KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Ингвар Амбьёрнсен - Вид на рай

Ингвар Амбьёрнсен - Вид на рай

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Ингвар Амбьёрнсен, "Вид на рай" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Мне опять стало ужасно стыдно. Опять я не мог найти реального объяснения своим сновидениям.

Я отодвинул телескоп в сторону, сидел, пил чай из кружки и пристально всматривался в темноту. Что-то не совсем нормальное в моей жизни? Нет, насколько я знаю, нет. Я жил один, ну и что! Я сам этого хотел. Представить женщину в своем доме вместо мамы не мог и не желал. Знаю, соседи точно считали меня эксцентриком. Вроде свободного художника. Философствующего человека. Но меня это не беспокоило. Нисколечко. Мое детство? Ну что сказать? Кто из нас, положа руку на сердце, может сказать, что никогда не испытывал мучений, не страдал в детстве? Очень немногие. Меньшинство не испытало горьких минут. Толстокожие потому что были, ничем их не проймешь. Не понимали ядовитых замечаний своих товарищей. Взять хотя бы Лизу Свенсен, к примеру. Она была такой. Каждый раз, когда кто-то был недружелюбен к ней, она воспринимала это как сексуальное сближение. С самого раннего детства. Природа наградила ее благословенной глупостью, ограждавшей ее от мирского зла. Ей хамили, она же думала, что говорят комплименты; считала, что споры и злословия обозначают начало сексуальных отношений между мужчиной и женщиной. Наивность, святая наивность! Нелегко бедняжке пришлось потом в жизни!

Ну что ж. Мое детство было не таким уж плохим. Немного суровым, но неплохим. Детство — это я и мама. Мама и Эллинг в блоке. Или: мама и Эллинг на отдыхе. Да, мы часто ездили отдыхать. Мама знала толк в отдыхе. Находчива была, изобретательна. Злата и серебра у нас не было, но зато была неуемная мамина фантазия. Она спасала нас. Это были путешествия поездом в Саннефьорд, когда еще были живы бабушка и дедушка. И летом, и зимой. И весной, и осенью. Что же тут изобретательного и интересного, скажут, возможно, некоторые. Но интересно было, это я утверждаю! И причина — мамина фантазия. В Драммене жили, по ее мнению, например, люди, прилетевшие из космоса. Инопланетяне. Не верите, правда! Жители Драммена происходили с планеты Драмменториус-41, семь сотен миллиардов световых лет в светло-голубом летнем небе или темном зимнем — в зависимости от времени года. Их прогнали в Драммен из-за злобных поступков. Драммен в некоторой степени можно было бы сравнить с Австралией, по словам мамы. Они были хитрыми, эти жители Драммена, со стороны ничего о них не скажешь плохого, но людьми они не были. Позже, когда я стал взрослым и давно уже посмеивался при воспоминании об этих фантазиях, мама доверила мне тайну — ее учительница в школе для домохозяек была родом из Драммена. Но тогда, будучи ребенком… Я принимал за чистую монету все, что она говорила, и новые занимательные эпизоды припомнились мне. С самого начала, как только поезд покидал вокзал, я сидел, сжавшись в комочек от страха и любопытства, ожидая в нетерпении, когда металлические колеса приведут нас ближе к Драммену и злым существам с планеты Драмменториус-41. Как удалось им походить на нас внешне? Мама объяснила, что они натянули человечью кожу и человеческие волосы поверх своих безобразных тел, в действительности красно-фиолетового и черного цвета, покрытых дырами и желтыми нарывами. Зубы были фальшивыми, и первое, что жители Драммена предпринимали, придя домой, снимали эти зубы. Они не нужны были им. Как и у людей, у них была ротовая полость, небо, но жевательный аппарат не развился, им он просто не понадобился. Потому что питались они слизью носа. А слизи производили они в избытке. Вытаращив глаза, стараясь не пропустить ни единого слова, внимал я фантастическим рассказам мамы. Я старался представить себе, что делает обычная семья в Драммене, как только закроется входная дверь. Вырывают зубы и срывают с себя человечью кожу. Издавая невероятные звуки на чужом языке, они собираются вокруг стола в кухне и начинают сморкаться друг другу в тарелки. А потом начинают с большим аппетитом чавкать эту слизь.

Да, мамины выдумки были почище всякой фантастики. Смешно… но я не пугался по-настоящему того, о чем рассказывала мама. Даже не затошнило ни разу. Задолго до того как мы подъезжали к Драммену, она доставала бутылку с лимонадом и пакетик с дешевыми леденцами, и это как бы служило сигналом, что не следует преувеличивать опасность жителей Драммена. Действительно, так. Они жили в своем собственном мире и, когда они говорили с тобой, отвечали однозначно, в основном снисходительно поддакивая тебе. На станции Драммен, естественно, каждый раз мы вынуждены были по тому или иному случаю вступать в контакт с местными жителями. Но мы знали, что они закутались в человечью кожу и вставили зубы. И мама, и я улыбались таинственно, как настоящие заговорщики.

