Ирина Шорец - Аспирантура, туфельки и…
– И она, конечно же, тебе его снимет, если ты к ней придешь, – продолжила наигранно серьезным тоном Рината.
– Да. Откуда ты знаешь? – удивилась Марго.
– Я вижу ауру людей, – мистически произнесла Рината.
– В этом деле и цыганкой не надо быть, – засмеялась я.
– Ай! Вы не верите? – разозлилась Марго.
– А почему ты поверила цыганке? – спросила я.
– А что остается делать? Через три года мне стукнет тридцать. А я еще не замужем. И после того, как рассталась с тем Квазимодо, я ни с кем познакомиться не могу, – причитала Марго. Вдруг ее осенило: – Может, он мне и навесил этот венец безбрачия!?
– Да, если он дарил венок и одевал тебе на голову, – хохотала Рината.
Нас это забавляло, но Марго не слышала сарказм, а была полностью поглощена своей новой проблемой.
– Кстати, как он выглядит? – заинтересовалась я.
– Я это уже выяснила, – Марго со всей серьезностью принялась рассказывать: – Он в виде пробела в твоей ауре над головой. Такое белое пустое пятно, которое убрать очень сложно…
– Конечно, если в голове пусто, то и ауре нечем наполниться, – громко хохотала Рината.
– Он передается либо по наследству, либо… – продолжала Марго, не обращая внимания на смех Ринаты, но та ее снова перебила:
– Само собой разумеется, в семье не без урода.
Марго обиженно посмотрела на Ринату, которая давилась от смеха.
– И в цыганке ты увидела целительницу-спасительницу, – съязвила я, не понимая, почему моя подруга верит в такую чушь.
– Она помогает людям и денег за это не берет, – пояснила Марго.
– Да?! Это действительно большая редкость!
– Просто исключение из своей нации, – наперебой заговорили мы с Ринатой.
– А в благодарность ты сама принесешь столько, сколько посчитаешь нужным, – продолжала Марго, не замечая наш сарказм.
– Да 50 у.е. или 50 евро, – добавила Рината.
Но Марго была настолько серьезна и так увлечена своим безрассудством, что никакой наш рассудительно-язвительный довод не возвращал ей разум.
– Вам бы тоже не мешало провериться, – заметила она.
– На что? – подколола Рината.
– У цыганки специальный аппарат есть, котором она проверяет на этот венец? – предположила я.
– Не смешно. Я, между прочим, уже сходила к ней, – призналась Марго.
– Дурочка! – выпалила Рината.
– Марго, ты просто в это веришь, и поэтому кажется, что цыганка поможет решить твои проблемы, – забеспокоилась я за подругу.
– Этот венок может быть у каждой женщины в независимости от самовнушения, – твердо стояла на своем Марго.
– Ага, его нам мужики дарят на память о себе, – продолжала язвить Рината.
– Между прочим, вы тоже сейчас ни с кем не встречаетесь. И вполне возможно, что венец безбрачия вам тоже кто-то сделал. Ведь все ваши романы вместо брака заканчиваются расставаниями, – привела веский довод Марго, чем сбила нас с толку.
– Пойдемте пива попьем, – нарушила затянувшуюся паузу Рината, – а то на трезвую голову эту информацию невозможно переварить.
Мы сидели в открытом баре и попивали пиво, закусывая картофелем фри с овощами. Нам было весело, но в душе поселилось какое-то беспокойство, которое даже пиво не выбивало.
– Девчонки, мы, когда вместе все собираемся, у нас создается мощная аура по привлечению мужчин. Давайте выпьем за нашу энергетику! – предложила неожиданно Марго.
– Вот именно, нужно чаще собираться вместе, а не к цыганкам ходить, – заметила я, поддерживая тост.
– Знаешь, Марго? Ты лучше создай свою анкету на сайте знакомств, – вдруг предложила Рината, – эффективнее всех заговоров будет.
– Расскажи подробней, – загорелись глаза у Марго.
Рината переключила внимание Марго с безбрачного венца на такие же безбрачные знакомства в интернете. Но другого способа отвлечь подругу не нашлось. Притом, что положительным примером знакомства на сайте оказалась наша однокурсница, которая вышла замуж и бросила аспирантуру на втором курсе.
Нашу трапезу нарушил проходивший мимо бомж, который попросил остатки еды с тарелок. Мы отдали все, аппетит от его запаха и вида пропал мгновенно. Когда выходили из кафе, к нам подбежала парочка малолеток и стала просить закурить. Рината начала искать зажигалку в своей большой сумке, в которой вмещается все необходимое, но с трудом находится.
– Заметь, к нам стали тянуться мужчины, – шепнула мне на ухо Марго.
А когда шли к метро, компания тинейджеров многозначительно проводила нас долгим взглядом. Это вызвало громкий смех нашей слегка опьяненной компании.
– Вот видите! Заговоры цыганки действуют! – воскликнула довольная Марго.
