Наталья Аронова - Душенька
– Бабуля, а у тебя духи есть?
– Духи? – удивилась она. – Есть. «Вальс цветов» называются. Очень приятные, хоть и простенькие. Фабрики «Новая заря». Если хочешь, дам подушиться.
Но я не хотела. Мне казалось, и не беспочвенно, что простенький «Вальс цветов» не подействует на мэтра с должной неотразимостью.
В тот день я пропустила колледж – Академия вкуса по вторникам не занималась, а значит, и идти туда мне было незачем. Я сошла с электрички, нырнула в метро, а потом пошла шататься по московским улицам, парадоксальным образом казавшимся мне нарядными и жалкими одновременно – как пестрое одеяние цыганки-попрошайки, присевшей на заснеженную скамью, чтобы покормить худосочной грудью своего орущего младенца.
Я рассматривала витрины и вглядывалась в ценники на выставленных вещах. Некоторые цены казались мне невероятными. Как могут эти потертые джинсы стоить так дорого? А этот топик – метр переливчато-серой ткани, горсть бусин, две бретельки – что в нем стоит этих бешеных денег? И где, где мне их взять?
Надеяться мне было не на кого, рассчитывать приходилось исключительно на собственные силы. Нужно было искать работу. Я была все же в более выгодном положении, чем большинство девушек, приехавших покорять столицу. В Перловке мне всегда «был готов и стол, и дом» – у меня было бесплатное жилье, пусть и далековато, и я могла не опасаться насчет того, что я буду есть на завтрашний ужин, голодной смертью умереть мне не светило. Хотя и стоило бы, наверное, задуматься о собственных ужинах… Может, хватит уже жаренной на сале картошечки, хватит чая с пирожками и вареньем? Пора садиться на диету! И вот еще что – начну-ка я бегать по утрам! Бегать сейчас негде, но ждать теплого времени года мне не резон, так что стану бегать на лыжах. Москва любит стройных, подтянутых, красивых! К весне похудею, куплю красивую одежду… Никуда не денется, как говорится, влюбится и женится!
Взбодрившись от собственных мыслей, долетела до колледжа, как на крыльях, хотя вовсе не собиралась туда сегодня приходить. На автомате, как говорится… И надо же было такому случиться, чтобы в коридоре меня подловила мадам Зоэ собственной персоной.
– Звонарева! – вскрикнула она и всплеснула руками, как будто привидение увидела. – Но ты-то что же, а? Ты-то зачем меня подводишь, занятия прогуливаешь?
– Зоя Сергеевна, я…
– Расстраиваешь ты меня, Звонарева!
– Я работу искала! – выпалила я уже чуть ли не сквозь слезы – я знала, что заслужила эту выволочку, но все же мне было обидно, что меня отчитывают, как первоклассницу.
– Нашла? – индифферентно поинтересовалась мадам Зоэ, крутя ключом в двери собственного кабинета. – Ах ты, опять заело… Нажать надо.
– Давайте я нажму, Зоя Сергеевна. Нет, не нашла. Но буду искать. Я сейчас на занятия пойду.
Замок щелкнул, дверь открылась.
– Зайди-ка, Звонарева. Все равно пара вот-вот кончится. Я с тобой поговорить хочу.
Разговор начинался странно – мадам Зоэ нырнула вниз головой к ящикам своего письменного стола и принялась хлопать ими, приговаривая:
– Сейчас-сейчас, это где-то здесь.
Стол у директрисы был монументальный, дубовый, на львиных лапах, с мраморной крышкой, похожей на надгробие. В колледже насчет этого предмета обстановки существовала интересная легенда – вроде бы стол проживал здесь с незапамятных времен, еще когда старинное здание было занято каким-то департаментом. С тех пор сменявшиеся начальники кабинета пытались от стола избавиться, каждый по своим причинам – кому-то претил павловский ампир, кто-то чаял обставить кабинет в своем вкусе, а многие ушлые товарищи наверняка лелеяли мысль толкнуть дубового монстра торговцу антикварной мебелью и получить немалые, быть может, денежки. Но все они вынуждены были отказаться от своих намерений – стол не проходил в двери. Кто-то, говорят, был так настойчив в своих устремлениях, что отважился даже расширить дверной проем, но вовремя спохватился – комнаты на этаже выстраивались анфиладой, и пришлось бы произвести ту же операцию над остальными дверными проемами, а ремонт половины здания, видимо, не входил в планы изобретательного начальника. Конечно, это происшествие породило новую волну слухов – как же, собственно, стол попал в здание? Неужели он первым стоял на пустом месте, а потом уж под ним возвели фундамент, потом вокруг построили стены и покрыли крышу?
