Эльчин Сафарли - …нет воспоминаний без тебя (сборник)
8
...Любовь – это один мир на двоих, в который реальность не может войти без предварительного стука...
Любовь награждает стабильностью. Не той общепринятой стабильностью с устоявшимся жизненным распорядком – здесь есть необычайное спокойствие и уверенность в том, что та самая половинка, в поисках которой прошел огонь, воду, сотни медных труб, найдена. Настоящая любовь, в отличие от влюбленности, не может быть шумной и импульсивной. Настоящая любовь, словно новорожденный ручей, прокладывает свое собственное течение. Спокойно бежит в выбранном направлении, своевременно вливаясь в озера, моря, океаны...
До встречи с Зейнеп я был другим: сумбурным, переменчивым, резким. Верил в любовь, но не верил в то, что она в силах изменить человека. Разыскивал половинку, но особо не полагался на то, что ее можно найти. Думал, половинок лепят из того, что имеют. Настоящая любовь заставила меня поверить в адажио облаков, проплывающих над головой, в карамель чувств с имбирным оттенком легкого сумасшествия, в головокружение от поцелуев рекордной длительности. До встречи с ней искал ответы на массу вопросов. Любовь отмела в сторону все волнующие «Для чего?», «Зачем?», «Когда?». Когда любишь, забываешь обо всем, что исходит извне. Любовь – это один мир на двоих, в который реальность не может войти без предварительного стука в запертую дверь...
Окружающие связывают кардинальные изменения во мне с возрастом. «Наш капризный принц вырос». Лишь чуткая мама понимает, что сына изменила любовь. «Ты похож на меня. Помню, влюбившись в твоего отца, я настолько изменилась, что сама себе удивлялась. Хотя, по словам астрологов, ноябрьских Скорпионов невозможно «перешить». Оказалось, для любви не существует невозможного...» Мама кричит в трубку, что любит меня прежним и новым. «Малыш, цени то, чем наградил тебя Аллах...» – добавляет она, между словом сообщая о том, что научилась набирать-отсылать-получать-читать эсэмэски. Теперь моя прогрессивная мама сможет еще больше меня поддерживать...
* * *Все дни любви не могут быть цветуще-душистыми. В любви случаются и спады, и подъемы. Иначе быть не может – ведь любовь живет в повседневности, которая отражается на настроениях, желаниях, поступках любящих... Когда на меня или на Зейнеп нападает хандра, собственными усилиями вытягиваем друг друга из трясины грусти. Без советов, нравоучений, психоанализа. Просто-напросто протягиваем руку поддержки. За нее всегда можно ухватиться, чтобы обрести прежнее спокойствие...
Заметив мою подавленность, она не пристает с расспросами. Наоборот. Садится рядом, разливает по кружкам чай из карликовых хризантем, обхватывает мою руку холодными ладошками, дышит со мною в унисон. Зейнеп знает, что разговаривать с любимым в такие периоды излишне, как и с большинством Рыб. Нужно помолчать какое-то время – действенный метод исцеления...
В отличие от меня Зейнеп предпочитает делиться наболевшим. Возмущение ее красноречиво проявляется в эмоциях, как и у большинства Тельцов. В такие мгновения с ней нужно говорить. В такие мгновения вместе с ней нужно материться, кричать, бить тарелки, если понадобится. Тельцы редко выходят из себя. Но если они рассержены, то лучше всего поддержать их. Зейнеп не возмущается как стервозная истеричка – в гневе она напоминает ребенка, который искренен в выражении чувств...
Мы не похожи в проявлении эмоций – совсем. Я стараюсь прятать внутренний ураган, считая, что эмоциональность приносит больше вреда, чем пользы. А она никогда не умалчивает о том, что ее беспокоит. «Вчера прочла в «Elle», что эмоциональные люди болеют реже, чем сдержанные. Лучше кричать, бить посуду, чем прятать эмоции в себе. Поэтому, мишуня, у тебя так часто болит желудок. Всё! Отныне будем вместе кричать, когда меня или тебя будет что-либо возмущать...» – «Любимая, если мы оба будем громко выражать эмоции, то нас выселят из дома. Давай лучше ты кричи, а я буду по-прежнему молчать...» Она хохочет, целуя меня в нос. «Ничего, если нас выселят, то переедем в Италию. Там народ шумный. Хотя нет... Без Стамбула не сможем...» Выходим на балкон с дымящимися кружками ароматного кофе. Босфор, доброе утро!..
9
...Осень – это сезон проверки на наличие долгов перед прошлым...
Осень в Стамбуле у меня, в первую очередь, ассоциируется с мокрыми желтыми такси. Они в какой-то испуганной спешке передвигаются по городу души, разбрызгивая лужи облысевшими за лето шинами, отчаянно сигналя в пробках хаотичного центра. Осень задает Стамбулу особенный ритм. Не меланхоличный – скорее, нервный. Горожане, вооружившись громоздкими зонтами, бегут в теплые укрытия. Дворники машин щелкают безостановочно, отбрасывая небесную воду в стороны. Наземный транспорт тяжко переносит часы пик, а подземный, гордясь сухостью и защищенностью, встречает пассажиров с распростертыми объятиями...
Обожаю осенний ветерок Стамбула. Он мило подгоняет жителей города души, сбрасывает с ветвей остатки золота, наполняет воздух освежающими морскими нотами. Стамбульская осень насыщена дождями. В первые 15 дней октября они вежливо-моросящие, ближе к середине ноября ужесточаются, будто демонстрируют всю свою мощь перед приходом зимы... Наши друзья знают: если Зейнеп начала печь пироги с корицей, значит, пришла осень. Буквально через день любимая балует нас отменной выпечкой с непременным содержанием корицы. «Настоящий символ осени. Корица дарит внутренний уют, согласен? Мама всегда повторяет, что из дома надо выходить с запасом тепла, чтобы делиться им с окружающими...»
Провожая в редакцию, протягивает мне шуршащий бумажный пакет с выпечкой: «Как попробуешь мою стряпню, скинь эсэмэску. Надеюсь, понравится. Правда, в этот раз я переборщила со сливочным маслом – тесто получилось тяжеловатым...» Помогает надеть пальто. Чувствую прохладу ее рук на плечах. «Зонтик взял? Все, беги, опаздываешь...» Целуемся. «Родная, разве появилась помада со вкусом корицы? Или ты с утра пораньше наелась своего же пирога?» Улыбается, отрицательно мотнув головой. «Это не помада и не пирог. Это осень, мишуня!» Я выхожу из подъезда, вдыхая октябрьский воздух. Не замерзаю – ведь из дома вышел с запасом тепла...
* * *
В качестве бесплатного приложения к осени в мою жизнь входит Бессонница. Верная подруга из прошлого. Посещает раз в год, на время поселяется рядом, беспардонно вносит коррективы в мой график сна. Эгоистичная особа: засыпает на рассвете и пробуждается в полночь. У нее тяжелые волосы цвета лунной ночи. Носит легкие платья с длинными шлейфами. Вечно курит сигареты с мундштуком. Турки утверждают, что Бессонница приходит из прошлого с целью свести счеты с беглецами, скрывающимися в настоящем от долгов. У меня с прошлым отношения налажены – меня Бессонница навещает просто так, без претензий. «Повидать старого друга, поболтать о минувшем...» Привирает, конечно. Наверняка думает, что я все еще боюсь прошлого.
