Станислав Лем - Абсолютная пустота
Третий конкурент был солидный торговец-оптовик, но он не нравился девушке. У четвертого искателя ее руки были огромные долги, надежда уплатить их из приданого, а также необычайно богатое прошлое. Все семейство вместе с девицей и конкурентом отправилось на благотворительную лотерею Красного Креста, а так как на обед были зразы по-венгерски, у отца девушки началась сильная изжога, он вышел из павильона, где они все слушали военную музыку, и выпил бочкового пива. Возле бочки он встретил друга школьных лет. Тот через свою невестку знал о прошлом претендента, и помолвка, почти уже решенная, была расторгнута бесповоротно. Однако если бы отец не ел зраз по-венгерски, он не пошел бы пить пиво, не встретил бы школьного приятеля, и свадьба не заставила бы себя долго ждать. Избыток 19 мая 1916 года красного перца в зразах спас жизнь профессора Б. Коуски.
Что же касается хирурга Коуски, то он в чине батальонного лекаря вернулся из плена и принялся свататься. Злые языки донесли ему о блаженной памяти капитане Мисьне. у которого якобы был с девицей серьезный роман. Хирург Коуска был готов уже расторгнуть свое обручение с ней, но до разрыва не дошло благодаря разговору, который произошел у молодого хирурга с его дедушкой, старичком чрезвычайно прогрессивных убеждений. Тот признал, что молоденькой девушке легко вскружить голову, особенно если при этом носить мундир и ссылаться на постоянно грозящую солдату смерть.
Если бы этот либерал умер до того, как ему исполнилось восемьдесят лет, то свадьба наверно бы не состоялась. До какой степени ежедневный холодный душ, продлевая дедушкину жизнь, увеличил шансы появления на свет профессора Б. Коуски, рассчитать, по-видимому, не удастся.
Учтем теперь, что мы до сих пор рассматривали картину вероятности рождения профессора Коуски с допущением, что оба его родителя существовали, и уменьшали вероятность этого рождения лишь путем введения очень небольших, абсолютно вероятных изменений в поступки отца или матери профессора Коуски и изменений, вызванных поведением третьих лиц (генерала Брусилова, француженки-гувернантки, генерал-майора Прхля, императора Франца-Иосифа, эрцгерцога Фердинанда, братьев Райт, отоларинголога Марики и т. д.). Точно такого же типа рассуждения можно отнести и к появлению на свет сестры милосердия, вышедшей за хирурга Коуску.
Подобным образом бесчисленное множество событий обусловило появление на свет ее родителей, дедов, прадедов и т. д.
Но аналогичные рассуждения относятся также и к тем предкам рода Коусок и рода сестры милосердия, которые вообще не были людьми. Первый палеопитек встретился со своей дамой под эвкалиптовым деревом, которое росло там, где сейчас в Праге Мала Страна.
Однако этот эвкалипт мог расти на четверть метра дальше; тогда дама, удирая от догонявшего ее палеопитека, не перевернулась бы, споткнувшись о его толстый корень, и успела бы взобраться на дерево. Из этого видно, что шансы на существование Б. Коуски зависят от размещения эвкалиптов на территории теперешней Праги около 349 000 лет тому назад. Эти эвкалипты выросли там из за того, что большое стадо мамонтов, наевшееся эвкалиптовых семян, пило обладающую очистительными свойствами воду из Влтавы. Если бы эта вода не была загрязнена примесями серы, то мамонты, не получив от нее поноса, не насадили бы эвкалиптовых рощ на полях сегодняшней Праги, мадам Палеопитек бы не споткнулась, убегая от кавалера, и не возникло бы сочетания генов, придавшего девичьему лицу улыбку Моны Лизы, что и прельстило молодого хирурга. Необходимо, однако, учесть, что примеси в водах Влтавы появились примерно с двухсполовиноймиллионного года до нашей эры благодаря выходу сернистых газов из нижнеюрских мергелевых пластов, связанному с землетрясением, вызванным падением метеорита с массой порядка миллиона тонн. Если бы не метеорит, упавший 2,5 миллиона лет назад, то и профессор Коуска не смог бы родиться.
