KnigaRead.com/

Чарльз Сноу - Поиски

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Чарльз Сноу, "Поиски" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Расставание с Одри было нелегким. С тех пор как мы сблизились, мы никогда не разлучались на столь длительное время. И я знал, что эта разлука совсем не обязательна, и она подозревала это. Я поймал себя на том, что скрываю правду и тщательно контролирую свои слова. Непосредственность в наших отношениях, установившаяся так давно, рухнула в один момент.

Я помню, как ранним утром она сидела на постели, покачивая ногой. Было прохладно, и она куталась в халат. В глазах у нее была боль и растерянность.

— Что-то у нас неладно, — вдруг вырвалось у нее. — Почему? В чем дело?

— Это моя вина, — сказал я, стоя у камина.

— Скорее виноват мой характер, — сказала она. — Моя страсть к неудовлетворенности. Просто смешно, как я гоняюсь за ней.

— Все равно, это я виноват.

Лампа у изголовья освещала ее кожу. Я заметил ямочку у нее на плече, оставшуюся в тени.

— Только я, — повторил я. — Но… мы все приведем в порядок, когда я вернусь.

— На словах это легко. Но это не так. Дело в том, что мы должны навести порядок сначала в себе. И я пытаюсь разобраться в себе уже довольно давно.

— Мы можем это сделать, — сказал я.

Она не ответила.

— Хватит болтать! — воскликнула она через какое-то мгновение. — Мы проговорили всю ночь. Все это можно изложить в письмах. Хватит болтать!

Я постарался утешить ее.

Она проводила меня до «Ливерпул-стрит». У нас обоих были бледные, невыспавшиеся лица и темные круги под глазами. Когда мы поцеловались, я ощутил сухость ее губ.

Всю дорогу до Хариджа я вспоминал эту ласку и как она после этого коротко и быстро кивнула мне и ушла, не обернувшись. Я подумал, что это так похоже на нее, и тут в памяти моей всплыло столько всего, присущего только ей, что мне захотелось вернуться. Вскочить в первый же поезд из Хариджа, примчаться к ней и сказать: «Я не могу так уехать. Давай забудем все эти глупости. Поженимся как можно скорее». Я долго стоял на платформе в Харидже, похоже, что только чистая случайность, даже не осознанная мною, толкнула меня в сторону парохода.

Первый час путешествия по морю я сидел усталый, с тяжелой головой. Помню, что я нагрубил какому-то толстяку — судя по разговору, шотландцу, — который пытался сесть в мое кресло на палубе. Но потом, постепенно, по мере того, как судно двигалось все дальше по морю, похожему на серый шелк, мною все больше овладевало ощущение покоя и умиротворения. Казалось, что я вечно буду сидеть так и смотреть на тихую воду и что мне уже никогда больше не нужно будет волноваться. Я ни о чем не думал, я отдыхал.

3

В Мюнхене я легко включился в работу. Никаких затруднений не было, все основные идеи были разработаны, и каждый час приносил заслуженное удовлетворение. И я мог спокойно заняться дальнейшим развитием своих идей. Напряженная умственная работа помогала мне вновь обрести душевный покой, чему немало способствовало и одиночество, огорчавшее, но одновременно и успокаивавшее меня. Я даже был доволен, что вокруг не было людей, хорошо знакомых мне, не было никого, чья жизнь так или иначе переплеталась бы с моей. Я мог спокойно и с интересом наблюдать за окружающими, и казалось, мне больше ничего и не надо было. Сказывалась усталость, и, пожалуй, я спал больше обычного. Утром и после завтрака я сидел над чертежами и расчетами. Около четырех часов я обычно заканчивал свой рабочий день. Я обнаружил, что не могу интенсивно заниматься математическим анализом более пяти или шести часов в день. Я развлекался, прогуливаясь по университету, останавливаясь поболтать с кем-нибудь из, знакомых, и был очень доволен, если мне удавалось произнести по-немецки несколько фраз, которые поднимались чуть выше констатации очевидного факта. По вечерам Люти обычно приглашал меня пойти в какой-нибудь ресторан выпить пива. Иногда мы ходили в оперу. У Люти, казалось, не было по вечерам другого занятия, как развлекать меня, и первые недели в Мюнхене он ни разу не расставался со мной раньше полуночи.

Наконец однажды вечером, когда мы сидели в маленьком кафе на углу Людвигштрассе, в середине случайного разговора о системе образования в Англии и в Германии Люти вдруг сказал:

— Пожалуйста, вы позволите мне поговорить с вами?

Под его обычной любезностью чувствовалась озабоченность и огорчение.

— Конечно.

