Крас Алин - Превыше Магии. Книга четвертая
- Я люблю тебя, красавица моя ненаглядная... нежная... желанная... - прошептал я ей, не выпуская из своих рук, сам не понимая, откуда берутся эти искренние ласковые слова, на которые я считал себя неспособным.
- И я тебя люблю, - ответила она, ласково погладив меня по щеке, от чего мое сердце сладко замерло, пропустив удар.
Отдышавшись и чуть успокоившись, я с тревогой спросил:
- Малышка моя, с тобой все хорошо? Нигде не больно?
- Очень хорошо, - ответила она со счастливой улыбкой и затуманенным взором, прижимаясь ко мне. - Даже не предполагала, что может быть так чудесно... спасибо...
- Это тебе спасибо. Ты такая прекрасная, отзывчивая, чувствительная, - растрогался я.
Она зевнула, прикрыв рот ладошкой, и я понял, что нам обоим надо хоть немного поспать. Прижав ее голову к своей груди и зарывшись пальцами в ее волосах, я чувствовал, как наши сердца стучат в унисон, рождая чувство близости, доверия, родства. Наше дыхание выровнялось, и накатившая дремота плавно перешла в сон.
***
Мы все, вчетвером, быстро освоились в гномьем поселении. И нам было вполне комфортно друг с другом, несмотря на такое тесное соседство.
Хоркис с Умой остались в одной комнате, мы с Эли - в другой. Хоркис явно привязался к Уме и ласково называл ее на орочем языке Булочкой.
- Почему - Булочка? - спросил я его, услышав это обращение в первый раз.
- Съесть хочется! - весело пояснил орк.
- А она знает, как ты ее называешь? - уточнил я.
- Ага, я ей объяснил. Ей понравилось, - заверил Хоркис.
Ума охотно, по собственной инициативе, взялась вести наше хозяйство. Ей лучше, чем кому бы то из нас, был знаком быт гномов. Она занималась закупкой провизии, готовкой еды, мытьем посуды и уборкой.
Хоркис ежедневно выходил на поверхность, где охотился на всякую мелкую живность, излишки которой Ума кому-то продавала.
Эли, после нашей первой близости, я стал, смакуя, называть - моей Малышкой, чувствуя, что она действительно моя, и я не готов с ней расстаться. Уговорить ее не прятаться в нашем жилище, как она привыкла за всю свою жизнь, а общаться с окружающими, было не просто. Я каждый день рассказывал ей, какая она необычно красивая, и именно этим вызвано повышенное внимание к ней окружающих. А гномы, и в самом деле, завидев ее, неделикатно застывали в немом удивлении, выпучив глаза. Вроде бы гномка и вроде бы нет? Что за чудо такое? - читалось на их лицах.
Стандартная гномья одежда ей не подходила, поэтому, готовую купить не удалось. Мастер-портной, которого я пригласил в наше жилище, как и все, вначале, впал в ступор, увидев Эли. Но мой грозный окрик заставил его пошевеливаться. С трудом мне удалось уговорить мою Малышку согласиться не на традиционный гномий наряд - широкие штаны и бесформенная рубаха, а на, популярные у эльфиек, обтягивающие штаны и удлиненную свободную тунику с пояском под грудью. Все сшили из эльфийских тканей зеленого цвета, отделав края желтым кантом. В этом наряде моя девочка была чудо как хороша, напоминая своей яркостью и миниатюрностью какое-то сказочное существо.
К моему восторгу от ее внешней привлекательности, от спокойного характера, душевной доброты, острого ума и таланта художницы, примешивалось неприятное, болезненное чувство ревности. Хотелось спрятать ее от всех. Моя! Но я знал, что это неправильно. Она и так всю жизнь была спрятана. В результате, в повседневной жизни излишне наивна, доверчива, неопытна, не видела и не знает всех красок жизни. Приходилось, наоборот, преодолевая свое внутреннее сопротивление, всячески поощрять ее общение с гномами. И, борясь со своей ревностью, заставлять себя позволить моей любимой стать самостоятельной.
Факт, что она дочь Повелителя Нила, в присутствии других не озвучивался. Не то что бы мы считали, что эту информацию нужно скрывать, просто не хотелось усугублять и так повышенное к ней внимание.
Эли заявила, что она не привыкла и не может сидеть без дела. Я купил ей бумагу, кисти, краски, сделал деревянную скамеечку и мольберт и уговорил заняться рисованием и продавать свои рисунки. Ее потрясло, что гномы действительно готовы платить за них деньги. Правда, покупать они предпочитали все-таки не комиксы, а собственные портреты, поражаясь мастерству художницы и удивительному сходству портрета с оригиналом, где была видна самая суть позировавшего. Даже образовалась небольшая очередь заказчиков на эти портреты, в одночасье, ставшие модным атрибутом гномьих жилищ. Это удивило даже меня, ведь гномы, действительно, излишне прагматичны, скупы, и деньги, обычно, тратят только на самое необходимое.
