Олег Рой - Семь признаков счастья (сборник)
Письмо к сыну
И снова Рождество. Еще одно Рождество без тебя. Волшебный праздник, который обернулся для меня трагедией. И теперь каждый раз, когда все идут искать на небе первую звезду и садятся за стол, где бы я ни был, достаю твои старые фотографии, и щемящая боль вцепляется в сердце острыми когтями.
Светлый праздник, которому радуются люди во всем мире, стал мне почти что ненавистен. Хотя я и сам знаю, что праздник ни при чем. И тем более не виноваты те, для кого Рождество и Новый год продолжают оставаться лучшими днями в году. Они наряжают елки в витринах и украшают гирляндами улицы, поют веселые песни, дарят подарки и желают всем вокруг счастья в наступающем году. Конечно, я не сержусь на них… Но каждый раз, когда выпадает снег и наступает пора выбросить очередной календарь, заменив его новым, я ощущаю черную зияющую пустоту там, где, как утверждают медики и поэты, находится сердце. Наверное, из такой пустоты и состоят черные дыры – и мир теряет свои краски, ароматы, тепло. Все вокруг становится тусклым, холодным и бездушным. Хочется уехать куда-нибудь подальше – но от самого себя все равно не уедешь, а дороги к тебе я еще не знаю. Пока не знаю.
Я иду по улице, вижу молодые лица – и каждый раз ловлю себя на том, что ищу в них знакомые черты. То и дело в толпе слышится твой голос, чудится, что ты окликаешь меня. И всякий раз, когда в моей жизни случается что-то важное, я прежде всего вспоминаю о тебе. Представляю, как сяду рядом, возьму тебя за руку и расскажу все-все, что произошло без тебя. И произнесу те слова, которые раньше мог, должен был говорить чаще, гораздо чаще. Но не говорил. Успел лишь в последний раз. А все остальное время был слишком занят мелочами, чтобы хоть на миг задуматься о главном. А самое главное – то, что ты, именно ты и есть мой счастливый шанс. Мой самый лучший подаренный Богом шанс. Так было, так есть и так будет. Навсегда. Спасибо тебе.
С Рождеством, сынок. Это папа. Я люблю тебя.
Фактор Кот
– Зверь, именуемый кот! <…> Находящийся в клетке! Он имеет четыре лапы! Четыре лапы с острыми когтями, подобными иглам! Он имеет длинный хвост, свободно изгибающийся вправо и влево, вверх и вниз, могущий принимать любые очертания – крючком и даже колечком…
Леонид Соловьев, «Повесть о Ходже Насреддине»Вначале было слово, и слово это было «кот».
– Коооооот! – в восьмом часу утра ору я, по звонку будильника на автомате поднявший свое тело с кровати, бессознательно сунувший ноги в тапочки и уже находящийся на полпути к ванной, как следует потоптавшись в них, ощутивший в тапочках ЭТО: весомые следы невесомого присутствия кота. – Какого черта, коооот?!
Тьфу ты, пропасть! Тапочки – в ведро, порошка туда, вечером что-нибудь сделаю. Ногу – в ванну, себя – под душ.
– Вот и сиди теперь голодный! – мстительно кричу я из ванной. – Не будет тебе «Вискасу», пока не вымоюсь.
* * *На самом деле все не так. Вначале у меня была холостяцкая жизнь – в меру спокойная и размеренная, в меру унылая, в меру… Все, короче говоря, в меру. Работа с понедельника по пятницу, вечером – спортзал или боулинг с друзьями, просмотр матчей по субботам, чтение Акунина по воскресеньям. Немного одиноко, конечно, но это было одиночество того сорта, которое легко скрасить одним-двумя телефонными звонками с предложением встретиться. Ведь свободный человек всегда сам хозяин своему времени.
Несколько лет назад полюбовно распрощавшись со второй по счету женой, я приобрел привычку захаживать к ней (и ее нынешнему бойфренду) в гости. Вот с этого все и началось.
– А возьми кота, – предложила Ася после того, как мы уговорили отбивные по ее фирменному рецепту и приступили к сияющему глазурью шоколадному торту. Мини-вечеринка (я и хозяева дома) была посвящена отбытию Аси и ее друга на ПМЖ в Канаду.
– Какого еще кота? – Я поперхнулся тортом и кинул подозрительный взгляд в сторону бело-рыжей флегмы, мимикрирующей под подушку в любимом хозяйском кресле. Флегма сыто зевнула, хищно блеснув правым клыком, и потянулась, выпустив когти.
– Этого кота, – Ася проследила направление моего взгляда. Кот приоткрыл один глаз и покосился на меня, будто понял, о чем идет речь. – Возьми. Он тебя дома будет ждать, в подушку урчать, боком тереться. Мы уезжаем, сам понимаешь, а котика некуда пристроить…
– Ну ты что, какой из меня котовод? Я же дома сутками могу не появляться. И вообще, никогда животных не держал.
Остаток вечера Ася уговаривала меня отбыть в компании с усатым, а я, в свою очередь, отбивался, как мог. Тогда коварная бывшая жена сделала попытку приобщить меня к прекрасному, усадив в одно кресло со зверем. Я решил тактично почесать прекрасное за ухом, после чего был цапнут за палец и спешно ретировался.
Однако у судьбы на этот счет имелись свои планы. Друзья благополучно уехали за границу, а до меня то и дело стали доходить вести от общих знакомых о том, как брошенное существо мыкается с передержки на передержку, нигде долго не задерживаясь. В конце концов несчастное животное решено было сдать в приют. Тогда-то к этой истории и подключился я. Не знаю, что мной руководило – жалость ли к коту, всю свою кошачью жизнь прожившему дома, в уюте, ласке и тепле, возможность ли скрасить свое холостяцкое житье какой-нибудь живностью… Так или иначе, у меня появился кот, а у кота появился я.
Кота звали Джордано Бруно, и он жег, как только мог. У одних временных хозяев он свалился за холодильник и застрял там, в испуге описавшись, но, слава богу, был извлечен раньше, чем случилось короткое замыкание, после чего был выставлен за дверь вместе с напрочь сгоревшим бытовым прибором. Другой временный владелец сдал его следующему с короткой жалобой: «Он использовал мое лицо как трамплин. В три часа ночи». А после того как кот обнаружился в уже запущенной (снова счастливое спасение после минутного испуга!) стиральной машине, добросердечная пенсионерка Анастасия Павловна, чья-то бабушка, выпив корвалолу, заявила, что больше подобных потрясений ей не вынести, и выдала беспокойной зверюшке расчет.
Долго ли, коротко ли, но я отправился к Анастасии Павловне за котом. Переноски не было ни у нее, ни у меня, поэтому я вооружился дорожной сумкой с замком (прощай, сумка, я тебя любил!) и зимними перчатками для ловли кота. Бруно, ясное дело, никуда не собирался. За неделю, проведенную у пенсионерки, он явно решил, что тут его дом, окопался под платяным шкафом и расставаться с мещанским уютом не желал. Предложенное угощение и льстивое «кис-кис-кис, кто у нас тут такой хороший, красивый котик» надменно проигнорировал, а потому был извлечен с помощью нечеловеческих усилий, двух одеял, одной мухобойки и множественного применения крепких словец, а затем помещен в сумку. Я. И сейчас. Не знаю. Как. Мне удалось. ЭТО. Сделать.
