Юля Лемеш - Убить эмо
Жил да был Сурикат за углом И пошел один раз за бухлом, Только песня совсем не о том, Как мочили его за углом.
Дальше последовал обмен непечатными любезностями. Потом они вошли в раж, придумывая новые несвежие рифмы. Типа:
Сурикат нас всех достал До самой до печенки, Целый день в помойке рылся: «А вдруг там девчонки?»
Частушечники устроили перекрестную рифмо-плетскую дуэль, забыв про меня напрочь:
Эмо эму повстречал, Долго эму изучал – Бридж бровей как скрепочка: «Мальчик или девочка?»
Тут меня разобрало:
– Вы это дерьмо деткам читать собрались? Дуэль продолжалась.
Девочка в ванне в крови купалась, Задница Эрика рядом валялась.
Сурикат был сражен наповал. И принялся переиначивать давно известные детские маразмы:
Девочка эмо нашла ананас, Им оказался фашистский фугас, Ножик достала, хотела поесть… Спанч Боба нашли километров за шесть.
Танго решил, что, раз Сурикат безбожно тырит из творческого наследия гениального предка, значит, и ему дозволено:
Мимо Спанч Бобы по небу летят – В эмо попал реактивный снаряд.
Сурикат без паузы продолжил:
Эмо в конверт запечатал тротил, Папе на письменный стол положил… Сын на граните просил написать: «Нечего было за челку ругать».
Танго отчаянно мычал, не зная, что придумать в ответ позаковыристее, а Суриката уже было не остановить:
Эмо у эмо мишку украла, Долго потом дочку мама искала. Мишка нашелся с распоротым брюхом, Эмо подвешена рядом за ухо.
Невольно и я рассмеялась. Гадость, а смешно. У меня никогда так не получится выдумать.
Танго узрел, что конкурент произвел фурор у публики, и выдал перл собственного изготовления:
Брижд чего можно я закажу. Мама откинет сквозь сына лапшу.
Слушая эту белиберду, я тоже решила поучаствовать в диспуте:
Готы в подвале играли в гестапо – Зверски замучен эмо Потапов.
– Это были не готы, а сатанисты или скины. Кроме того, я смотрю, некоторым не дают покоя мои лавры. Это ведь моя идея! Вы-то что примазались? – ревниво разорялся Сурикат.
– По-моему, на сегодня хватит, – умиротворенно прошептал Танго, шустро записывая наши сочинения в тетрадку.
– Так что с утренником? – спохватился Сурикат.
– Дети – святое. Ради детей я готов на все. Лишь бы их у меня не было.
– Кастрируем гада? – предложил Сурикат.
– Какой подонок спер мою ферзю?
– Пожалуй, я пойду с вами на утренник, – решила я.
* * *Кирилл позвонил ночью. Когда я уже перестала ждать. Когда я уверилась, что никогда не услышу его голос.
Никогда. Какое гадкое и емкое слово.
– Как ты? Извини, раньше было никак не позвонить. Тут такая история…
– Все живы? – испугалась я.
– Да. Даже не знаю, с чего начать… Мама с отцом разводятся. Вот так вот.
Он надолго замолчал, что доказывало его растерянность и неприятие ситуации.
– Ты не молчи. Я не поняла, ты теперь останешься там, с мамой? – Выдвинутое предположение было просто поводом снова услышать его голос.
– Нет. Она этого категорически не хочет. Говорит, ей надо время. Правда, не понимаю на что.
– Кирилл, я, наверное, не поняла, если ты не останешься с мамой, значит, с отцом? – В ожидании ответа я даже перестала дышать.
– Да как тебе сказать… Отец слишком занят своими делами. Ему было бы проще, если бы я окончил школу у вас. Как тебе такой вариант?
Вдох-выдох. Мысленно считаю до десяти.
– Я буду тебя ждать. Я уже тебя жду, – такие слова нельзя говорить ни в коем случае.
И уж точно не первой. Сейчас он напомнит про наш договор – и пиши пропало. Я просто не переживу, если Кирилл скажет, что все наши отношения – это просто игра.
– Спасибо.
И это все! Спасибо за что? Боже, какая я дура! Надо быть осторожнее, не показывать, что соскучилась. Теперь он скажет, что, мол, ты – настоящий друг, симпатичная девочка и всю прочую пургу, которую они обычно гонят, чтоб отвязаться от назойливых нелюбимых дурочек.
– Я скоро приеду, и мы обо всем поговорим.
– Нет. Лучше скажи сейчас. Я же не усну! – Я постаралась придать голосу легкомысленности.
Надо было согласиться оставить разговоры на потом. А там видно будет. Ну что же он молчит так долго?
– Мне кажется, что ты единственная, с кем мне хочется большего, чем дружба. Мне важно, что меня ждут. Ты меня слышишь?
Я не раз представляла его первое признание. И ни разу мне не мечталось услышать самые главные слова по телефону. Такие великие события надо обставлять по всем правилам. С непременными цветами. Желательно – розами, плевать какого цвета и калибра. Кроме пластмассовых.