Профессор Коуска обращает внимание на ложное заключение, которое некоторые склонны делать из его выводов. Эти люди считают, что из вышесказанного следует, будто весь космос был чем-то вроде машины, настроенной и действующей так, чтобы профессор Коуска мог бы родиться. Это, разумеется, совершенный нонсенс. Представим себе, что кто-то хочет рассчитать шансы на появление Земли за миллион лет до ее возникновения. Он не в состоянии будет четко сказать, какого рода планетогенный вихрь образует ядро будущей Земли, он не определит ни ее будущей массы, ни ее химического состава с удовлетворительной степенью точности. Тем не менее он, опираясь на сведения из астрофизики, на знание теории гравитации и теории строения звезд, предскажет, что у Солнца будет планетная семья, что, стало быть, среди других планет вокруг него будет обращаться планета номер три (если считать от центра системы) и именно эта планета должна быть признана Землей, даже если она будет выглядеть иначе, чем гласило предсказание, потому что планета тяжелее Земли на десять биллионов тонн, или имеющая две маленькие Луны вместо одной - большой, или же отдавшая под океаны больший процент своей поверхности, все равно по-прежнему была бы "Земля".
Зато если бы профессор Коуска, предсказанный кем-либо за полмиллиона лет до нашей эры, родился бы краснокожей женщиной или буддийским монахом, то он, очевидно не был бы "профессором Коуской", хотя, быть может, и был бы еще человеком. Такие объекты, как солнца, планеты, облака, камни, отнюдь не уникальны, зато уникальны все живые организмы. Каждый человек, таким образом, как бы главный выигрыш в лотерее и причем такой, в которой выигрывается одна судьба на терагигаметамультицентиллионы. Почему же мы не ощущаем ежедневно всей астрономически чудовищной ничтожности шансов собственного и чужого появления на свет? Потому, отвечает профессор Коуска. что даже то, что происходит самым сверхъестественным образом, происходит, если оно происходит! А также потому, что в обычной лотерее мы видим много пустых билетиков. "Мы не видим пустых билетов в лотерее бытия!" - объясняет нам профессор Коуска. Проигрыш в такой лотерее - то же самое, что нерождение, а если кто-то не родился, его нет и тени.
"Бессмысленно заявлять, что факт существования каждой человеческой личности весьма маловероятное явление. Весьма - по отношению к чему? Без определения нулевой точки, начала шкалы отсчета, определение вероятности и вся основательность вероятностного подхода становятся пустым звуком.
Расчет показывает, что соединение осколков стакана в целый стакан или замерзание воды в котелке, поставленном на огонь, все-таки более вероятно, чем мое рождение в XX веке, если определять его вероятность на момент появления стада мамонтов у Влтавы.
Итак, с позиций термодинамической физики существование каждого человека это космически невозможное явление, поскольку оно столь маловероятно, что непредсказуемо. Следовательно, или ошибается физика, утверждая универсальность своей теории вероятности, или не существуют люди, а также акулы, мухи, лишайники, ленточные черви, летучие мыши и папоротники, потому что сказанное сохраняет силу для всего, что живет".
Так заканчивается труд "Де импоссибилитате витэ", представляющий, собственно говоря, огромное введение ко второму тому дилогии. Автор стремится там показать, что в истории не содержится никаких других фактов, кроме совершенно невероятных с точки зрения теории вероятности. Профессор Коуска ставит на пороге XX века воображаемого футуролога, наделяет его всей доступной в то время информацией и задает этому персонажу ряд вопросов. Например: "Считаешь ли ты вероятным, что скоро откроют серебристый металл, схожий со свинцом, который сможет уничтожить на Земле жизнь, если два полушария из этого металла соединить простым движением рук так, чтобы из них получилось что-то вроде большого апельсина? Считаешь ли ты возможным, чтобы вон та старая бричка, к которой господин Бенц приладил трескучий мотор в полторы лошадиных силы, вскорости размножилась бы так, что от удушливой вони и отработанных газов день в больших городах превратился бы в ночь, а проблема, куда поместить такой экипаж после окончания поездки, выросла бы до размеров главной беды столиц? Считаешь ли ты вероятным, что благодаря принципу, на котором основаны потешные огни и пинки, люди в недалеком будущем начнут разгуливать по Луне, причем на прогулки эти смогут в те же минуты смотреть сотни миллионов людей у себя в доме, на Земле?
Считаешь ли ты возможным, что в центре Европы возникнут промышленные предприятия, в которых будут топить печи живыми людьми, причем число этих несчастных превысит миллионы?"
Ясно, - говорит профессор Коуска, - что в 1900 году только сумасшедший счел бы все такие вещи хотя бы отчасти вероятными. Тем не менее все это случилось. Если, таким образом, произошло одно лишь неправдоподобное, почему такой порядок должен бы был вдруг измениться, так, чтобы впредь исполнялось бы уже только то, что мы считаем вероятным, правдоподобным и возможным? Предсказывайте будущее как вам только заблагорассудится, - обращается он к футурологам, - но не основывайте свои предсказания на подсчете максимальных шансов...
