Журнал «Новый мир» - Новый Мир. № 5, 2000
Сцена 14
Дискотека.
Она. Господи!!
Он. Что?!
Она. Господи!!
Он (наклоняясь к ней). Что?
Она (ему в ухо). Шум!..
Он (так же). Давай я возьму тебе «Ear Classic»!..
Она (держась за его шею). Что это?
Он (ей в ухо). Это такие пробки, уши затыкать!.. Вон, смотри, продают!..
Она. Какой смысл?
Он. Что-что?..
Она. Я говорю: какой тогда смысл?..
Он. Шит! Во всем ты смысл ищешь! Рилэкс, бэби!
Она (кричит ему в ухо). Но у меня сердце вошло в резонанс!! Господи!! Сейчас лопнет!!
Он (кричит). Потерпи!!
Она. Господи!! По кишкам молотит!! Бухает!! Ой, не могу, ужас!! Ой!! Мозги сейчас взорвутся!! И вылетят!!
Он (освобождаясь от ее рук). Тихо, бэби!! Сейчас будет моя любимая песня!!
Она. Господи!.. но это же Хиросима!.. Мегатонны тротила!..
Он, к ее удивлению, открывает рот и, судя по движениям губ, подпевает.
И у этой бомбардировки есть слова?!
Грохот обрывается, топот, вой, свист. Музыканты подготавливаются к следующей части.
Перерыв.
Он. Тебе понравилось?
Она. Мне надо привыкнуть…
Он. У вас есть похожие группы?
Она. Наверное… Я не знаю…
Он (внезапно). Что ты на него так смотришь?! Не показывай, что ты иностранка, пожалуйста! Не видела, что ли, таких причесок?
Она. Я не смотрю… Видела…
Он. Хочешь чего-нибудь выпить?
Она. Можно…
Он. Пошли в фойе.
Выходят.
Сцена 15
В фойе.
Он. Ну вот, теперь растянут перерыв на полчаса… Знаю я их манеру… Сока хочешь?
Она. Давай…
Он. Какого?
Она. Orange… (Явно подлизываясь.) Знаешь, эти децибелы страшно вредны для здоровья! Я читала!..
Он. Я же тебе предлагал «Ear Classic»…
Она. Да не для ушей, я имею в виду! Для всего сразу! Для, скажем, селезенки… мозга, конечно… печени… перикарда…
Он. Перикард — что это?
Она. Оболочка сердца…
Он. Сердце имеет оболочку? Это хорошо… А другие органы имеют?
Она. Не все, я думаю.
Он. Это плохо. Хорошо, если бы все имели… А где ты вычитала, что это вредно?
Она. В одном медицинском журнале…
Он. Я думаю, что в таких дозах это еще допустимо… А то Министерство здравоохранения обязательно делало бы свои предупреждения. Как ты думаешь?
Она. Тебе виднее…
Он. Конечно, делало бы! В противном случае министр пошел бы под суд!
Маленькая пауза.
Слушай… Раз уж ты коснулась такой темы…
Она. Какой?
Он. Ну, про селезенку… и все такое… Можно я тебя кое о чем спрошу?
Она. Конечно. Спрашивай.
Он. Сок вкусный?
Она. Вкусный. Спасибо. А как тебе кола?
Он. О’кей.
Она. Ты про сок хотел спросить.
Он. Нет.
Она. А про что?
Он. А ты не будешь смеяться?
Она. Конечно, не буду.
Он. Дай честное слово.
Она. Ты же знаешь.
Он. Ну, о’кей. Слушай… Вот. Например, этот period… ну, который у девочек и у женщин… я имею в виду… в смысле — месячные, когда кровь… Это что — именно по ночам бывает?
Она. Нет.
Он. А как?
Она. Раз в месяц.
Он. А-а-а.
Пауза.
Понятно. (С детской важностью.) Я теперь знаю, почему девочки иногда так много времени проводят в туалете!
Она. Ну да. Они там макияж делают. А мальчики почему иногда так много времени проводят в туалете?
Он (слегка ее обнимая). У тебя красивая грудь… Большая…
Она. Не видел такой никогда?
Он. Не видел.
Она. Осмелюсь спросить, сэр: за сколько же это лет?
Он. За тридцать один год с момента рождения… (Внезапно, словно опомнясь.) Но из этого ничего не вытекает! Ты не можешь делать обо мне какие-либо выводы!
Она. Ну, один-то вывод я уже сделала.
Он (отстраняясь). Какой? Впрочем, мне это неинтересно.
Пауза.
Ну, если что-то хорошее, то можешь сказать. Это хорошее?
Она. Я не знаю.
Он. Перестань! Конечно, ты знаешь.
Пауза.
Ну?
Она (угрюмо и нежно). Обожаю тебя. Обожаю. Вот и все.
Он. Это твой вывод?
Она. Это мой вывод.
Он (заметно приободрившись). Не такой уж плохой вывод. Еще соку? Нет?..
Из зала раздается взрыв воплей и свист вперемешку с громом отдельных, пока еще диссонансных аккордов электрогитары.
Сейчас начнут! Шит!.. Как назло, мне надо пописать!.. ты не хочешь, нет? Подожди меня, ладно? (Исчезает в дверях мужского туалета.)
Сцена 16
В мужском туалете.