Признания такая важная штука, что стоит постараться и сделать их незабываемыми. В кино все так красиво, трогательно делается.
А, собственно, чего особенного он сказал? Что ему приятно знать о моем нетерпении снова увидеться? «Большего, чем дружба» – знать бы наверняка, что это значит.
– Постарайся не вляпаться в историю. И приходи домой пораньше, – Кирилл говорил так, словно он – моя мама.
– Я соскучилась. Тебя нет один день, а я уже скучаю без тебя. Я не буду вляпываться. А пораньше – это во сколько?
– Ну, наверное, в десять. Хотя лучше сразу после школы. Ты давно не рисовала. Раз меня нет, пользуйся моментом. Твори, пока никто не мешает.
– Хорошо.
Теперь я взяла себя в руки и следила за словами, опасаясь, а вдруг он вообразит, что я вешаюсь ему на шею.
– Ты самое удивительное, что со мной случалось. И я не хочу тебя потерять. Ты мне веришь?
Вдох-выдох. Считаем до десяти.
– Приедешь – поговорим, – надеюсь, в моем голосе не было оттенков торжества.
Вот и все. Трубка выключена. Я распростерлась на постели, как бессильная каракатица на берегу после шторма. Щас как заору от радости! Жаль, Митька спит, я бы сейчас его с удовольствием потормошила.
Мне вдруг срочно понадобились атрибуты моей сбывшейся мечты. Кинулась к окошку в надежде на лунную совесть. Но небо было хмурое, а луна только слегка просвечивала сквозь обрывки низких облаков. Вот сволочизм, звездей нема, луны тоже, что там еще должно присутствовать? Пришлось включить музыку. И вот что странно, попался диск с такой хренью, что специально не придумаешь.
«Мы вечная память друг друга…»
Я испуганно выключила грустный голос, словно боялась сглазить мое счастье. Поплевала через левое плечо. Постучала по дереву. Проскакала на кухню, где на полочке пылилась бабушкина икона Казанской Божьей Матери. Посмотрела на ее немыслимо печальное лицо. И не придумала нужных слов для просьбы.
Теперь я твердо уверена, что полюбила. Сердце не обманешь. Не страсть. Не зависимость. Не жажда приобщиться к миру взрослых. Хотя я прекрасно осознаю, что капля тщеславия присутствовать будет. Особенно когда мы будем идти по улице, а девчонки будут бросать на Кирилла томные призывные взгляды.
Потом я вспомнила, что меня не обделяют плотоядным вниманием и ровесники, и взрослые дядьки. Гордо задрала нос, выпрямила спину, прищурила глаза. Прошлась до своей комнаты уверенной обольстительной походкой. Словно эти самые плотоядные дядьки замерли от восторга, глядя на меня красивую. Пускай Кирилл чувствует себя польщенным, раз рядом с ним такая классная девчонка.
Игры закончены. Неловкие подростковые игры. Неуклюжие, такие пронзительные в своей искренности. Теперь я научусь быть расчетливой. Я буду очень трезво прочитывать каждое слово и каждый шаг, строя новые, настоящие отношения. Как пчела строит свой дом из воска. И как эта самая пчела, я буду вооружена терпением и жалом, чтоб не потерять каждый добытый момент любви.
Значит, теперь я не эмо?
Фигня.
Была, есть и буду. Кто сказал, что эмо разваливают мечту в угоду сиюминутным порывам?
Я почти уверена – Кирилл меня тоже любит. И мы постараемся не проиграть. Хоть шансов быть вместе – почти ноль.
* * *Знаете, как проще ждать? Надо заполнить время яркими событиями. Все равно какими. Пускай даже детским утренником. Зато будет что рассказать Кириллу после его возвращения. Теперь я стала жадной до событий. Я ценю любой «случай», который можно смаковать вместе с ним. Это так здорово, скопи-домить разные истории для подарка любимому. Представлять, как он удивится, или посмеется, или возмутится моему рассказу. Как ужасно было «до Кирилла». Я умею наблюдать за людьми, но каждая увиденная история оставалась мертвой, пока не была озвучена для самого замечательного слушателя. Любить – это когда ты спешишь рассказать то, что случилось за день. Когда есть кому рассказать.
* * *По причине отличной погоды утренник проводился перед детским садом. Воспитатели расставили низкие скамеечки, на которых расселась малышня, а за их спинами высились взрослые. Которым до смерти хотелось побыстрее свалить по своим делам. Только у некоторых из родителей были искренне заинтересованные лица с сияющими глазами. Почти как у детей.
Эмочки Алиска, Ляля и Оля приняли активное участие в подготовке праздника. Оля раздобыла клоунские костюмы, включая рыжие парики и круглые шарики носов. Алиска нарядилась в километр прозрачной ткани, которая изображала юбку. Ткань оказалась банальной белой сеткой от комаров, которую все прикнопливают на форточки и балконные двери. Лицо она разрисовала как у куклы, приклеила ресницы, балетки с пришитыми помпончиками неплохо гармонировали с полосатыми гольфами.
