Рэй Дуглас Брэдбери - Маски (сборник)
Семь стеклянных глаз уставились на служащего, а тот в свою очередь уставился на семерку стеклянных глаз, после чего перевел изумленный взгляд на Чарльза Фенимора.
– Вот эти штуки, – сказал Фенимор, запоздало осознав, что прежде, чем вдаваться в объяснения, следовало бы сделать несколько глубоких вдохов. – Зыркали на меня через замочную скважину, что в двери ванной комнаты.
Служащий отшатнулся от стойки.
– Обратитесь, пожалуйста, к администратору.
Был призван администратор, который внимательно выслушал мистера Фенимора.
– Прилеплены пластырем к замочной скважине, говорите?
– Да.
– Иногда синий глаз, иногда карий, иногда зеленый, говорите?
– Да. И днем и ночью.
Администратор поджал губы и ущипнул себя за подбородок.
– А каким образом, позвольте спросить, вы завладели этими стеклянными глазами?
– Я…
– Эти стеклянные глаза принадлежали мистеру Бикелю?
– Да…
– И он вручил их вам?
– Нет, я…
– Вы взяли их?
– Не совсем. Они…
– Вы зашли в его номер?
– Дверь была отворена…
– И вы так оправдываете похищение его собственности?
– Какое похищение! – воскликнул мистер Фенимор.
– Мелкая кража, если вам так больше нравится. Со взломом, – сказал администратор, записывая что-то черным карандашом в блокнот.
– Я не просил его прилеплять чертов стеклянный глаз к моей замочной скважине.
– Ради бога! Стеклянные глаза, прилепленные к замочной скважине, никому не причиняют неудобств.
– А мне причиняют!
– Вы весьма чувствительны. В каких вы отношениях с этим Бикелем?
– Ни в каких, черт бы его побрал! Я никогда с ним не разговаривал.
– Это нелогично, – возразил администратор. – С какой стати ему дразнить вас стеклянными глазами? Если вы незнакомы. У вас есть доказательство того, что они принадлежат мистеру Бикелю?
– Я…
– Вот видите? – Администратор безразлично пожал плечами. – Вы не знаете наверняка. Если они не его собственность, значит, они принадлежат вам. Все это у меня не укладывается в голове. Я забуду об этой истории и пожелаю вам всего хорошего. Если же, с другой стороны, они принадлежат ему, то вам не следовало испытывать на прочность его дверь, вторгаться туда и красть…
– Красть! О боже!
– Красть. А как, по-вашему, это называется? – полюбопытствовал администратор, поглядывая на телефон и постукивая указательным пальцем.
– Послушайте, – сказал мистер Фенимор. – Я только хочу, чтобы вы велели мистеру Бикелю прекратить лепить глаза по ту сторону моей замочной скважины.
– Это его номер. Он не шумит. Я вам уже предлагал наклеить стерильный пластырь с вашей стороны замочной скважины.
– Но в этом-то все и дело. Мы-то знаем, что там есть глаз, черт бы его побрал!
– И что с того? – Администратор бесстрастно посмотрел на него тусклым взглядом психоаналитика, в которого превращается всякий гостиничный служащий, наблюдая за вереницей безумных персонажей, индейцев и запойных алкоголиков, шествующих мимо него на кладбище. – A? Может, вы желаете другой номер?
– Нет, я заплатил за этот номер и оставляю его за собой. Вот чертовы глаза мистера Бикеля. Они мне не нужны. Скажите ему, чтобы прекратил, а не то я скормлю их ему по одному.
– Я верну эти предметы мистеру Бикелю, – администратор слегка щелкнул каблуками, расставаясь с пациентом и уже позабыв о его проблемах.
Зазвонил телефон. Еще не зная, кто звонит, администратор улыбнулся и схватился за трубку:
– Алло!
Мистер Фенимор повернулся и отправился на поиски жены.
* * *Маленький человек одиноко сидел за столом в пустующем ресторане. Его завтрак был окончен, нераспечатанная пачка сигарет лежала у его локтя рядом с коробком, по которому еще ни разу не чиркнули спичкой. Он сидел, положив руки на колени, созерцая окружающий мир, провожая детским взглядом и незаметным движением головы все, что проплывало мимо него; его рот был спокоен; небольшое туловище расслаблено. Он посмотрел на мистера Фенимора, когда тот пересекал вестибюль и ввалился в ресторан. На мгновение Фенимор произвел впечатление человека, ослепленного скатертной белизной и серебром. Вот он приметил одинокую фигуру мистера Бикеля и настороженно двинулся к нему.
Мистер Бикель посмотрел на него лишь раз, ибо окружающий мир интересовал его гораздо больше. И только после того, как Фенимор дважды окликнул его, Бикель взглянул на него, слегка приподняв брови.
– Да?
– Я хочу поговорить с вами, – сказал Фенимор.
– Я не расслышал вашего имени…
– O черт, вы прекрасно знаете мое имя!