Тогда он сказал на своем чересчур правильном английском языке:

— Если я не поговорю с кем-нибудь, я не знаю, как мне дальше быть. Последний месяц…

Я провел в Мюнхене три недели. Я встречался с ним каждый день. Я начинал сердиться на самого себя.

— Я не могу поговорить с моими здешними друзьями. Они меня не поймут. Кроме того, есть и другие причины, я вам их объясню, почему я не могу рассказать им. Но вы позволите мне? Я не должен был просить вас выслушать меня, но вы можете оказать мне помощь.

— Я охотно выслушаю вас, — сказал я.

Люти заказал еще два бокала хакенбро и неторопливо, тщательно отбирая слова и извиняясь, когда английский язык подводил его, начал свою историю:

— Я буду рассказывать вам с самого начала. Это займет больше времени, но так лучше.

Он виновато посмотрел на меня, и я кивнул.

— Это случилось два года назад. Я готовил к защите мою докторскую диссертацию, и мне было необходимо перевести некоторые статьи с итальянского. Вы слышали о работах Антонелли? Я не знаю итальянского. По-английски я могу разговаривать, как вы знаете, одно слово, потом другое слово, но читаю я свободно. И по-французски тоже. Но итальянского я совсем не знаю. Поэтому мне было необходимо получить помощь. Один приятели посоветовал мне повидаться с дамой, которая работает в итальянском консульстве. Она немка, и место это получила благодаря своему знанию языков. Она охотно перевела мне работы Антонелли. В тот день, когда я впервые увидел ее, я понял, что ни одна женщина не интересовала меня так, как она. Мне не хотелось уходить, а когда я ушел, мне казалось, что она по-прежнему со мной. Я полюбил ее.

Я слушал его и гадал, к чему приведет это вступление. Теперь я знаю, какое наслаждение испытывает человек, вспоминая каждую подробность истории своей любви. Для Люти консульство, час, когда они встретились, материалы, о которых они говорили, — все было полно огромного значения.

— Вскоре мы стали проводить много времени вместе, — продолжал Люти. — Мы ходили в оперу, в кино, на танцы, во всякие такие места. Было лето. Я, наверно, никогда не забуду это время. Я и сейчас слышу ее слова. Я и сейчас, кажется, слышу, как я спросил ее, позволит ли она мне обращаться к ней на «ты». Мы сидели тогда в кафе на Университетской площади и собирались пойти в кино. Она сказала, что я не должен говорить ей «ты», я знаком с ней всего две недели, это слишком скоро. Мы вышли из кафе и долго ходили перед входом в кино, я все просил, чтобы она разрешила, а она все говорила «нет».

Я представил себе Люти, вежливого и решительного, учтиво настойчивого, прогуливающегося с девушкой под липами, и прохожих, наблюдавших за их лицами, когда на них падал свет фонаря.

— Я так и не сказал ей «ты» в тот вечер. Но через несколько дней мы жили так, словно мы были женаты. Во всех отношениях. И я сказал ей, — улыбнулся Люти, — как это странно, что на прошлой неделе она не разрешала обращаться к ней на «ты».

Я рассмеялся. В глазах у Люти мелькали искорки.

— И вот мы стали жить так, словно мы женаты. Во всех отношениях. Я бы хотел, если бы мог, рассказать вам о ней. Она высокая и сильная и — мне кажется — красивая. Впрочем, это было бы странно, если бы она не казалась мне красивой. Она для меня во всем. В спорте, в политике, в книгах — всюду она со мной. И ей очень весело со мной. И я тоже становлюсь веселым с ней. Мы смеемся простым ребяческим шуткам. Иногда, когда мы вместе, мы и ведем себя по-ребячески. Я ведь не всегда такой, каким вы меня видите, — пояснил Люти.

Он замолк, мы осушили стаканы и заказали еще.

— Мы были счастливы, — продолжал Люти. — Я никогда не думал, что могу быть так счастлив. Иногда она мне казалась матерью, иногда другом, иногда даже дочерью. И каждый раз, когда я вижу ее, мне кажется, будто я вижу ее в первый или во второй раз в жизни.

Люти говорил медленно, между словами были паузы. Но я жадно впитывал каждую фразу.

— Мы не поженились, — говорил Люти. — Если она выйдет замуж, она потеряет свою работу. А у нее хорошее положение. Если она сохранит свое место, то она сделает довольно хорошую карьеру для женщины. А она честолюбива. Я хотел жениться. Она тоже. И мы хотели бы потом иметь детей. Но из-за ее работы я до сих пор не могу на ней жениться. Пока она не удовлетворит свое честолюбие. И пока я сам не устроюсь получше. Нам ведь здесь платят не так хорошо, как у вас в Англии. Я смогу получать… как это перевести на ваши деньги… четыреста фунтов в год не раньше, чем через два года. Мне тогда будет уже тридцать.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*