Кармен Посадас - Прекрасная Отеро
Игра в «бель эпок» превратилась в настоящий фетиш, которому поклонялись и мужчины, и женщины. Были времена, когда сезон привлекал состоятельных людей на такие курорты, как Карлсбад. Тот, кто читал «Игрока» Достоевского, легко может себе представить царившую там атмосферу и «это постоянное выражение алчности и нетерпения на лицах, сотнями осаждавших зеленый стол».
Осенью излюбленным местом игроков был Лазурный берег. Там можно было – на выбор – проматывать свое состояние в казино в Каннах, в «Ле Руль» в Ницце или с еще большей изысканностью – в казино Монте-Карло, принадлежавшем хорошему другу Каролины, которого она называла mon Albert.
Возможно, именно mon Albert ввел Беллу Отеро в мир игорных домов, по крайней мере даты это подтверждают. Известно, что до 1894 года – во время первого пребывания в Америке, турне по Европе и поездок в Австралию и Египет – Белла очень бережно относилась к деньгам. Однако, вероятнее всего, ее «падение» не было следствием того случая с фишками, оставленными на красном. И вряд ли это было связано с влиянием какого-то конкретного человека: эта страсть росла в ней постепенно, почти незаметная поначалу. Некоторые говорят, что Каролина начала играть в Санкт-Петербурге, а потом эта страсть захватила ее после знакомства с Альбертом Гримальди и посещения Монако. Однако маловероятно, что это было действительно так. Ни один гражданин Монако, включая и его высочество, не имеет права играть в собственном казино. По-видимому, это был более медленный процесс, начавшийся с развлечения, когда Белла ставила фишки, подаренные ее спутниками, и превратившийся к 1900 году в настоящую страсть, заставившую ее увеличить количество любовников, чтобы покрывать расходы.
Во многих статьях, особенно в написанных по случаю ее смерти, приводились две фразы, которые Белла часто повторяла. С большой долей цинизма, как всегда, когда вынуждена была говорить о чем-то неприятном, она заявляла: «Настоящая страсть – это когда забываешь обо всем, когда забываешь о самом себе, и это ощущение дала мне только игра; для меня существуют два ни с чем не сравнимых удовольствия: выигрывать и терять».
Вторая любимая фраза обозначает всю ее жизненную философию: «Я была рабыней своих страстей, но мужчины – никогда».
Игрок
Для тех, кто любит психологические аргументы, существует несколько различных теорий о том, как рождается страсть к игре. Одна из них, достаточно распространенная, утверждает, что заядлые игроки – мазохисты, получающие удовольствие от проигрыша. Согласно другим теориям, женщины, ставшие в детстве жертвой насилия, как Отеро, становятся легкой добычей этой страсти, потому что она помогает заглушить никогда не покидающий их ужас, скрывать его под столь же сильным потрясением, вызываемым игрой. Некоторые говорят, что многие проститутки фригидны, что им необходимо заменять любовное наслаждение, которое они неспособны испытать, состоянием азарта.
Я же считаю, что все перечисленные факторы действительно могли повлиять на сдержанную и холодную (но не фригидную) Отеро, сделав ее игроком, жертвой азарта. Однако были, наверное, и другие мотивы, так как жизнь человека подвержена влиянию многих людей и обстоятельств. Возможно, Каролине, которой не пришлось прилагать больших усилий на пути к цели, захотелось помериться силами с более крепким противником, чем легко побеждаемые ею мужчины. Кроме того, известно, что людей, осмеливающихся наклониться над бездной – будь то алкоголь, авантюра, несчастная любовь или игра, – захватывает головокружительный вихрь, увлекающий все ниже и ниже, а в конце концов они обнаруживают, что пути назад уже нет… Это риск ради риска, замкнутый порочный круг, откуда порой не удается выбраться даже очень сильному человеку. Это похоже на паутину – непрочный с виду капкан, который невозможно разорвать. Любопытно заметить, что чаще всего именно сильные, а не слабые бросаются в эту пучину, думая, что смогут справиться. Они ведут себя так, как персонажи книги «Игрок» Федора Достоевского, тоже подверженного этому пороку: сначала они беспечны, потом упорствуют в своей борьбе и, наконец, отдаются во власть неодолимой силы. Осознав безвозвратность пути, они становятся равнодушными. Уже ничто не имеет значения: жертва знает, что спасения нет, и предпочитает течению увлечь себя в водоворот. Заядлый игрок не задает себе вопросов – он слишком занят борьбой с фортуной.
