Людмила Глухарева - Расчет только наличными, или страсть по наследству
– Лера, бумаги упали, подними, – Илларион с ненавистью уставился на Лерочку.
– Всенепременно, Илларион Егорыч.
«Разозлился. Почему? Я ж не голая, в самом деле. Господи, да он меня ревнует! Вот оно в чем дело! А я-то дура, сразу и не сообразила. Пупсик мой, прощаю тебя. Ладно, завтра приду в джинсах».
Валерия Васильевна Огурцова смущенно одернула юбку.
– Валерия Васильевна, вы меня слышите? – повторил Игнатьев.
– Слышу, Илларион Егорович.
«Вот наградили родители имечком», – мысленно ухмыльнулась секретарша, медленно собирая разлетевшиеся бумаги.
Ничего с тобой не случится. Потерпишь. Вон бумажек сколько расплодили. Их пока все соберешь, ноги затекут.
– Нельзя ли поактивней, Лера, – психовал шеф.
– Простите, босс, одну минутку. – Валерия Васильевна Огурцова выпрямилась, прижимая к животу бумажную стопку. Шея, щеки и лоб ее алели.
Игнатьев смерил Огурцову рассеянным взглядом и прошел в свою каморку. Уселся в кресло и забарабанил пальцами по столу.
Посмотрим, поглядим. А погода все-таки отличная: солнышко, небо голубое, ни облачка. Может, все и получится. Если бы не эти тяжелые мысли.
Лерочка налила в фарфоровую прозрачную чашку ароматный кофе и торжественно подала шефу на подносе. Шеф был явно не в духе, хмурил брови и чесался.
– Кто звонил? – продолжал хмуриться Игнатьев.
– Так, никто, – подняла секретарша глаза на Иллариона. – А нет, вру, был звонок один странный, из адвокатской конторы.
– Вера, что именно за звонок, давай подробнее, – рявкнул Илларион.
«Не угодишь ему, вот ведь капризуля, с утра в дурном расположении духа, но до чего хорош, даже в гневе. Глаза бешеные, рожа красная. Очень сексуально, потерплю еще немного. Сейчас кофейку напьется и утихнет», – думала Валерия.
Она осторожно примостилась на стул напротив своего шефа и, ласково и преданно глядя ему в глаза, зачастила:
– Адвокат звонил, он и представился, но я не запомнила имени.
– А что, писать ты уже разучилась? – причмокивая кофейный напиток, сердился Игнатьев.
– Да я не придала значения. Он спрашивал про вас. И сказал, что обязательно перезвонит чуть позже, вот и весь разговор.
– Ладно. Иди работай. И соедини меня с ним, если что.
– Будет сделано, Илларион. Ну, я пошла. – Лерочка потопталась у стола шефа, перевела печальный взгляд на дверь и, наконец, вышла из кабинета.
– Тупица, – Игнатьев недовольно почесал затылок и схватился за сигареты.
«Что за адвокат? Зачем? Почему? Мне только дополнительных неприятностей не хватает. Что за жизнь пошла!»
– Где отчеты, Лера? – рявкнул Илларион. – Я жду.
– Бегу, бегу.
Валерия протиснулась в дверь, прижимая к объемной груди толстую папку. От сквозняка створка окна резко распахнулась, и все бумаги, в беспорядке лежащие на столе, спланировали на пол. Лера бросила папку на стол и присела собрать бумаги. В эту же секунду настойчиво зазвонил телефон.
– Одну секунду, Илларион, сейчас будет порядок.
– Боюсь, до этого я не доживу. Алло, я вас не слышу. Да, это я. А в чем дело? Что? Кто? Когда? Молчу, молчу.
Лера замерла в неудобной позе, любопытство не давало ей спокойно заниматься собирательством и дальше. Она вслушивалась в слова Игнатьева и даже пыталась разобрать слова человека, с которым беседовал Игнатьев. Она старалась не двигаться и вообще слиться с интерьером комнаты, лишь бы Илларион не обращал на нее внимания и не выгнал из комнаты, прежде чем она поймет, в чем дело.
– Да, я смогу подъехать. Да, сегодня. Паспорт с собой. И что еще нужно? Хорошо. Договорились. Просто не верится. Да, я запишу, диктуйте. Лера, дай ручку.
Валерия суетливо заметалась вокруг стола, но ручка сгинула в неизвестность. Секретарша смогла найти только огрызок карандаша, который и протянула грозному шефу. Илларион одарил ее тяжелым взглядом и немедленно принялся что-то записывать на бухгалтерском отчете.
Лера вздохнула. Главный бухгалтер Татьяна Арамовна Боджолян терпеть не могла переделывать отчеты и в подобных ситуациях сурово отчитывала сотрудников за урон, нанесенный бухгалтерским документам, грозя вычесть стоимость урона из зарплаты провинившегося. А теперь отвечать за сегодняшнее безобразие придется, конечно, ей, Валерочке, просто святой женщине, отличающейся бесконечным терпением. Ну не уменьшать же зарплату Игнатьеву.