Заходит в кабину, запирает дверь, спускает джинсы, плавки, садится на унитаз. Отстегивает от ремня джинсов мобильный телефон. Набирает номер. Гудки. Щелчок. Музычка из кинофильма «Мужчина и женщина».
Голос компьютерной женщины. Хэлло! Меня зовут Жаклин! А тебя?.. Oh, nice! Wonderful! Как ты хочешь это делать? Ты не против, если мы пойдем в кухню? Oh, это большой инджоймент делать любовь в кухне, в то время, когда я готовлю для тебя апельсиновый сок. У меня большая грудь. О, какой ты нетерпеливый, my darling! Oh!.. У меня густые белокурые волосы. Голубые глаза. Аппетитная попка. Мне девятнадцать лет. Oh!.. Какой ты сильный!.. Oh!.. подожди!.. У тебя длинный и толстый, очень твердый prick. У меня горячее и нежное влагалище. Оно узкое и влажное, как у варшавской гимназисточки. Oh, мой любимый!.. Oh!.. Нам хорошо вместе, isn’t it? Oh, you drive me wild!.. Oh, yes, yes!.. yes… this is nice, isn’t it?.. og… yeah… yeah… please, not so fast, sweetheart… Oh, I beg you… don’t come…
Голос компьютерного мужчины. К сведению наших клиентов: следующие три минуты идут по двойному тарифу.
Голос компьютерной женщины (страстно). Deeper, my darling!.. Oh, deeper!.. Stronger! Oh! Oh! Oh! А это мой бой-френд. Его зовут Paul. Он сейчас заглянул к нам в кухню. Он хочет делать любовь втроем. Do you mind? Oh, that’s very sweet!.. Paul входит в меня сзади. Oh, Paul, возьми вазелин!.. Не хочешь?! Как ты жесток! Oh!.. Бастард! Ненасытный бастард!! Paul… (хрипы) I love you!! And I love that guy… who is fucking my pussy now!.. Обожаю! Обожаю его толстенький бодливый бананчик!.. To tell you the truth… oh… я люблю также и твой prick, Paul! I love you both!.. Oh, that’s true love!.. Yeah!.. yeah… yeah!!!
Типовой оргиастический звукоряд: рычанье мужчины, визг женщины, мычанье мужчины, совместные затихающие стоны (слышны досадные помехи звукового носителя).
Paul, my God, ты кончил… Теперь твоя очередь, my darling… теперь твоя очередь… I want you to com e! I want you to come now! Come! Oh, come, my darling!.. My pussy is… my pussy… oh, I’m coming again!.. let’s come together!.. oh… oh… tear me to pieces… tear me to pieces… oh… oh… oh… yeaaaaaaah!!
Маленькая пауза.
Шум воды в унитазе. Плеск струи водопроводного крана. Гудение электронного осушителя.
Тишина.
Сцена 17
В фойе.
Она. Скорей, там уже давно начали! С тобой все в порядке?
Он (с неподдельной ублаготворенностью). Более чем.
Сцена 18
Дискотека.
Он. Будешь танцевать?
Она. Я не умею под такую музыку. А ты будешь?
Он. Пожалуй. Немного. Почему нет?
Она. Давай! У тебя должно здорово получаться.
Он. Почему?
Она. У тебя очень красивая фигура… Ты вообще красивый…
Он. Перестань! Перестань! Сколько я тебе говорил!
Она. Но если это правда?
Он. Shut up! Это твое дело так думать! А меня это не касается!
Она. Ну, все, все… не буду больше, не буду…
Он. Подержи лучше мою куртку. (Снимает ветровку и подает ей.)
Она. Давай. (Прижимает куртку к груди, как ребенка.)
Он направляется в центр зала, где уже разобщенно топчется несколько человек. Музыки еще нет. Он входит внутрь этого скудного скопления разрозненных тел. И сразу выделяется там, словно бы отдельно снятый крупным планом.
Это, конечно, эффект его роста и телосложения. Синие джинсы, черная футболка — все это габарита XXL. Данный размер относится, безусловно, и к голове — к ее черепной, а также лицевой части мужественного, стопроцентного, высокооплачиваемого голливудского любовника — с хорошо развитой нижней челюстью, мощной фронтальной костью, сильным рельефом скул и надбровных дуг, четкой линией безжалостных и нежных губ… Голова еще дополнительно увеличена за счет темно-русой, чуть вьющейся, перепутанной гривы, небрежно спадающей к перекладине двадцатипятидюймовых плеч.
Она (себе, по-русски). Господи, это взаправду? Такая красота? (С силой щиплет свою кисть.) И он сейчас будет еще танцевать? Боже мой!.. Боже!..
Взрыв ударных.
Взвизг толпы — гром и скрежет — нарастающий визг — грохот, обвал, канонада.
Крупный план: ее глаза. То, что отражается там, тонет в глубине бессловесно, беззвучно, вытесняя своей громадой равные объемы слез. Образ, принятый в глубину глаз, растворенный в слезах, светит со дна драгоценной звездой, но различить эту звезду может лишь тот, кто, не утратив способности к боли, находится вне скорби земных озер, кто, может быть, не умеет плакать слезами, — единственно тот, кто умеет читать на дистанции, — со слуха, как с книги, — переводя морзянку разболтанных нервов в разряд типографских значков.
