Артур Хейли - Вечерние новости
— Кто из Отдела новостей передал мое предложение в “Пост”?
— Понятия не имею, — солгал он.
— Глупости! Если вы наверняка не знаете, то, уж во всяком случае, можете догадаться, кто это.
Чиппингем решил промолчать, хотя не без облегчения вздохнул, поняв, что Марго не держит его под подозрением.
— Я вижу, вы не желаете со мной сотрудничать, — нарушила наконец она молчание.
— Мне очень жаль, если вы так считаете; по-моему, это не так. Наоборот, я всегда старался быть с вами честным.
— Поскольку вы упорно придерживаетесь определенной позиции, — продолжала Марго, будто и не слышала его, — я велела навести о вас справки и кое-что узнала. В частности, я узнала, что для вас чрезвычайно важна сейчас ваша работа, так как вы не можете, по финансовым соображениям, потерять ее.
— Моя работа всегда имела для меня большое значение. Что же до финансовых соображений, то разве работа не важна почти для всех? Да, наверное, и для вас тоже. — Чиппингем не без тревоги подумал, что будет дальше.
А глава телевидения, усмехнувшись, с видом превосходства заметила:
— Я не увязла в грязном разводе. А вы увязли. Ваша жена требует крупного финансового обеспечения, включая большую часть вашего общего имущества, и если она этого не получит, то представит суду доказательства того, что вы изменяли ей с полдюжиной женщин, даже не скрывая этого. Кроме того, у вас есть долги, в том числе большой заем, сделанный в банке, так что вам отчаянно нужно зарабатывать, иначе вы обанкротитесь и станете почти нищим.
— Вы же оскорбляете меня! — повысив голос, возразил Чиппингем. — Вы вмешиваетесь в мои личные дела.
— Возможно, — спокойно произнесла Марго, — но это ведь правда.
Он был возмущен и одновременно потрясен тем, что она столько знает о нем. Он был действительно в отчаянном финансовом положении — частично потому, что никогда не умел распоряжаться деньгами и на протяжении лет не только умудрялся растрачивать свое немалое жалованье, но еще и делал большие займы. Не умел он и противиться женским чарам — слабость, с которой его жена Стася, похоже, мирилась на протяжении двадцати лет. Гром грянул всего три месяца назад. Вдруг накапливавшаяся в Стасе ярость прорвалась наружу, и, представив все факты, которые она подбирала на протяжении долгих лет, Стася затеяла жесточайший бракоразводный процесс. Невзирая на это, Лэс по глупости завел новый роман, на сей раз с выпускающей Отдела новостей Си-би-эй Ритой Эбрамс. Он не собирался превращать их отношения во что-то серьезное, но так получилось. А теперь он настолько увяз, что ему не хотелось рвать с Ритой. Однако мысль, что он может потерять свое место, взволновала его.
— А теперь слушайте меня внимательно, — продолжала Марго. — Не так уж трудно найти замену руководителю Отдела новостей, и, если мне понадобится, я эту замену произведу. Вы и глазом моргнуть не успеете, как будете вышвырнуты на улицу и другой человек будет сидеть в вашем кресле. И здесь, да и на других телестанциях, сколько угодно кандидатов на ваше место. Ясно?
— Да, ясно, — покорно произнес Чиппингем.
— Однако, если вы будете играть со мной в одни ворота, вы останетесь. Отдел новостей будет проводить такую политику, какую я хочу. Запомните это. И еще одно: когда я хочу, чтобы что-то было сделано, а вам это не нравится, не заставляйте меня терять время и выслушивать всю эту ерунду насчет этики и неподкупности в подходе к новостям. Вы уже утратили свою неподкупность — если она когда-либо у вас была, — не дав дальнейшей информации об истории с уклонением Тео Эллиота от уплаты налогов. — Марго чуть улыбнулась тонкими губами. — О да, я все об этом знаю. Так что вы уже сошли с прямого пути, и теперь ничего не изменится, если сойдете еще раз. Это все. Можете идти.
Разговор этот произошел за два дня до того, как Чак Инсен, а потом Кроуфорд Слоун пришли к своему шефу в связи с возникшими между ними трениями. Чиппингем понимал, что их спор следует утрясти в отделе, и притом быстро. Не хотел он больше встречаться с Марго, не желал новых с ней конфронтаций.
— Я тебе скажу, Кроуф, то же, что говорил Чаку, — сказал Чиппингем. — Если вы пойдете на открытое столкновение, вы нанесете величайший ущерб всем, кто работает в “Новостях”. В Стоунхендже Отдел новостей не в фаворе. Что же до идеи Чака ввязать в эту историю Марго Ллойд-Мэйсон, знай: она не примет ни его сторону, ни твою. Скорее всего она еще больше урежет наш бюджет на том основании, что, если у нас есть время заниматься внутренними распрями, значит, мы недостаточно загружены, и, следовательно, число сотрудников надо сократить.