– Это пиво действует, моя дорогая, – заметила Рината, – а за таким статусом мужчин к цыганке ходить не стоит.
Позже, когда ехала в метро уже одна, я всматривалась в свое отражение в окне вагона. Может, искала ауру над головой, может, любовалась своим отражением молодой и красивой девушки, не одинокой, а свободной. За спиной стояли мужчины, я присмотрелась к их отражению, и поняла, что для меня очень сложно подобрать идеального мужчину, который хорошо смотрелся бы со мной рядом. Проблема не в шаманских штучках и не в венце безбрачия. Все дело в нас самих, свободных и незамужних, которым нужен не лишь бы кто, а настоящий мужчина, которого мы еще не встретили.
Мне кажется, кто не верит во всю эту цыганскую чушь и психоанализ, тот, наверное, уже в третий раз замуж собирается. Или это уже другая проблема?
«Может, посидеть возле роддома, чтобы “родить” диссертацию. А вдруг поможет?»
Интересно, эта мысль научна или нет?
Наука. Научность. Все это так относительно. Ведь сколько в научном мире противоречий? Сколько ученых, столько и мнений, а отсюда научных исследований, мало кому нужных. Диссертаций написано множество. А кто-нибудь их читает, например, как труды Льва Николаевича Толстого? Только избранный круг. Один только научный руководитель прочитает диссертацию да к тому же в нескольких вариантах от корки до корки. А остальные просмотрят, пролистают. У рецензентов взгляд наметан на ошибки, о которые их близорукие глаза обязательно споткнуться. Студенты вынуждены будут прочитать научный труд своего преподавателя, чтобы сдать экзамен. Ну, а мы, аспиранты, читаем чужие диссертации, чтобы содрать все подходящее для своего научного труда.
Кому нужны научные исследования предмета, который не пригодиться ни в духовной жизни, ни в материальной сфере? Ответ: только для специально созданной дотошными занудами научной тусовки.
Научности, видите ли, в моей диссертации не хватает! А как же она тогда стала диссертацией, синонимом которой является научный труд.
* * *Любимый университет стал ненавистным. Всему свое время. Он был любимым, когда получала высшее образование, в магистратуре училось легко и интересно, но все хорошее быстро проходит. Беззаботные студенческие годы пролетели, началась затяжная мучительная аспирантура, к окончанию которой к университету даже подходить не хочется. Сказалась усталость, открылись глаза, которые после дополнительного научного образования стали смотреть по-другому на те же самые вещи. И это уже тебя не устраивает.
* * *Защита диссертации оказалась для меня нереальной. Узнала, что аспирантскую стипендию нужно откладывать, копить на защиту. Всем дать, всех угостить, напоить, угодить, чтобы все «читатели» твоей диссертации остались довольны. Только чем? Угощениями или все же текстом? Может, сразу назначить расценки. Сколько стоит кандидат? Тогда в аспирантуре бы учились богатые люди. Нет. Ученый становится ученым, благодаря своему честному «трудокапанию» в многочисленных результатах предыдущего «трудокапания».
Итак, после защиты аспирант выглядит как загнанная лошадь. Выражение его лица, будто после съеденного лимончика, несмотря на то, что он вступает в научные ряды кандидатов в царстве Великой и Вечной Науки. Кандидатское звание дается пожизненно с небольшой добавкой к зарплате: на обеды раз в неделю в студенческой столовой. Зато кандидаты работают до самой смерти, на пенсию они не уходят. И неважно, что их научное мышление застряло в прошлом веке, а мозг посещает постоянный гость по имени Маразм. Зато они кандидаты наук, доктора и профессора, большинство из которых видит мир только через книги, их постоянное место жизни – библиотека. А на зарплату профессора далеко не уедешь, интернет не всегда оплатишь, да и не все им умеют пользоваться. Но все равно твердят, мол, «ваш труд взят из интернета!». Спрашивается: «А оно надо?». Конечно, в царстве Науки есть избранные, просто великие мудрецы, всеми уважаемые, но их единицы. А таких кандидатов в кандидаты, как мы – просто пруд пруди.
А как насчет десерта?
После строго приговора ученого совета кафедры по поводу прочтения первого варианта моего научного труда, диссертацию отправили на доработку. Я была возмущена, но внутри, а внешне проявляла смиренное спокойствие. Взяв в руки диссертацию – сто листов, прошитых в папке красного цвета, – я покраснела. Мне действительно стало стыдно, когда взгляд остановился на открывшемся листе с красным подчеркиванием отсканированного текста из книги, неотредактированного и неисправленного. Это было ужасное упущение, мой провал! Но это только в одном месте, больше я этим не занималась, все писала сама, своими словами, почти своими. Много слов и Алины Марьяновны – оправдывала я себя перед своим чувством стыда. И все же было очень неприятно! Необходимо срочно себя успокоить, дабы не впасть в депрессию. И я пошла в кафе, заказала мороженое и с грустью уставилась в окно. Я снова мысленно отправилась в свою печальную историю с диссертацией.