На самом деле решение загадки было до обидного простым. Стол, разумеется, втащили в здание через окно. Ну и что, что второй этаж? Использовали обыкновенный блок. Ширина оконного проема, в отличие от дверного, вполне позволяла это сделать. Выходит, что все предшественники мадам Зоэ, занимавшие этот кабинет, были настолько глупы, что не додумались до элементарного решения? Кого начальниками назначают-то?
Но Зоя Сергеевна не такая. Она ценит свой стол – под завязку забила его всякими важными бумагами, теперь нужное найти не может, все роется. А в кабинете-то у нее чистота и прохлада, бледно-зеленые воздушные шторы, тонконогие стулья, изящные кофейные чашечки рядом с астматически хрипящей кофемашиной – все под стать легкой и стройной хозяйке… Вдруг я почувствовала странную солидарность по отношению к столу. Мы с ним оба были слишком большие, оба плохо вписывались в окружающую обстановку, нам обоим было мало места – негде развернуться!
– Вот оно! – Мадам Зоэ наконец показалась на поверхности, победно вздымая кулачок с зажатой в нем бумажонкой. – На, смотри, Звонарева, помни мою доброту!
Это оказался красочный проспект кафе «Boule de Suif». Французская кухня – сердце у меня сладко дрогнуло. Но я-то к нему какое имею отношение? Не возьмут же меня так, за здорово живешь, на работу в такое шикарное местечко?
– Правильно, не возьмут, – кивнула мадам Зоэ, читающая по моему лицу, как по открытой книге. – Ты еще мало каши ела… То есть сварила. Но вот официанткой – вполне, вполне!
Я уставилась на директрису во все глаза.
– Да ты не на меня смотри, а в проспектик, – ласково пояснила она.
Я перевернула страницу и узрела коллектив «Boule de Suif». Что ж, теперь мне, по крайней мере, было понятно, по каким параметрам я туда подходила. Общий вес шести официанток, полукругом выстроившихся перед объективом, составлял где-то половину тонны. При этом стоит заметить, что все девушки были очень молоды, очень хороши собой – хорошая кожа, блестящие глаза, пышные волосы – и эффектны. Быть может, тому способствовала и их необыкновенная униформа: узкие черные платья, книзу расширяющиеся пышной белой пеной кружев, с глубоким вырезом, кружевом отороченным, и с кружевным же передничком. Сверкающие туфельки на высоких каблуках… Просто какой-то Мулен Руж, канкан, оперетта и ревю!
– Плохого я бы тебе не предложила, – снова вклинилась в мои мысли мадам Зоэ. – Хозяин человек порядочный, можно сказать, высоконравственный… Оттуда как раз уволили вот эту девушку, она, э-э-э… оказывала слишком много внимания некоторым посетителям и вела себя… э-э-э…
– Распутно, – подсказала я директрисе.
– Ну, пусть так, – согласилась она, царапая ногтем лицо распущенной официантки. – Администратор кафе – моя старая приятельница. Если тебе действительно нужна работа… Платят там неплохо, но и требуют строго. Работа через двое суток, с четырех часов дня и до одиннадцати вечера. Медкнижка у тебя есть, аттестацию я тебе устрою. Пока будешь числиться стажеркой. Ну как? Звонить? Подходит это тебе?
– Да, пожалуйста, – согласилась я. Сердце у меня бухало в горле, и волновал меня сейчас только один вопрос – как я буду добираться домой, в Перловку, если моя смена кончается в двадцать три часа, а последняя электричка идет в половине двенадцатого? Ну да ничего, главное – зацепиться за это местечко, а там посмотрим!
– Может, с бабушкой посоветуешься? – почувствовав мои сомнения, спросила мадам Зоэ. Трубку она держала на отлете двумя пальцами, как котенка за шкирку.
– Не надо, – возразила я и попросила: – Позвоните, Зоя Сергеевна. Пожалуйста.
– Только, чур, занятия больше не пропускать! А то потребую, чтобы Цыпочка тебя уволила!
– Кто-кто? – переспросила я.
– Для тебя – Цецилия Ивановна!
Я постаралась не улыбаться.
Кафе «Boule de Suif» оказалось дорогим и вполне респектабельным заведением. У него была своя изюминка – нарочитая, бросающаяся в глаза, балансирующая на грани вульгарности. Администрация, как уж могла, лелеяла французский дух кафе, создав для посетителей свою собственную, ушедшую в далекое прошлое или вообще никогда не существовавшую Францию – Францию Мопассана и Тулуз-Лотрека, легкомыслия и галантности. Как вскоре выяснилось, мадам Зоэ и моя новая начальница Цецилия Ивановна когда-то вместе работали в этом кафе официантками, но Зоя Сергеевна сменила поле деятельности, а Цыпочка дослужилась до администратора. Она самолично выдала мне униформу. Платье уволенной за излишнюю любвеобильность девушки пришлось мне как раз впору.