– Лера, я ухожу, не знаю, вернусь сегодня или нет. Все вопросы к Татьяне Арамовне или Андрею, – задумчиво обронил Игнатьев, уставившись на телефон.
– А кто звонил? – непосредственность и театральная наивность Лерочки вызывали у Иллариона раздражение.
– Адвокат звонил, а зачем и почему – не скажу. Не твое дело. Все, я ушел, – осадил Лерочку Игнатьев.
Он проверил портфель, лихорадочно ощупал карманы пиджака, сморщился, взглянул на себя в зеркало, пригладил свою роскошную шевелюру и растворился вдали.
– Что бы это значило? – задумчиво прошептала Лерочка и решила посоветоваться со старшими и более подкованными товарищами.
Все равно делать больше нечего. Шеф уехал. Женские прелести не оценил. Не похвалил. Только наорал. Тоска зеленая.
Она вернулась к себе, неторопливо налила себе чашечку кофе, от души насыпала сахара и добавила сливок.
«Совсем другое дело. А то кривляются все, черный пьют. Ведь невкусно же совсем. Горько».
Выпив свою первую чашку и удовлетворенно вздохнув, Валерия обратила свое внимание на Андрея.
– Быстро так собрался, и фьють, нет его. Интересно, что за спешка? Адвокат его вызвал. Андрей, вот как ты думаешь? – допытывалась Лерочка у старшего менеджера, важного и уверенного в себе молодого человека.
– Дела у него, вот что думаю, – отмахнулся Андрей.
– Нет, ты скажи, какие такие дела?
– Лерунчик, ты кофе попей, может, тебе и полегчает, не видишь, я занят.
– Ладно, не дергайся. Я сама до всего докопаюсь.
– И совершенно напрасно. Меньше знаешь, крепче спишь.
Андрей удовлетворенно потянулся всем телом, он нашел в Интернете интересующую его информацию. Информация была исключительно важной, так же как и фотографии девушек, прилагающиеся к этой информации.
– Не хами, Андрюшик, насмотрелся порнографии и теперь тебя на подвиги тянет. – Лера язвительно улыбалась.
– Тянет не тянет, а вот кофейку я еще не пил. Так, говоришь, Илларион к адвокату поехал?
– Да, этот адвокат еще утром звонил, когда Иллариона не было. А я, вместо того чтобы расспросить его, почти и не слушала, что он там вякает. Н-да, ошибочка вышла.
– А ты напрягись, Лерчик, ворчунчик. – После просмотра симпатичного сайта Андрей пребывал в отличном расположении духа. – Вспомни, что именно он говорил.
– Легко сказать, напрягись, я даже имени его не запомнила. Вот название фирмы такое странное, цветок напоминает. Красивый такой цветок. Лилия, что ли. Или нет, не лилия.
– Может роза? Тоже красивый цветок. – Андрей уселся на край стола, помешивая сахар в чашечке.
– Нет, не роза и не одуванчик. Пион, гвоздика, орхидея, – перечисляла Валерия.
– Да, точно, орхидея. – Лера выскочила из-за своего стола и ринулась к толстому желтому справочнику. – Сейчас я найду эту фирму. – Валерия лихорадочно листала страницы справочника.
– А зачем тебе эта фирма, объясни мне, тупому, не понимаю я твоего рвения.
– Интересно, и все.
– Нет, ну найдешь ты телефон и адрес «Орхидеи» этой, а дальше что? – не отставал Андрей.
– А дальше я туда позвоню и скажу, что звоню от имени Иллариона, и буду внимательно слушать, что мне скажут.
– А дальше-то что? – взвыл Андрей.
– А дальше – тишина. Я буду знать, куда, зачем и почему он так срочно уехал.
– Любопытство не порок. Валерия Васильевна, ты когда-нибудь влипнешь в историю. Успокойся, а? Кто тебе что скажет? С какой стати?
– Нет, я хочу знать и узнаю. Меня трудно остановить, – гордо заявила Валерия, – вот, нашла.
– Скоро Татьяна придет. Испортит нам всю лафу, – задумчиво проворчал Андрей. – Давай звони, не тяни, хватит обжираться.
– Я не обжираюсь, а культурно кофе пью, и вообще замечания делать неэтично. – Лера с чувством прихлебывала кофе. Она ткнула карандашом в сторону Андрея и протянула:
– А, заело, тебе тоже интересно.
Она отставила кружку и старательно, глядя в справочник, набрала телефонный номер.
– Алло, алло. Говорит секретарь компании «Протокол». Добрый день.
– Толя, колись немедленно, что выяснил, – приставала Тонька к Печкину.
– Дело не простое, – вздохнул Анатолий, – но кое-что вырисовывается. Во-первых, газ был действительно включен. Отпечатков нет – стерты, и, конечно, включала газ не Маша, потому что она бы не стала стирать свои отпечатки. Далее, кто закрыл и открыл дверь – неизвестно, но подозреваемые имеются. Есть и следы протектора на подъездной дорожке, нечеткие, но все-таки. Вся надежда на Илью, он обязательно что-нибудь дельное нароет. Относительно воды пока результатов нет.