Работала Эли на Улице, не желая пускать в наше тесное жилище посторонних. Расположившись на мостовой, у стены, рядом с нашей дверью, на скамеечке, она начинала вдохновенно творить, не замечая ни времени, ни того, что творится вокруг, первое время, собирая около себя толпы любопытных. Но потом все как-то пообвыкли, и только случайные прохожие задерживались, иногда, понаблюдать за этим действом.
А я, тем временем, как и обещал Повелителю Тору, регулярно очищал резервуары с водой от токсических примесей, которых день ото дня становилось все меньше. Ежедневно выходил на поверхность и чтобы восстановить затраченную магию, и чтобы выполнить задание Повелителя. Надо было найти подходящее место для посевов, и обучить шесть гномов - трех женщин и трех мужчин выращивать эти растения. Не используя магию, это оказалось не так-то просто. Нужна была горизонтальная терраса, чтобы плодородный слой почвы не смывался дождем. По началу, эту почву наскрести из каменных щелей, а потом, и научить ее производить из органических отходов жизнедеятельности. Место посевов должно было быть солнечным, но закрытым от ветров. В суровых условиях гор, без помощи магии, всходы росли очень медленно, но эта задержка, по большому счету была мне на руку, и давала время на выполнение поставленной перед собой задачи - в тайне от гномов, разобраться в устройстве и понять, как работают их артефакты.
Вчетвером, мы все собирались вместе, за ужином, на крошечной кухоньке и рассказывали друг другу, как прошел день каждого из нас. Весело шутили, делясь впечатлениями, подначивали друг друга, смеялись, а потом расходились парами по комнатам.
В присутствии Эли радость наполняла мое сердце, умиротворение поселялось в душе, сокрушительное физиологическое влечение приносило бездну физического наслаждения. Такой внутренней гармонии с самим собой я, пожалуй, еще никогда не ощущал. И это, несмотря на вынужденное длительное пребывание в некомфортных условиях ограничения Силы, внутри гор, в тесном жилище, вдали от родного Леса.
Я уже не мог представить себе жизнь без Эли. Она слишком дорога для меня, чтобы я отказался от нее и позволил остаться в Гномьих Горах. Она нужна мне, и ей необходимо понять, что ее новое место жительства там, где мой дом. Возможно, это эгоистично, но я уверен, она и сама не будет об этом жалеть. Что здесь ее держит? Яркие воспоминания? Круг общения? Близкие? Пожалуй, только привычная обстановка. Но мне не хотелось бы заставлять ее принимать это решение под моим давлением. Хотелось, чтобы она сама пришла к этой мысли.
- Малышка моя, ты уйдешь отсюда со мной в Эльфийский Лес? - спросил я ее в один из вечеров, после умопомрачительной близости, и от волнения затаил дыхание, в ожидании ответа.
- Я бы очень хотела. И со страхом думаю о том, что скоро ты уйдешь к себе домой, оставив меня здесь. Как я буду, теперь, жить одна? Но я понимаю, что не смогу жить в Эльфийском Лесу. Неизвестно, смогу ли я, изо дня в день, находиться под лучами солнц? Не зная эльфийского языка и правил поведения, чем я буду там заниматься? А значит, буду в полной зависимости от тебя и твоего присутствия рядом. Я так не хочу, да и ты, тогда, быстро устанешь от меня, - пряча от меня глаза, ответила она с печалью в голосе.
- Трусишка, - сказал я, с довольной улыбкой на ее нежелание со мной расстаться, целуя в, ставшие мокрыми и солеными, глаза. - Я уверен, ты легко освоишься в Эльфийском Лесу, так же, как это произошло в этом поселении. Подружишься с теми гномами, что живут среди эльфов, наверняка выберешь себе занятие по душе, а потом и с эльфами найдешь общий язык. Что касается ультрафиолета, то с помощью эльфийских эликсиров ты наверняка будешь его хорошо переносить. Всего-то и требуется принимать его один раз в сутки. А в отношении эльфийского языка, вообще, нет проблем. Я могу вложить в твою голову эти знания всего за один день, если ты не побоишься пустить меня в свое сознание, где я ненароком могу увидеть твои воспоминания, мысли и чувства.
- Здорово, - обрадовалась она. - А где взять этот эликсир? Ведь до Эльфийского Леса надо вначале как-то добраться.
- На Торговой Улице, - засмеялся я. - Гномы этого поселения давно и в большом количестве закупают его у эльфов. Завтра же куплю его для тебя, и мы будем ежедневно устраивать проверку и тренировку на поверхности гор, чтобы подготовиться к походу в Лес.
