Сара Дессен - Тем летом
- Я позвоню позже.
- Подожди! Скажи хотя бы, что произошло на работе. Твоя мама сказала, что ты вроде как напала на посетительницу или что-то в этом духе…
- Позже, - не дала я ей договорить, - ладно?
- Ладно, - нехотя согласилась она. – Но с тобой все в порядке? Скажи мне только это. Сейчас же!
- Да, - я кивнула, словно она могла меня увидеть. – Мне просто нужно кое с чем разобраться.
- О. Ну ладно. В общем, позвони, если я буду нужна тебе. Я дома.
- Позвоню. Пока, Кейс, - я повесила трубку и оглядела небольшой сквер, в котором провела последний час. Здесь гуляли родители с детьми, студенты колледжа играли с фрисби, какая-то собака с тупым выражением на морде пыталась гоняться за диском. Я представила, как сюда врывается машина, и из нее вылетают Лидия, Эшли и мама, хватают меня и тащат на репетицию. Именно от этого я сбежала – от давления, от ожиданий, от обеспокоенного выражения на мамином лице, от наигранно веселого голоса Лидии и прищуренных глаз Эшли. Возвращаться назад мне не хотелось.
День клонился к вечеру, но на улице все еще стояла жара. Футболка прилипала к спине, и я решила, что нужно найти другое место, где солнце палило бы не так сильно. Медленно я поплелась по дороге, когда услышала звук. Рычание мотора доносилось из-за угла, и вот я увидела машину Самнера. Окна были открыты, на Самнер был достаточно далеко, чтобы услышать мой голос. Когда свет на светофоре сменился, он проехал вперед. Я последовала за ним.
Его машина стояла у Центра искусств, который недавно отремонтировали, и теперь он был оформлен в минималистично-футуристическом стиле. Автомобиль был припаркован возле входа, над которым висела вывеска «Друзья». Я толкнула дверь и вошла внутрь, оглядываясь. Мне все еще было все равно абсолютно всё, но любопытство потихоньку брало верх. В холле Центра я миновала группу пожилых женщин в ярких платьях, которые посмотрели на меня, когда я проходила мимо, а затем до меня донеслись их слова: «Какая милая, милая девушка!». Я резко обернулась, желая увидеть ту, кто произнес это, но они уже отошли довольно далеко.
Где-то наверху играла музыка, и я пошла к лестнице, поднявшись наверх. По дороге к источнику звука я миновала несколько классов, стены которых были выкрашены в разные цвета, словно пасхальные яйца. В некоторых из них сидели люди, рисовали или лепили что-то. Я миновала я залитую солнцем комнату, где сидели несколько женщин, читая книги. Наконец я остановилась у входа в помещение, откуда лилась музыка.
В одном углу стоял магнитофон, рядом сидел мужчина, держа в руках несколько кассет и внимательно изучая написанное на них. Посреди класса танцевали примерно десять пар. Женщина в длинном синем платье, закрыв глаза, опустила подбородок на плечо партнера, осторожно обнимавшего ее за талию. Мужчина в цветком в петлице кружил свою партнершу, а она тихо смеялась, ее глаза сияли. А в другом углу я увидела Самнера, сидевшего рядом с еще одной пожилой леди. Он откинул голову, смеясь, а женщина что-то говорила ему. Он внимательно слушал, а затем встал, галантно пригласив ее на танец. Я наблюдала, как грациозно они двигаются между остальными танцующими, легко скользя по блестящему полу. На нем была красная рубашка и синий галстук, на ногах – конечно же, старые оксфорды. Штанины джинсов он подвернул, но смотрелось это абсолютно нормально.
Когда мелодия закончилась, он усадил свою партнершу обратно, а потом пригласил на танец другую даму, в желтом платье, которая все это время стояла, наблюдая за танцующими с полуулыбкой. Она просияла, принимая приглашения, а затем последовала за ним в самый центр зала. Он обхватил ее в стиле старых танцев, и они начали танцевать степ. Раз-два-три-четыре!
Музыка звучала счастливо и весело, все улыбались, многие даже останавливались и молча разглядывали великолепно танцующую пару. Через некоторое время и еще несколько песен мужчина, перебиравший кассеты, взял микрофон и произнес:
- Последняя песня, господа. Последняя песня.
Я стояла в дверях, никем не замеченная, наблюдая за Самнером, но внезапно он повернулся и посмотрел прямо на меня. И в ту же минуту, не занятый ни беседой, ни танцем с кем-то еще, он направился ко мне через толпу, протягивая руку.
- Пойдем, Хейвен. Это последний танец.
- Я не танцую, - сказала я и мгновенно покраснела, чувствуя на себе внимание каждого из собравшихся. Эти незнакомые мне люди смотрели на меня, как на давнюю подругу, на их лицах была написана радость и гордость.
