итак, я вас слушаю, – сказал Данилов, когда они остались вдвоем. – Что вас беспокоит? Какие у вас жалобы? Чем я могу вам помочь?
– Меня все беспокоит, доктор! – Бирендра громко хлопнул в ладоши. – Не здоровье беспокоит, а жизнь! Люди меня беспокоят! Все время хотят сделать мне плохо. В джунглях нет такой конкуренции, как здесь! Все хотят друг друга съесть!
– Съесть в прямом или в переносном смысле? – на всякий случай уточнил Данилов.
– В прямом! В прямом! – Бирендра замахал руками, словно отгоняя от себя мошкару. – Зарезать и съесть! Меня вчера чуть-чуть не зарезали! В министерстве!
– В каком министерстве? – удивился Данилов. – В Москве?
– Почему в Москве?! – Бирендра зажестикулировал еще ожесточеннее. – Здесь! В Севастополе! В вашем министерстве! Как будто женщина, а сама – ракшаси!..
Кто такие ракшаси, Данилов знал благодаря Никите, увлекавшемуся «Героями меча и магии». Свирепые многорукие демоны, и в каждой руке по сабле. Оказывается, в Севастополе они тоже водятся.
– Расскажите мне все подробно, – попросил Данилов. – Время у нас есть.
Времени было предостаточно. Если даже единственная на весь город психиатрическая бригада сейчас свободна, то раньше, чем через минут двадцать – двадцать пять, ждать ее не следует. А если бригада занята, то можно прождать и час с лишним. Впрочем, если бы перспектива ожидания «психов» была долгой, то Лариса бы уже вернулась и доложила, что колеса проверены и можно ехать.
– Конечно, подробно! – закивал Бирендра. – Я же вызвал вас для того, чтобы все подробно рассказать и попросить помочь… – Он вдруг обратил внимание на лежавшие на табурете купюры, сгреб их и не глядя сунул в боковой карман пиджака. – Я – коммерсант! Президент крупной оптовой компании. В Москве у меня есть большой офис в Сити. Здесь я пока не успел арендовать помещение и набрать сотрудников…
Данилов понимающе кивнул.
– Я пока делаю рэки… – Бирендра звучно хлопнул себя по лысине. – Забыл, как будет по русски…
– Разведку, – подсказал Данилов.
– Да, разведку. Был в вашем министерстве и чуть не умер от инфаркта!
– О каком министерстве вы говорите? – уточнил Данилов. – О департаменте здравоохранения или…
– Департамент, департамент, – оскалился Бирендра. – Яма со змеями, вот что это такое!
«Псих, а наблюдательный», – отдал ему должное Данилов.
– Одна женщина хотела меня задушить, другая хотела зарезать, а третья меня прогнала!
– Задушить? – притворно удивился Данилов. – Неужели?
– Задушить! – Бирендра обхватил руками свою толстую шею и высунул набок язык. – Говорила – давай больше!
– Чего больше?
– Деньги, доктор! – Бирендра удивленно выпучил глаза и часто-часто заморгал. – Что она еще может хотеть?! Я сказал, что дам больше, когда дело сделаем. Она не захотела дальше разговаривать. Тогда я пошел к другой, красивой, но злой. Она сразу сказала столько, что не было смысла продолжать разговор. Зарезала меня без ножа! Я пошел к самой главной, но она вообще не захотела со мной разговаривать. Тогда я пошел к секьюрити. Секьюрити сказал, что без посредника из местных я дело не сделаю…