Ах! Особенно теперь, когда я думаю о своем детстве, я благодарен маме за все эти добрые воспоминания. Позже, когда я рос и взрослел, наши отношения изменялись. Мама замыкалась в себе и забывала о наших играх. Хотя, кто знает? Иногда мне казалось, что она совершила нечто такое, отчего ушла в свой собственный мир фантазий. И для взрослого мужчины в этом мире не было места. Она как бы ускользнула от меня таким образом, а я — от нее.

Я смахнул крошечную слезинку кончиком мизинца и снова схватился за телескоп. У меня, несмотря ни на что, была своя жизнь, и теперь зажегся свет на кухне у Лиенов.

Почти половина шестого. Занавески на кухне задернуты, но неполностью; я видел часть стола. Он не был накрыт, как полагается, но движение в кухне наблюдалось, за занавесками металась одна тень, туда-сюда. Лесбиянка, подружка Эллен? Желала выпить чашечку кофе, прежде чем покинуть любовное, возникшее незаконно гнездышко? Торопится, пока опасный полицейский не возвратился домой после ночного дежурства? Или это был сам Рагнар Лиен?

Ждать пришлось недолго. Это был Рагнар Лиен. Я видел волосатую руку, в руке — чашку. Видел тонкие струйки пара над чашкой. Он направлялся к столу. Его Харри-профиль как раз мелькнул сейчас в щелке меж занавесками. Вид орангутанга на рассвете в джунглях Борнео!

Но вот я вижу очертания еще одного человека. Орангутангша покинула ложе, где совсем недавно разыгралась противоестественная, неплодородная любовь с другой самкой.

Я схватил телефонную трубку. Снова положил ее. Снова взял. Еще раз. Решительность, Эллинг. Действовать.

Но, в конце концов, я оставил идею воспользоваться так или иначе телефоном. Я не знал просто, что я должен сказать полицейскому ранним утром. Я желал, само собой разумеется, пристыдить его. Но как? Какими словами? Кроме того, я считал, что время суток не подходит для серьезного разговора. Я помню хорошо два раза, когда я сам пришел с работы. Даже самое безобидное замечание со стороны мамы выводило меня из состояния равновесия, я почти впадал в истерику. Не лучше будет, если окажется, что он должен сейчас идти на работу, а я тут возникну со своими звонками и нравоучениями. Потом я считал, что половина шестого — нечеловеческое время, как тут ни крути-верти. Такие симпатичные мысли возникли у меня в эти утренние часы! И не только потому, что я решил не портить день Рагнару Лиену своими замечаниями и призывами. Нет, я вдруг почувствовал к нему симпатию. Мне захотелось обнять его и погладить по волосам. Или даже, возможно, приласкать. Точно так, как это делают в сказках. Одна только мысль — приласкать усталого полицейского, в то время как аромат недавно приготовленного кофе расползается по комнате, подействовала на меня невероятно положительно. Мысль нравилась мне. У меня зачесались руки. Рагнар! Ни ты, ни я не любим мужчин таким способом. Я приласкаю тебя, как товарищ и друг, я знаю, ты поймешь меня и не заподозришь. Я касаюсь кончиками пальцев твоей головы, Рагнар. Это только кончики пальцев Эллинга, твоего друга. Речь идет не о сексе. Речь идет о мужской нежности, исполненной в рамках дозволенного. Сиди спокойно, Рагнар! Попытайся забыть пропойцев и буйных молодых наркоманов на Киркеристен. Не думай о начальнике. Забудь о переработках, не думай о повышениях, останься со мной, с твоим самым лучшим другом. И еще: поговорим как мужчина с мужчиной; не бей ее, пожалуйста. Не бей в лицо кулаком. Люди уже говорят, понимаешь? Судят и рядят на каждом углу нашего города-спутника. Может, и выеденного яйца не стоит твоя история, но она обрастает слухами. О тебе скажут: он убил ее, а мы сидели сложа руки и глазели. Даже если ты не сделал этого. Я люблю наших жильцов, но я знаю, что получится, если молва пойдет гулять, если не будет контроля. Даже если бы Эллен Лиен и осталась в живых, она и пальцем не пошевелила бы, чтобы разубедить других, что ты не убивал ее и не резал на мелкие кусочки. Фактическое пребывание Эллен Лиен в мире живых станет рассматриваться как некое, вызывающее раздражение отклонение. Да, и ты будешь повинен в создавшейся ситуации. Точно так, как преступники каменного века несли ответственность за то, что души убиенных странствовали, не зная покоя, в пламени костра.

Но… ах, ах! Он действительно оставил ее, видно, в покое. Сидят мирно, едят и пьют кофе. Гармония у них, одним словом. Может, он из тех мужчин, которые дерутся, когда опорожнят бутылку-другую вина? Вполне возможно. Привычки подлежат пересмотру и изменению, вопрос весь во времени. Что ж, и время есть, и терпение есть. Подождем — увидим.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*