О том, что превратило Каролину Отеро в рабыню порока, который она сама называла «своей единственной страстью», остается лишь гадать, но можно приблизительно подсчитать, сколько денег оставила она в игорных домах. С 1895 по 1948 год, когда, уже окончательно разорившись, Белла вынуждена была продать с аукциона последнее имущество и переехать в скромную гостиницу на рю Де Англетер, она проиграла в казино, особенно в Монте-Карло, сорок миллионов долларов (по курсу того времени). Каждую ночь Белла тратила колоссальные суммы. Первое посещение казино Монте-Карло обошлось ей в три миллиона долларов, но она не довольствовалась игрой только в казино. Каролина делала ставки где угодно, во всех городах, где выступала. Даже в ее парижском доме было маленькое казино, куда она приглашала друзей. Об этих «дружеских встречах», столь непохожих на любовные, Жак Шарль, журналист знаменитой газеты «Жиль Блас», а впоследствии директор парижской «Олимпии», рассказывает в мемуарах:
«В то время Белла Отеро жила в частном отеле на улице Фортуни, где организовывала роскошные вечера. После ужина мы все прошли в зимний сад, где была установлена рулетка. «Ни в коем случае не играйте, – вспоминает Жак Шарль слова Отеро, пожалевшей его молодость, – садитесь за мной, будете моим партнером».
За час, – заключает Шарль, – я выиграл больше, чем получал за целый год работы».
* * *Пока любовники оплачивали расходы Каролины, у нее был неисчерпаемый источник средств для игры. Но она не жалела и собственных денег. Со временем в сточную канаву рулетки помимо целого состояния наличными попали все драгоценности, полученные от поклонников: колье Марии Антуанетты и другое, принадлежавшее Евгении де Монтихо; ожерелье Леониды ле Бланк; нить черного жемчуга весом два килограмма, подарок восточного принца; диадема с тридцатью бриллиантами в три ряда, чайный сервиз из чистого золота, подаренный царем Николаем; туда же ушли другие ценные вещи – четыре колье из двух бриллиантовых нитей, восемь рубиновых браслетов, несколько сапфиров и бриллиантов, десять рубиновых кабошонов по пятьдесят карат, несколько солитеров и прочие, менее значительные украшения, которые она продала за бесценок. К этому нужно прибавить еще некоторое движимое и недвижимое имущество: дом в Остенде, подарок короля Бельгии Леопольда; другой дом – на Черном море, знак внимания царя Николая II; третий – в Триэле на Сене; яхта, подаренная Вильямом Вандербильтом; маленький отель в Париже и два дома на Лазурном берегу; а еще остров, полученный в дар от японского императора. Та же участь ожидала и двести сорок бриллиантов знаменитого болеро, из которого Картье изготовил Белле колье и лиф: она продала его камень за камнем, оставив себе на память лишь крошечный бриллиантик.
Иногда, особенно в последние годы перед окончательным разорением, у Каролины порой даже не было времени продать свои драгоценности – когда ей сильно не везло в игре, она снимала с себя украшения и кидала их на стол, хотя и знала, что подобная практика запрещена. Об этих трагически-изящных эпизодах рассказывают всяческие истории. Одна из них – вульгарный анекдот о том, как Белла Отеро, уже в зрелом возрасте, будто бы залезла на стул, чтобы выставить на продажу все еще упругий зад. Крупье казино Монте-Карло рассказал, что однажды, проиграв очень большую сумму, Каролина за двадцать четыре часа вернула десять тысяч долларов, обслужив одиннадцать мужчин в «Отель де Пари», находившемся в нескольких минутах от казино. Нескромный крупье добавил с восхищением, что каждый раз Белла отсутствовала за игорным столом не более получаса.
О Каролине Отеро существует столько легенд, что с опаской отношусь к ним, не доверяю и двум последним. Зная, сколько гордости и дерзости в характере Беллы, можно, однако, предположить, что вторая история правдива.
Каролина Отеро, как известно, была способна на скандальные выходки: например, лежать обнаженной на серебряном подносе или взобраться на стол в самом благопристойном ресторане и исполнить вызывающий танец; но она всегда старалась представить это как очередную выходку дерзкой красавицы, потому что, возможна знала, что выглядит несколько вульгарно. Несмотря на пылкие восторги современников, даже недоброжелателей Беллы, описывавших ее как женщину необыкновенной красоты, достаточно взглянуть на фотографии, и становится очевидно, что ей не хватало утонченности, по крайней мере по современным канонам. И все же мне кажется неправдоподобным, что Каролина могла влезть на стул и показать свой зад: одно дело – дерзость и совсем другое – вульгарность. Каролина была гордой женщиной и никогда бы не разрешила себе ничего подобного. Именно гордость позволила разорившейся старухе сохранить достоинство – она предпочла умереть в нищете, но не просить униженно о помощи.