- Я тебя научу, - заулыбался он. – Пойдем же, покажем класс.
Я положила свою руку в его и почувствовала, как его пальцы сплелись с моими. Он осторожно потянул меня за собой, и я вспомнила, что «Эшли – не из тех, кто следует». А как насчет меня? Мне захотелось пошутить на эту тему, но вдруг я поняла, что момент не подходящий. Он держал меня за руку, прислушиваясь к музыке, и, наконец, сказал:
- Хорошо. Просто повторяй за мной.
И я повторяла. Никогда я не была танцором, спасибо моей нескладности и неловкости. Танцы – это для миленьких аккуратно сложенных девушек, на которых не приходится смотреть снизу вверх, но Самнер вел меня по танцполу, словно мы уже очень давно танцевали вместе. Я поворачивалась, останавливалась и шагала точно в музыку, сама не зная, как это у меня выходило. После долгого дня на меня накатила усталость, но сейчас, в танцевальном классе, она каким-то образом испарилась, уступая место воодушевлению и приливу сил. Наверное, я никогда не чувствовала ничего лучшего, чем руку Самнера поверх своей. Он всегда поддерживал меня морально, а теперь я ощущала, словно он был способен даже собрать меня по кусочкам. Музыка была плавной, временами казалась грустной, но мне не хотелось отпускать этот момент. Он был слишком идеален.
Я позволила Самнеру вести себя и просто следовала за ним, прикрыв глаза, и вдруг услышала его тихий голос:
- Вот так, Хейвен. Это замечательно. Ты можешь поверить в это? Ты танцуешь?
Музыка вдруг замолчала, и я открыла глаза. Мы с Самнером были единственными, кто танцевал этот последний танец, все собравшиеся стояли, внимательно следя за каждым нашим движением, и теперь начали аплодировать, одобрительно кивая головами и улыбаясь. Никто не произнес ни слова, но я все равно ощутила эту молчаливую атмосферу тепла и дружелюбия. В Самнере было что-то особенное, но сейчас все эти люди воспринимали нас с ним, как единое целое. Впрочем, я и сама воспринимала нас так же в этот момент. В нем, Самнере Ли, было все – воспоминания о прошлом и намеки на счастливое будущее, он был единственным, и заменить его не сумел бы никто.
***
- Итак, - произнес Самнер, когда мы уже сидели в его машине и отъезжали от Центра искусств, - расскажи, наконец, что случилось.
- Ничего, - я высунула руку в окно, чувствуя теплый летний ветер между пальцами.
- Да ладно тебе, Хейвен, - поморщился он. Мы стояли на светофоре, и Самнер повернулся лицом ко мне. – Я знаю, что произошло в торговом центре.
Я уставилась на светофор в ожидании зеленого света.
- Это не такая уж большая важность, - сказала я, пытаясь сохранить тот же бесстрашный тон, каким разговаривала раньше. – Все равно я завязала с этим.
Самнер продолжал смотреть на меня.
- Хейвен. Даже не пытайся меня обдурить. Я же вижу, что с тобой что-то происходит.
Мы сидели в машине, и я поняла, что красный свет будет гореть еще целую вечность. Самнер смотрел на меня, пока я не сдалась:
- Я накричала на Эшли, доволен? И на маму. Я по горло сыта всем этим свадебным дерьмом, вот что. И я не хочу больше говорить об этом.
Наконец загорелся зеленый, и мы свернули вправо, по направлению к моему дому.
- Ладно, - медленно согласился он. – Но не будь так строга к Эшли. Выходить замуж, знаешь ли, большой стресс. Вряд ли она специально тебя доводила, просто так уж вышло.
- Дело не в свадьбе, - возразила я. Ох, как же я устала повторять это снова и снова. – Эшли как-то существовала до свадьбы и была моей сестрой задолго до того, как стала невестой. У нас и раньше были проблемы, так что давайте все прекратим сваливать всё на свадьбу!
- Я в курсе, что она существовала до этого, - вежливо заметил Самнер. – Я тогда тоже ее знал, помнишь?
- Да, но тогда она была другой. Господи, Самнер, с тобой она была другой! Это ты ее изменил.
- Не уверен в этом, - покачал он головой. – Мы тогда были в школе, Хейвен, это было очень давно.
- С тобой она была счастлива, - сказала я тихо. – Она была милой со мной и много смеялась. Она вообще все время смеялась. Нам всем было весело!
- Это было очень давно, - повторил он. Это было совершенно не то, что мне хотелось бы услышать, я ждала понимания, гнева, сожаления. Мне хотелось, чтобы он снова встал на мою сторону, но вместо этого он просто молча вел машину. Мы приближались к знакомым улицам, и я заявила:
- Если ты везешь меня домой, то можешь высадить меня тут. Дойду пешком.