— Я могу с этим побороться, — сказал Слоун.
— И я гарантирую, что на твою борьбу никто не обратит внимания. — Вопреки обыкновению, Чиппингем взорвался. Вообще-то руководитель отдела обязан защищать своих сотрудников-корреспондентов — да и ведущих тоже — перед начальством телестанции. Но всему есть предел, и на сей раз Чиппингем решил не церемониться. — Пора тебе знать, что у нашей новой начальницы нет для тебя времени. Из-за того идиотского письма, которое вы все — и ты в том числе — написали в “Таймс”, она обозвала вас зажравшимися, самовлюбленными наглецами.
— Но имею же я право на собственное мнение — его я и выразил, — возразил Слоун.
— Ерунда! Нечего было тебе ставить под этим письмом свое имя. Тут я согласен с Марго. Ради всего святого, Кроуф, да стань ты наконец взрослым! Нельзя получать на телестанции такие деньги и продолжать трепать языком, точно какой-нибудь мальчишка.
“Нечего, — подумал Чиппингем, — принимать на себя одного всю критику новых хозяев. Пусть и другие, вроде Слоуна и Инсена, получат свою долю!” При этом у руководителя Отдела новостей была еще одна причина для раздражения: он вовсе не хотел, чтобы эта дурацкая ссора разгорелась в его отсутствие. Но был четверг. И он собирался вечером отправиться на большой уик-энд с Ритой Эбрамс в Миннесоту. Рита уже ждала его там.
— Я все же возвращаюсь к тому, с чего начал, — сказал Слоун. — Нашей группе, отвечающей за выпуск новостей, необходимы перемены.
— Они и могут произойти, — сказал Чиппингем. — У меня самого на этот счет есть некоторые идеи. Мы их тут обкатаем.
— Каким же это образом?
— На будущей неделе я проведу совещания с тобой и с Чаком Инсеном — мы встретимся столько раз, сколько нужно, чтобы прийти к согласию. Даже если мне придется сшибить вас лбами, мы найдем приемлемый компромисс.
— Попробуем, — с сомнением произнес Слоун, — но решение это не самое мудрое.
— Назови мне, что было бы мудрее, — передернул плечами Чиппингем.
После того как руководитель отдела ушел, Слоун еще какое-то время сидел в своем кабинете, раздумывая над их разговором. Потом он вдруг вспомнил об объявлении насчет Ларчмонта, которое слышал через громкоговоритель. Он решил узнать, не поступила ли новая информация, и, выйдя из своего кабинета, направился в репортерскую.
Глава 15
Берт Фишер продолжал идти по следу объявления о “возможном похищении”, услышанного на волне полицейского радио. Поговорив по телефону с телестанцией У-Си-би-эй, Берт выскочил из своей квартиры, надеясь, что потрепанный двадцатилетний “фольксваген” не подведет его. После целой минуты завываний и рычания мотор все-таки завелся. У Фишера в машине был приемник, и он настроил его на волну ларчмонтской полиции. Затем помчался в центр города — к супермаркету.
По пути он услышал по радио переговоры полицейских, что побудило его изменить направление.
“Машина 423 — Центру. Едем к дому возможных жертв указанного происшествия. Адрес: Парк-авеню, 66. Просьба выслать туда сыщика”.
“Центр — машине 423. Десять часов четыре минуты”. И после короткой паузы: “Центр — машине 426. Срочно выезжайте на Парк-авеню, 66. Встречайте офицера связи на машине 423. Изучите сообщение офицера”.
Берт понимал, что на местном полицейском жаргоне “срочно выезжайте” означает — с включенными фарами и сиреной. Дело явно начинало становиться жарким, и Берт увеличил скорость, насколько позволял его древний “фольксваген”. Повторяя про себя адрес — Парк-авеню, дом 66, — он пришел в великое возбуждение. Он не был уверен, но если дом принадлежит тому, кому он думает, из этого получится грандиозная новость.
У полицейского Дженсена, приехавшего по звонку из супермаркета и разговаривавшего со старушкой Присциллой Ри, возникло ощущение, что он имеет дело с чем-то серьезным. Мысленно он снова прокрутил всю ситуацию.
При опросе других людей, находившихся в супермаркете, несколько человек подтвердили, что видели, как одна покупательница — двое из них опознали в ней миссис Кроуфорд Слоун — внезапно быстро покинула магазин, вид у нее был явно расстроенный. С ней был ее сын и двое мужчин — один лет тридцати, другой — пожилой. Похоже, что тридцатилетний мужчина пришел в магазин отдельно. Поначалу он подходил к покупательницам и спрашивал — не вы ли миссис Слоун. Наконец он напал на настоящую миссис Слоун, затем последовал их быстрый уход.
