Барбара Пим - Несколько зеленых листьев
Заметив во дворе Тома, она стала размышлять, зайдет ли он навестить Грэма из любопытства или посчитав это своим пасторским долгом. Она не забыла глупое замечание Тома, сказавшего, что приезд Грэма внесет оживление в их маленькую общину. Пусть сам узнает, насколько он ошибался.
17
В эти долгие летние месяцы в поселке было совсем не плохо; даже в ректорском доме потеплело и в промозглых комнатах, где зимой тянуло холодом и стоял запах керосина, теперь царили приятная прохлада и свежесть. К тому же сознание, что дни ее здесь сочтены и срок истекает, придавало Дафне силы сносить то, что давно уже превратилось для нее в тягостное бремя. Они с Хетер успели подробно обсудить все, что им надлежало сделать, и теперь почти все было сделано, Хетер предстояло лишь съехать с квартиры, а Дафне сообщить Тому, что она покидает его. Конечно, их расставание вряд ли сопоставимо с разводом, когда муж или жена покидает свою половину, но все же с тех пор, как умерла Лора и она приехала к Тому, чтобы «поддержать гаснущий очаг», они прожили вместе не один год. Так что новость произведет на него впечатление неприятное и даже болезненное.
Для сообщения она выбрала утро, когда разделывала тесто на кухне. Только что она поставила в печь пирог с крыжовником и, не зная, что делать с остатками теста, придавала им то одну, то другую форму, превращала то в цветы, то в зверюшек, а потом — не без умысла — в маленьких человечков, напоминавших ей кикладские фигурки, которые она видела в афинском музее. Том был с ней на кухне, околачивался возле стола, по своему обыкновению. Подходящий момент для разговора.
— Том, — начала она, — я скоро уезжаю.
— Что? Новые каникулы? Но ведь ты только-только приехала!
Вечно это поддразнивание, которое так ее бесит!
— Нет, не новые каникулы. Хетер обо всем договорилась, теперь все устроено.
— Ах, что же это будет — хижина на греческом острове, клочок земли на Пелопоннесе или квартирка с видом на Акрополь?
Он по-прежнему не хотел говорить с ней серьезно.
— Нет, ничего подобного, — твердо выговорила Дафна. — Хетер купила дом, и я собираюсь там с ней поселиться.
— Дом! Боже милостивый! Должно быть, она клад нашла! Дом в Греции стоит столько, что и вообразить невозможно, верно? Конечно, если только это не какая-нибудь развалина бог знает где, но тогда вы с Хетер туда как-то не вписываетесь.
— Дом этот не в Греции, — терпеливо пояснила Дафна. — Он находится на окраине Бирмингема, в очень милом районе, и задумала я это совершенно серьезно.
— В Бирмингеме? — Том расхохотался. — Как это о нем говорится? Слова доброго не стоит или что-то в этом роде? Ты шутишь, наверное.
— Это очень милый дом в очень милом месте, — с вызовом повторила Дафна.
— Ну а как будет теперь с собакой, которую ты хотела завести? Ты же не станешь держать собаку в Бирмингеме.
— Почему же нет? Множество бирмингемцев имеют собак, а рядом с домом, где мы будем жить, есть пустырь и роща.
— Но непохожая на здешние леса, никакого тебе лисьего помета, серого и удлиненной формы!
— Возможно, лисы водятся и там. В наше время они часто селятся на городских окраинах и роются, как я слышала, в мусорных ящиках. Природа не стоит на месте.
— Когда же ты отправляешься? — спросил Том, решив поддержать игру и притворившись, что верит в этот, как ему все еще казалось, бредовый замысел.
— На той неделе, — с готовностью ответила Дафна. — Мы сочли, что лето — хорошее время для переезда и устройства. Хетер уходит из своей библиотеки. Собственно, она уже ушла: вчера устраивала там прощальный чай.
— А как ты считаешь, она не согласится здесь пожить? — спросил Том. — Места достаточно. Она могла бы обосноваться в мезонине. Там, я уверен, несложно соорудить что-нибудь, на чем готовят, — можно купить удобную керосинку или даже примус, а ванная у нас была бы общая. Мебель бы она, конечно, перетащила свою, она столько лет снимала квартиру, что мебель у нее, надеюсь, есть.
Дафна не удостоила ответом эти смехотворные рассуждения, но лишь повторила, что рассчитывает уехать на будущей неделе. Она уже почти собралась, разложила то немногое, что у нее есть.
— А мебель какую-нибудь ты заберешь? — спросил Том.
— Разумеется, нет, ведь это твоя мебель, верно? Твоя и Лорина.
— Серьезно? Не помню, но если тебе что-то требуется, к примеру, твоя кровать…
— Моя кровать? Зачем она мне?
— Ну, обычно люди привыкают к своей кровати, в особенности люди пожилые. Иной раз бывает не так легко приспособиться к новой кровати.
— В жизни не слыхала ничего смешнее, особенно если вспомнить мои заграничные путешествия и кровати, на которых мне тогда приходилось спать!
Дафна опять скатала тесто в один ком — вместе с кикладскими фигурками и всем прочим. Она сделает тарталетки с джемом, они пригодятся Тому для какой-нибудь из будущих его трапез. Как станет он управляться один? — хладнокровно думала она. Возможно даже, что он вовсе не будет ощущать ее отсутствия, кроме как в хозяйственных мелочах, а с ее отъездом испытает облегчение. Сколько лет она убила на то, чтобы поддерживать гаснущий очаг для Тома, который и не замечал ее возле этого очага! Хетер всегда говорила, что этот ее порыв поддержать очаг после Лориной смерти был ошибкой. Если б не она, Том мог бы вторично жениться и, вероятно, уже женился бы, если вспомнить, как бегают женщины за священниками. Так смягчила ли она Тому жестокий удар или помешала его счастью? Кто знает…
— Тарталетки с джемом… — сказал Том. — Это к чаю?
— Если хочешь, но тогда не многовато ли теста получится, если ко второму завтраку я пеку пирог с крыжовником?
— По-моему, ничего страшного. До чая я и забуду про пирог. Ты сказала миссис Дайер о своих намерениях?
Лицо Дафны омрачилось. Сообщить новость миссис Дайер было неприятной задачей, выполнение которой она откладывала, уверяя себя, что Тому, видимо, следует узнать об этом первым.
— Завтра скажу, — ответила она, — а раньше говорить не стоило. Не хочу, чтоб знал весь поселок.
— Вероятно, он и так знает, — кротко заметил Том. — Я, конечно, не стану пытаться удерживать тебя.
— Вряд ли ты и смог бы удержать меня, правда?
— Правда. Надеюсь, ты будешь счастлива, — добавил он серьезно, словно напутствуя ее перед свадьбой. — Ты и Хетер. В конце концов, вы знаете друг друга так давно, столько лет путешествуете вместе…
«И ты не я», — мысленно добавил он. Наверное, он был эгоистом, рассчитывая, что Дафна проведет все эти годы, здесь и не устроит свою судьбу. Но он не ожидал от нее подобного. Она появилась в его доме внезапно в то странное смутное время, которое последовало за смертью Лоры, а теперь, так же внезапно, исчезает. Пока он еще не в состоянии оценить, чем грозит ему эта перемена. «По крайней мере, собаки теперь не предвидится» — такова была его первая, не совсем адекватная реакция. Он решил пойти в церковь или даже лучше побыть в мавзолее, предаться там размышлениям о бренности всего сущего, но была опасность столкнуться там с доктором Геллибрандом, а такого рода встреча ему в это утро показалась нежелательной. Дело кончилось тем, что он удалился в кабинет к своим историческим хроникам. Он и сам не раз начинал вести дневник-хронику частной жизни семидесятых годов, которая могла бы соперничать с произведениями знаменитых клириков-хроникеров прошлого — Вудфорда или Килверта. Ну а что написать о событиях этого утра? «Моя сестра Дафна спекла пирог с крыжовником и сообщила мне, что поселяется на окраине Бирмингема». Может ли такая запись представить интерес для читателей будущего века?
18
Эмма чувствовала, что в поездке в город автобусом было нечто унизительное — начиная с того, что она не знала, сколько надо платить, и долго рылась в поисках необходимой мелочи. Автобусом ехала она не впервые, но билеты в последнее время вздорожали.
— За двадцать пять центов вы теперь далеко не уедете, — заметила миссис Дайер, наслаждавшаяся, как показалось Эмме, ее смущением, когда выяснилось, что Эмма хотела заплатить по старой таксе.
Сюда бы, в этот автобус, Тома с магнитофоном или других любителей местного колорита, — думала Эмма, — вот где наслушаешься всяких речений и диалектизмов — всего, что может быть интересным будущим поколениям. Но разумеется, путешествовать на здешнем автобусе Тому было бы крайне неловко. Да и ей это не совсем ловко, и дело тут вовсе не в цене билета, а хотя бы в том, что миссис Дайер тут же обратилась к ней с вопросом:
— Не на машине сегодня, мисс Ховик?
— Нет, она на обслуживании.
Почему-то такой ответ крайне позабавил миссис Дайер и ее соседку. Эмма подумала, не могли ли эти слова навести их на воспоминания о каких-либо деревенских ритуалах, причем в голове ее мелькнуло что-то о коровах и быках, но она предпочла в эту материю не углубляться.