– Извините, разве мы встречались? – Бикель сидел с широко раскрытыми глазами и улыбался.
– Встречались, встречались, черт побери, еще как встречались. Вы живете в смежном номере!
– Неужели?
– Хватит разыгрывать из себя невинность! – гаркнул Фенимор.
– В гостинице столько людей… – сказал мистер Бикель, непроизвольно взмахнув рукой.
– Боже милостивый, – пробормотал Фенимор, зажмурив глаза. – Придется с ним повозиться.
Он открыл глаза и сел. Его поведение удивило Бикеля.
– Ближе к делу, – предложил Фенимор. – Чего вы хотите?
– В данный момент? – спросил Бикель. – Просто посидеть здесь.
– Чего вы хотите от меня! – сказал Фенимор.
– От вас я ничего не хочу. Я вас не знаю, – непринужденно ответил он.
– Вы отрицаете, что поставили себе цель издеваться надо мной любыми доступными способами?
– Поиздеваться?
– А глаза! Стеклянные глаза в вашем номере, прилепленные к замочной скважине!
– Вы побывали в моем номере?
– Да!
– И вы имеете обыкновение подглядывать в замочные скважины?
– Я…
– Ну, – сказал мистер Бикель, улыбаясь и пожимая плечами.
– Вы денег хотите? – вопросил Фенимор в отчаянии.
– Денег?
– Что это за шантаж, куда вы клоните?
– Шантаж?
Бикель положил руки на стол, элегантно состыковав кончики пальцев.
– Что вы такое говорите?
– За всем этим что-то кроется. Вы что, возомнили, будто знаете обо мне нечто такое, чего обо мне не знает жена?
– Я вообще не ночую в своем номере, – сказал маленький человек.
– Невозможно, чтобы номер снимали и не пользовались им.
Мистер Бикель тихо улыбнулся:
– Спросите старшую горничную.
– Сейчас вернусь!
Спустя пять минут мистер Фенимор медленно вернулся, шажок за шажком, держась за лицо, словно ему отвесили оплеуху. Он остановился у стола.
Мистер Бикель взглянул на него.
– Вы правы. Горничная говорит, что две недели не меняла постельное белье. В постели никто не спал.
В его голосе сквозило недоумение. Он готов был повторить сказанное вслух и про себя.
– Присаживайтесь, – мистер Бикель похлопал по стулу.
– Нет, – сказал Фенимор. – Что вы затеяли?
– Ничего я не затеял.
– Ничего хорошего. Вот что вы затеяли. Ничего хорошего. Стеклянные глаза. Постель, в которой не спят. Белье не меняют. Не к добру это. Ой, не к добру! Я подозреваю вас, но не знаю в чем. Вы, часом, не детектив?
Мистер Бикель покачал головой, печально улыбаясь.
– Вы знали меня раньше? – спросил Фенимор.
Мистер Бикель покачал головой.
– Почему вы пытаетесь вызвать у меня угрызения совести?
– Разве? – мистер Бикель откинулся на спинку стула и непринужденно сцепил пальцы.
– Да, чувство вины!
– Но никто не может заставить другого человека испытывать угрызения совести, если тому нечего стыдиться, – возразил мистер Бикель.
– Вы думаете, я кого-то обокрал? Кого-то убил? Ограбил? Совершил кражу со взломом? Украл кучу денег? Столкнул мамочку с лестницы? Так вот, нет, нет и нет. Моя совесть чиста как снег!
Мистер Бикель промолчал.
– Слышите, чиста как снег. Так что держитесь от меня подальше! – кричал Фенимор.
Мистер Бикель смотрел на свои руки и дышал ровно.
– Вам не удастся меня шантажировать! У вас нет никаких зацепок! – сказал Фенимор.
Мистер Бикель встал, потянулся за своей шляпой, взял и бережно держал ее в своих тонких белых пальцах.
Мистер Бикель кивнул мистеру Фенимору и выплыл из дверей. Он вышел из столовой, пересек вестибюль, спустился на тротуар и перешел улицу. Когда движение замерло, он взошел на противоположный тротуар, поднялся по ступенькам и исчез в отеле, что напротив.
Мистер Фенимор, наблюдавший за всем этим, почувствовал, как у него в голове все заиндевело. Его вынесло навстречу серому дню, как будто большой магнит вытягивал его наружу, ухватив за металл, спрятанный в его лацканах. Он направился в соседний отель и вскоре очутился в просторном темном холле. И подоспел вовремя, ибо узрел, как мистер Бикель забирает свою почту и ключ, направляется к лифту, заходит в него и, пока закрываются шуршащие двери, приподнимает шляпу, улыбаясь Фенимору, который хватается за колонну, чтобы удержаться на ногах, глядя, как поочередно загораются зеленые цифры на шкале этажей: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь. Стоп. В вышине подобно одиночному облачку в пустом и неподвижном небе ощущалось движение, дыхание, скольжение мистера Бикеля, вступающего в иное измерение своего существования.
