Сергей Арзуманов - Винодел
Грегуар хитро улыбнулся себе в усы с видом человека, который знает все.
— Вино не один из элементов, оно главный элемент.
— Ты хочешь создать панацею.
— Может быть.
— Вас много?
— Кого?
— Ну, тех, что верят в твои идеи.
— Я, твой дядя и пара чилийцев.
— Ну и с чего вы начали?
— Со спутника.
— Со спутника?
— Мы подключили спутниковое сканирование всех виноградников Чили.
— И что ты хочешь узнать?
— Все, сынок. Спутник отслеживает все то, чего мы с тобой не можем увидеть на Земле — то, на что у нас уйдут годы наблюдений.
— Рассказывай!
— В программу входит, например, определение степени вызревания винограда: спутник отслеживает уровень содержания воды в ягоде, набор массы ягоды, для большей точности используются фотографии в инфракрасном диапазоне.
— Ты меня удивляешь!
— Да, Макси, я думаю, старый Арсен не узнал бы своего сына. Ну, слушай дальше. Инфракрасный след позволяет определять густоту листвы, а также изменение цвета при вызревании гроздей, но самое главное — это данные о поливе винограда: вода — это главная проблема для чилийских виноградников. Но самое-самое главное даже не это.
— А что?
— При помощи спутника мы получаем данные обо всех виноградниках, и я смогу определить, где лучше вызревает виноград. Если бы я это делал вручную, у меня ушли бы годы, а так уже по урожаю 2009 года я сделал несколько потрясающих выводов.
— Но это же стоит денег!
— В пересчете на бутылку будущего вина меньше полудоллара.
— Не может быть.
— Сначала мы тоже так думали, но инфракрасный объектив приносит только прибыль.
— Роббер с тобой?
— Да, он согласился мне помогать. А ты, что ты обнаружил?
— То, чего ты не ожидал, папа.
— И что же это?
— Наш мир больше и удивительнее, чем мы думали.
— Тебе это подсказал Жюно.
— Да Жюно лишь рассказал нам об этом, но то, что я увидел, сильнее его рассказов.
— Ладно, поговорим завтра, мы все чертовски устали.
— Может, вина на сон грядущий?
— Я думаю, можно.
— А что с ресвератролом, ты так и не договорил?
— Это главный элемент, который обнаружили биохимики в красном вине, он оказывает наибольшее воздействие на организм человека.
— Ты в это веришь?
— Ну почему нет, у вина много полезных веществ, и, возможно, одно из них обладает большим действием, чем все остальные.
— Но ведь ты не веришь, что только ради этого стоит пить вино.
— Конечно, вино обладает комплексным действием, но люди всегда хотят найти что-нибудь очевидное.
— А наши вина?
— Они бедны этим элементом.
— Почему?
— Это неизвестно, но больше всего ресвератрола в испанских и чилийских винах.
— А как увеличивать его содержание в вине?
— Это не главное, Макси. Вино содержит такие вещества, как полифенолы, один из них ресвератрол. Да, он мощный антиоксидант. Они — эти искатели долголетия — уверены, что необходимо увеличивать количество ресвератрола в вине по максимуму. Сегодня есть технологии, способные накачивать вино этим антиоксидантом. Ни на что другое они не смотрят. Ресвератрол — это то, с чем сегодня все носятся. Они одержимы идеей создания ресвератроловых бомб.
— Ну, может, это не так плохо?
— Макс, в погоне за химерой можно потерять сам смысл вина. Ресвератрол, конечно, важен, но это не все, что может дать вино. Хотя я не удивлюсь, если скоро на бутылках будут указывать количество ресвератрола, и это будет лучшим показателем для покупателя. Увеличение ресвератрола может привести к неконтролируемому воздействию на организм человека. Это уже искусственная накачка мускулов у вина, а мы хотим лишь выделить максимально полезные свойства каждого сорта винограда и соединить их вместе в одном вине.
— И что мы должны делать?
— Искать.
2
— Ну и что ты нашел, Макс?
— Алеатико.
— Алеатико?
— Да, папа.
— Это что-то новое.
— Да, именно это я и выяснил, когда искал твои «Слезы Христа».
— А именно?
— В 1830 году был основан исследовательский центр — Квинта Нормаль. В Чили ввезли лозы французского и итальянского происхождения: каберне совиньон, карменер, мальбек, мерло, шардоне, из «итальянцев» санджовезе и алеатико.
— А дата точная, именно 1830 год.
— Да, на это есть исторические документы.
— Только два итальянских сорта?
— Да.
— Ты знаешь, сынок, некоторые сумасшедшие пытаются теперь выращивать и неббиоло.
— Почему сумасшедшие?
— Но ведь ты наполовину итальянец.
— Да.
— Ну, значит, ты должен знать, что такое неббиоло.
— Да, капризный сорт.
— И тем не менее, его здесь возделывают.
— Хорошо, но меня удивляет одна дата — это 1830 год.
— Что тут удивительного?
— Я уже встречал эту цифру, и она имеет отношение к алеатико.
— Давай рассказывай.
— На Украине, в бывшей Российской Империи, алеатико появился именно в 1830 году.
— Ну и что тут интересного?
— Ты знаешь, папа, я по твоему необычному заданию обнаружил очень много интересного, так вот в Россию алеатико завезли в 1830 году.
— Это я уже понял, а что тут необычного?
— Необычного? Папа, а разве это обычно — везти итальянскую лозу древнего происхождения в Россию?
— Ну, в мире много где выращивают итальянский виноград.
— Папа, во всей России известен только алеатико, причем он распространился даже в азиатскую часть бывшей России.
— Боже, и что там из него делают?
— Десертное вино.
— Не может быть!
— Может, и насколько я могу судить, очень неплохое.
— Очень интересно.
— Да, но еще более интересно то, что в этом же году алеатико попал в Чили.
— Так, ты видишь какую-то взаимосвязь?
— Возможно, но пока не знаю, какую.
— Когда узнаешь, посвяти меня в это.
— Хорошо.
Макс вспомнил ту версию, которая его так взволновала там, на Украине. Макс залез в Интернет и проверил историю Италии за десять лет с 1825 по 1835 год. Узнал он много интересного, и главное, то, что подтверждало его версию. После Июльской Революции 1830 года во Франции по всей Европе прокатилась волна революций. В Италии поднялось революционное движение под девизом «Италия освободит себя сама». Предводителем движения стал Джузеппе Мадзини. Революционеры ставили перед собой задачу объединения всей Италии в единое демократическое государство.
— Папа, я нашел.
— Что ты нашел?
— В 1830 году в Италии началось революционное движение под предводительством Мадзини.
— Так, это очень интересно.
— Так вот, я уверен, что кто-то, ожидая то ли репрессий, то ли военных действий, решил вывести лозу алеатико, потому что считал это важным.
— Пока не очень понятно.
— Ладно, зайду с другой стороны: я нашел информацию времен Австрийской Империи.
— Давай выкладывай.
— Австрийцы презрительно относились к итальянскому виноделию, считая его примитивным, и хотели засадить всю страну своими лозами.
— Но ведь ты говоришь, что итальянцы подняли восстание, зачем им тогда вывозить лозы?
— Да, но Мадзини действовал из эмиграции, он жил в Марселе, так что, возможно, кто-то, зная, что Италия начнет воевать, решил спасти лозу, развеяв ее по миру.
— Да это абсурд, и почему именно алеатико?
— Нет, папа, не абсурд, то же самое было и в Чили.
— И что же здесь было?
— Испания запрещала производство чилийского вина на протяжении 300 лет, потому что боялось конкуренции. Каждый дворянин из Испании был обязан брать с собой в путешествие по Чили количество вина, необходимое для удовлетворения собственных потребностей.
— А если им не хватало на удовлетворение этих потребностей?
— Не знаю, пап, но есть еще более интересный факт.
— Ну что там?
— Ты же знаешь, что о брожении в XIX веке знали очень мало.
— Да.
— Так вот, еще в 1818 году в Праге вышла работа, которая называлась «О качестве и крепости пива».
— И что, при чем здесь Чили?
— Там высказывалась революционная мысль, что дрожжи — это живой организм, который и приводит к брожению.
— Допустим?
— Так как работа была опубликована в Праге, а не в Вене, к ней специально не проявили никакого интереса, хотя это была очень важная работа.
— Почему важная?
— Пиво часто скисало, и никто не знал, как контролировать этот процесс.
— Да, те же проблемы что и с вином.
— Ну вот, видишь.
— Макси, насколько я знаю, все значимые винодельни в Чили появились во второй половине девятнадцатого века.
— Да, папа, я ждал от тебя этого вопроса.
Грегуар был сильно удивлен.
