Артур Таболов - Водяра
Не вызывало особого доверия и личное дело предпринимателя. Никаких криминальных связей в нем отмечено не было, но это не значило, что их не было на самом деле. Бизнес с оборотом в миллионы долларов не мог существовать без надежной бандитской "крыши". И Лопатину, если он действительно заказал Сорокина, вовсе не нужно было искать исполнителей в Туле, он мог найти их в Новосибирске.
В пользу такого предположения свидетельствовали показания хозяина бара "У Вована", из которого увезли Сорокина. Панкратов встретился с ним в его баре, небольшом уютном заведении в старой части города, и попросил подробно, не упуская никаких мелочей, рассказать о том, чему стал свидетелем в тот вечер 15-го сентября. Хозяин, очень толстый молодой человек с бритой головой, в малиновом пиджаке, с золотой цепью на шее, попытался уйти от расспросов:
- Да я уже все сказал вашим, три раза на допросы таскали. И протоколы подписывал.
- А теперь повторите мне. Кстати, что это за название "У Вована"?
- А что? Прикольно, пацанам нравится. Вован - это я. Ну, для своих.
- Начните с начала, - посоветовал Панкратов.
- Да все было как обычно. Отдыхают, Серый про Лондон травит. Я присматриваю…
- Серый - Сорокин?
- Ну! Вдруг слышу - в предбаннике какой-то шум. Выглядываю, а охранники уже лежат мордами в пол в браслетках. А над ними эти четверо, маски-шоу, с пистолетами.
- Сколько было охранников?
- Трое. Один наш, двое Серого. Крепкие пацаны, но и шевельнуться не успели. Мне сразу ствол в морду, отпихнули, а сами в зал: "Всем оставаться на местах! ОМОН! Кто Сорокин?.." Только никакой это был не ОМОН…
- Почему?
- ОМОН бы сразу всех уложил мордой в пол. И у омоновцев всегда "калаши", а у этих были "тэтэшники". "Тэтэшников" давно ни у кого нет, даже у ВОХРы "макаровы". И камуфляжка была новая, будто только с вещсклада. А от ботинок так даже кожей пахло. Это уже потом до меня дошло.
- Что дальше?
- Ну, Серый был уже хорошо на взводе. Он вообще никого не боялся. "Я Сорокин, - говорит. - А ты кто такой?" Тут двое подскочили с боков, руки заломили и на выход. Только их и видели. Быстро сработали, минуты за две, никто даже очухаться не успел. В общем, никакие это были не менты, а ряженые. И не наши, залетные.
- Вы сказали, что они спросили: "Кто Сорокин?" - напомнил Панкратов. - Значит, в лицо его не знали?
- А я о чем? - подтвердил Вован. - Я и говорю - залетные. В Туле Серого каждая собака знала. Все столбы были его фейсом обклеены. "Ваш кандидат - Сергей Сорокин". И из телевизора не вылезал.
- Не обратили внимания на какие-нибудь приметы этих четверых?
- Какие приметы! Все в "ночках".
- Может быть, акцент?
- Да спрашивали уже ваши, десять раз спрашивали! Не чечен ли.
- Что вы ответили?
- Что было, то и ответил. Не знаю. Может, и чечен. Он всего-то несколько слов и сказал.
Следующий визит Панкратов нанес на ликероводочный завод, купленный Лопатиным у Сорокина. Завод стоял. Не было ни начальства, ни рабочих, один только сторож в будке у железных ворот. Во дворе валялись картонные коробки, раскисшие от дождей. На складе сиротливо теснились у стен пустые бутылки в прозрачной полиэтиленовой упаковке. Темнели цеха с застывшими разливочными линиями. Зато на втором заводе Сорокина, располагавшемся на территории воинской части километрах в пятидесяти от Тулы, шла напряженная жизнь. Еще издали было видно, как по железнодорожной одноколейке тепловоз втягивает на территорию цистерны, а из ворот один за другим выезжают "Камазы" с длинными тентованными фурами.
Директор был в отъезде. Панкратова приняла главбух, средних лет молодящаяся деловая женщина в строгом костюме, типичная бизнесвумен, провела по цехам, сверкающим белизной, наполненным гулом конвейеров и позвякиваньем бутылок, безостановочно движущимся по разливочным линиям. У себя в кабинете предложила кофе, спросила:
- Что вас интересует?
- Ничего конкретного, - ответил Панкратов - Просто хотел посмотреть. Никогда не видел, как делают водку. Вы давно тут работаете?
- С самого начала, как Сергей Анатольевич запустил завод.
- Он часто здесь бывал?
- Первое время не вылезал. Да и то: утром нанимаем пятьдесят работяг, вечером сорок пять увольняем. Пили безбожно. Помучились, пока наладилось. Потом, конечно, бывал наездами. А что ему тут сидеть? Все работает, как часы.
- Проблемы с поставками спирта бывают?
- Никогда. Что вы! Мы знаете сколько даем в бюджет области?
- Сколько?
- Много. Кто же нам будет мешать?
- А сбыт?
- Без проблем. Губернатор чужую водку в область не пускает. Так что никакой конкуренции.
- Почему не пускает?
- Невыгодно. За нашу водку налоги остаются у нас. А за чужую уходят на сторону. Понравился вам завод?
- Впечатляет.
- Это что! - оживилась бизнесвумен. - Мы еще две линии у немцев купили. Бэу. Но это для них бэу, а нам в самый раз. Не знаю, правда, как теперь будет. Без хозяина плохо. А Сергей Анатольевич был крепким хозяином. И кому он помешал? Такое несчастье! Вы найдете убийц?
- Ищем, - неопределенно отозвался Панкратов. - Спасибо за кофе. Вы случайно не обратили внимания, какие часы были у Сорокина?
- Случайно обратила. "Картье". Механизм швейцарский, корпус и браслет из белого золота. Стоят тридцать две тысячи долларов.
- Сколько?! - поразился Панкратов. - Откуда вы знаете?
- А я перечисляла деньги за эти часы. В "Петровский пассаж". Потом ездила за ними. Сергей Анатольевич велел купить три пары. Одну себе, вторую директору "Туласпирта", у него был день рождения, пятьдесят лет. А кому третью - не знаю.
- Когда это было?
- С год назад. Сейчас скажу точно… - Она пощелкала клавишами компьютера: - В июле прошлого года, тринадцатого числа. И номера всех трех пар есть.
- Сделайте распечатку, - попросил Панкратов.
Вернувшись в Тулу, он связался с Зональным информационным центром МВД и распорядился сделать запрос во все ломбарды и комиссионные ювелирные магазины, не сдавал ли кто-либо часы фирмы "Картье" с такими-то серийными номерами. Ответ пришел неожиданно быстро: неделю назад такие часы были приняты на комиссию магазином на Старом Арбате и выставлены на продажу по цене двадцать четыре тысячи долларов. Но через два дня продавец забрал часы. Данные о нем остались в компьютере магазина. Продавцом был житель деревни Парашино Гудков.
Когда Панкратов приехал в райотдел, куда милицейской повесткой был вызван Гудков, тот уже ждал в дежурной части, примостившись на краешке дубовой скамьи и держа на коленях старый рюкзак. Вид у него был пришибленный, и Панкратов сразу понял, что никаких проблем у него с Гудковым не будет. Так и вышло. Не успел он заполнить бланк допроса свидетеля и задать первый вопрос, как Гудков поспешно развязал рюкзак, суетливо порылся в нем и выложил на стол сверток в несвежем носовом платке, завязанный узлом:
