KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Виль Липатов - Лев на лужайке

Виль Липатов - Лев на лужайке

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Виль Липатов, "Лев на лужайке" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

… Года два-три спустя Никита Ваганов твердо будет знать, какой это добрый, мягкий и – простите! – нежный человек, Никита Одинцов… А сейчас он увидел занятого, сосредоточенно трудящегося человека. Инструктор был прав: первый секретарь «вгрызался» в химию, и кабинет был начинен химией. Схемы, карты, модели, прочее и прочее; на столе – справа и слева – лежали новые специальные издания по химии; пахло в кабинете чем-то едким: видимо, недавно побывали рабочие-химики, вызванные для беседы прямо из цеха.

– Садитесь поудобнее, Никита Борисович. У нас с вами есть пятнадцать минут.

Это был царский подарок. Ваганов осторожно разглядывал Одинцова, раздумывая, кого из знакомых он напоминает. Это испытанный прием: незнакомца сравнить со знакомым внешне человеком, найти истинность похожести и вести себя соответственно, как бы ориентируясь на знакомый характер. Никита Петрович Одинцов походил на Володьку Белякова, соклассника, целеустремленного и фанатичного малого, пригодного и на лидерство, и на точную науку, только он, Одинцов, дал бы сто очков форы этому сокласснику. Никита Петрович был рожден лидером – он им был, имел склонность к энциклопедичности и добился кое-чего в познании мира. Внешне Никита Одинцов – тезка Никиты Ваганова – был человеком среднего роста, крупноголовым, прямоплечим и подвижным. Руку он пожал в меру энергично, двигался резко и быстро, его большие карие глаза, чуть-чуть женские, смотрели внимательно на уже известного ему как читателю Никиту Ваганова.

– Чем могу быть полезен, Никита Борисович?

Ваганов ответил не сразу. Он не случайно сделал большую паузу после вопроса Одинцова. Это его метода – не сразу отвечать на вопросы, какими бы простыми и невинными они ни были. Умение отвечать на вопросы – это не придуманное искусство, а целая наука и большое откровение. Поверьте, много крупных бед люди терпят от того, что не умеют отвечать на вопросы. Можно дать несколько советов. Даже если вас спрашивают, понравился кинофильм или не понравился, – не торопитесь, так как вопрос по сути провокационен: посягает на ваши права, на внутренний мир, наконец, на мировоззрение; невинных вопросов не бывает – зарубите себе на носу. Научиться отвечать на вопросы ближних своих и дальних – значит выиграть частично эту забавную игру, называемую жизнью. Вот почему Никита Ваганов не сразу ответил на вопрос Никиты Одинцова: «Чем могу быть полезен, Никита Борисович?» Минуту, не менее, он внимательно разглядывал модель химической установки для производства аммиака, и по его лицу было видно, что Никита Ваганов не дурака валяет, а предельно серьезно относится к «проходному» вопросу первого секретаря. Наконец он сказал:

– Как хотите, так и понимайте, Никита Петрович, но я еще не знаю, чего хочу от Черногорской области. Простите! – И сделал паузу. – Короче, я некомпетентен, но хотел бы стать компетентным. – И еще одна пауза. – Простите, у меня интуиция. Уверен, что материал о вашей области – какой, пока не знаю, – до зарезу нужен газете «Заря».

* * *

… С этой фразы, возможно, и началась их длинная дружба, крепнущая с каждым днем, и в тот час, когда Никита Ваганов будет стоять на синтетическом ковре, Никита Петрович Одинцов – человек всегда занятый – будет сидеть на «вертушке», то есть особом телефоне, полный беспокойства и страдания за Никиту Ваганова, тезку, друга, верного друга и поклонника без тени лести…

А тогда… Своим живым умом он понял, каким ответственным, способным на предвидения и адский труд человеком был двадцатипятилетний нештатный корреспондент газеты «Заря» Никита Ваганов, прилетевший в Черногорскую область, чтобы найти один из самых значимых материалов в своей журналистской работе. Одинцов сказал:

– Если хотите, с вами будет работать заведующий промышленным отделом… – Он вздохнул, вздохнул откровенно и горько. – Мы пока еще ничего не можем сделать радикального в сельском хозяйстве. Вот я и подумал, что вам будет интересна лесная промышленность. Впрочем… Если хотите критиковать руководство сельским хозяйством, то и в этом случае вам не вредно побеседовать с заведующим промышленным отделом. Судьба сельского хозяйства сейчас в руках промышленников.

Одинцов нравился Никите Ваганову все больше и больше, он поднимал свои акции от секунды к секунде, и действительно вагановская тонкая интуиция – эта интуиция не хвастовство, а факт! – покрывалась толстым и надежным слоем блестящей удачи…

… Мне еще захочется в этих записках хвастаться, хвастаться напропалую, но пусть бросит в меня камень тот, кто поймает на хвастливом вранье. Я человек до такой степени сильный, что, стоя одной ногой в могиле, легко могу обойтись без приукрашивания жития Никиты Ваганова, я просто отдаю ему должное…

* * *

– Габриэль Матвеевич Астангов тоже советовал мне посмотреть лесную промышленность, – сказал Никита Ваганов. – Понимаю, он ничего, кроме леса, не видит, но… Я к нему прислушиваюсь.

– И отлично! И отлично! – радостно сказал Одинцов. – Я полон уважения к Астангову. – Он покачал головой и улыбнулся. – Два часа я уговаривал его перебраться в нашу область, но… Габриэль Матвеевич уперся. И это мне понравилось!

Неожиданно для себя, словно хвастливый мальчишка, Никита Ваганов ляпнул:

– Габриэль Матвеевич – мой тесть.

Когда он познакомится достаточно подробно с лесной промышленностью области, когда придет к Одинцову для окончательной беседы, Одинцов выдаст два таких фонтанчика бахвальства, что Ваганов улыбнется снисходительно и подумает: «Совсем еще зеленый!» А он, наверное, сейчас подумал о вагановской «зелености». Однако Одинцов ничем не показал своего отношения к дурацкому «Мой тесть!». Приподняв брови, он сказал:

– Ах, вот как? Поздравляю!

И все-таки именно с этой секунды отношение Никиты Петровича к Никите Ваганову изменится. Он уже не будет считать его такой загадочной фигурой, какой Ваганов показался после первой фразы о незнании причины своего приезда в Черногорскую область, но, полный уважения к его журналистской работе, всемерно поможет разобраться в лесных проблемах и… станет другом! Поверьте, жизнь Никиты Ваганова развивалась бы по-другому, коли бы он не ляпнул мальчишескую хвастливую фразу «Мой тесть!». Из нее Никита Одинцов поймет, что за многозначительной и вкрадчивой манерой держаться – Ваганов тогда, в Черногорске, был многозначительный и вкрадчивый – скрывается по крайней мере не холодный подлец. Ошибется он или не ошибется, пусть судит об этом читатель исповеди.

* * *

… Слово найдено. Я пишу Исповедь, но не хочу исповедоваться, то есть каяться, а ведь исповедь всегда покаяние. Итак, я не хочу, но каюсь, и – идите все, если думаете, что я боюсь умереть. Скорее всего мне просто нечего делать: сатрапы от медицины запретили мне все человеческое, кроме права писать, и я, привыкший не расставаться с пишущей машинкой, нанизываю слово на слово, абзац на абзац… Машинку я купил в Черногорске, через день после встречи с Одинцовым, когда случайно забрел в комиссионный магазин. До этого дня я работал шариковыми ручками, работал легко, а здесь стояла на полке совершенно новая «Эврика» и стоила чуть-чуть дешевле, чем в магазине. Я обрадовался: «Покажите!» Эта машинка жива до сих пор, на ней я и пишу сейчас, то есть рассказываю о первой встрече с моим тезкой Никитой Одинцовым…

Он сказал:

– Странно. Корреспонденты обычно просят у меня минимум полчаса, а мы не работаем и десяти минут… И вы ничего не записываете.

Ваганов неторопливо спросил:

– Вы считаете несерьезным мой подход к делу?

– Напротив… Мне нравится, что вы думаете, а не пишете лихорадочно. – Он хорошо улыбнулся. – Обычный вопрос «Что вы считаете главным в партийной работе?» не задавайте, а?

– Не задам. Я знаю, что главное в партийной работе.

– Ах, вот как? Ну и что же?

– Главное в партийной работе – сама партийная работа.

Никита Петрович Одинцов засмеялся:

– А ведь правильно!

… Первый секретарь Черногорского обкома партии Никита Одинцов не знает в эти минуты, что очень скоро станет работником Центрального Комитета партии, займет крупнейший пост, сделается человеком огромной важности; он вообще относился к категории тех людей, которые умели предвидеть все, кроме своего продвижения вперед. Начав жизнь с инженера-инструментальщика, Никита Одинцов делал особенно хорошо только одно – любую работу, и его, как сейчас Никиту Вагапова, пронзило предчувствие небывалой чрезвычайной удачи, вызванной тем, что Одинцов встретился с Вагановым, а Ваганов с Одинцовым…

– Познакомьте меня, пожалуйста, с заведующим промышленным отделом.

Заработала селекторная связь.

– Еще раз здравствуйте, Анатолий Вениаминович! Не найдется ли у вас времени, чтобы зайти ко мне на минутку? Спасибо!

Это не рисовка, так как в Черногорском обкоме было возможно и такое: человек, вызванный Первым к селектору, отвечал: «Если можно, через десять минут, Никита Петрович?», – и Одинцов отвечал: «Разумеется!» Это было нормальным только в таком обкоме партии, где люди загружены предельно, где каждая минута чрезвычайно ценилась… Все эти тонкости и нюансы, впрочем, будут отражены в вагановских материалах о Черногорском обкоме партии… Глупо! Глупо думать, что он писал о самом Одинцове. Его фамилию он упомянул однажды, да и то мельком, но все остальное – кардинальная перестройка лесозаготовок – было только и только про Одинцова. В областях часто называют первого секретаря обкома хозяином. В Черногорской области «хозяин» не привился. Одинцов буквально в первые часы работы показал некоему руководителю такого «хозяина», что у того долго подгибались колени… Однако, как ни исхитряйся, материалы о Черногорской области и особенно о лесной промышленности были материалами о Никите Одинцове. Он узнавался в каждой строчке, в каждом абзаце.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*