Шанхайское сияние - Юдина Елена
Слова Германа больно кольнули Анну, которая слушала весь разговор, притаившись в темноте сквера за одним из кустов. Она и сама понимала, что это конец. Не зря девушка еще утром вернула возлюбленному кольцо. Но слышать из его уст, что все кончено, мосты сожжены и назад дороги нет, было нестерпимо больно.
– Понимаешь, Ребекка, это не выбор между ней и тобой, это выбор между простить или проститься, – наконец выразил словами свою мысль Герман.
– Я не понимаю, ты что не любил меня никогда? Все то, что ты говорил мне было ложью? – обиженно начала Ребекка.
– Когда я говорил это, то думал, что люблю, но теперь я понимаю, что это была вовсе не любовь. Нам было хорошо вместе и, если бы у нас сложилась семья, я был бы наверно рад. Но сейчас говорить об этом, я не вижу смысла.
– Вот поэтому, дорогой мой, я и не поверила тебе и выбрала другой путь! Так зачем же было пудрить мне мозги и сыпать бессмысленными обещаниями? Чтобы через год-два ты понял, что ты не любишь меня, оставить с ребенком, а я бы осталась без стажировки, работы всей моей жизни и без тебя. Ты эгоист, Герман, хоть и боишься себе в этом, признаться! Ты требуешь от женщины отдачи, а сам не можешь отдаться полностью! – разозлилась окончательно датчанка.
– Что ты такое говоришь!?
– Я говорю о том, что ты думаешь только о себе, о своей гордыне! Заключаешь сделки с совестью, чтоб не поранить больное самолюбие! Ты никогда не любил меня! О Боже! Я всячески изощряюсь, чтоб заслужить твое прощение! Корю себя за то, как обидела тебя своим поступком! А для тебя это был лишь предлог расстаться!
– Это не правда, я любил! Этот выбор дался мне тяжело. Я говорю о том, что эта любовь не так сильна, как та, от которой я страдаю сейчас.
– Нет, дорогой, ты и сейчас не любишь! Придет время, и очередная девушка разобьет твое сердце, а ты снова сдашься! Мы обе лишь жертвы твоей слабости. Но появляется та, что способна заглушить твою боль и ты, идя на поводу у своего тела забываешь обо всем.
– Да что за чушь ты несешь!? Как можно своим предательством оправдывать принесенные мне страдания? – говорил Герман зверея на глазах.
– Хочешь, я докажу тебе, что была права? – сказала девушка, подошла к Герману и взяв ладонями за лицо крепко поцеловала.
Аня, наблюдавшая за происходящим, начала задыхаться от нехватки кислорода. Дабы не свидетельствовать больше при происходящей ответной измене, она пустилась бежать прочь куда глаза глядят. Тихонова поверить не могла, что ее любимый дал слабину, пошел на поводу у своей обиды. Отбежав на более-менее безопасное расстояние, она села на первую попавшуюся скамейку и громко заплакала. Удивительно откуда в ней было столько слез, казалось на протяжении последнего времени, она каждый день плакала не переставая.
– Зря стараешься, Ребекка, мое тело по отношению к тебе остыло также, как и моя душа. И отношения с Аней у нас начались вовсе не с секса, как с тобой. Мне очень жаль, что ты видишь меня таким, значит нам и правда было не по пути, – проговорил Герман отстраняя от себя бывшую любовницу. – Нам не о чем больше разговаривать.
– Ну Герман! – снова взмолилась Ребекка вслед уходящему любимому.
То, на чем сыграла когда-то Ребекка, сейчас не сработало. Будучи вместе в еще Дрездене Герман и Ребекка готовились к тестированию для стажировки. Герман совершил глупую ошибку, и девушка посмеялась над ним, тем самым задев его самолюбие. Между ними завязался спор, и Ребекка очень разозлила парня своими насмешками. Когда тот в гневе расхаживал по комнате и придумывал еще аргументы, она засмеялась, подошла и поцеловала его. Так закрутился их роман, продлившийся почти два года. Как и в прошлый раз, сейчас Ребекка рассчитывала на то, сможет переключить парня с ненависти на любовь, зная известную аксиому, однако она не учла того, что в отличии от давно минувших событий, на данный момент молодой человек был безразличен к ней.
Весь кипя от гнева Герман решил вернуться в общежитие, но его планам не суждено было сбыться так быстро, по дороге на одной из скамеек он увидел рыдающую Аню. Этой ночи предначертано было стать знаковой для всех троих. Первым порывом его было обнять и успокоить любимую, крепко прижать к себе и никогда больше не отпускать. Слова Ребекки о его эгоизме заставили парня задуматься, неужели он действительно так неоправданно жесток с любимыми женщинами. Но сердце, которое среагировало раньше, отступило под давлением разума. Молодой человек решил, что поговорить на этот раз будет разумнее, чем снова бросаться в омут чувств.
– Ань, это ты? – сказал он первое, что пришло в его голову, хотя и не сомневался в положительном ответе.
Анна отпрянула от скамейки и внимательно осмотрела подошедшего. Девушка потерялась во времени, в горле огромным комком стояла горечь обиды и вкус соленых как океан слез. Он слишком быстро ушел от Ребекки, или время, проведенное здесь на скамейке, пролетело как миг?
– Аня, что ты здесь делаешь? – поинтересовался парень.
– Я… Я прогуливалась после дурного сна, – утирая слезы и приходя в себя пробормотала девушка.
Они некоторое время стояли молча, оба погруженные в свои горестные мысли, не зная, как начать тягостный разговор. Оба знали, что, не поговорив, не расставив все точки над и, они не смогут существовать дальше, ни вместе, ни по одному.
– Мне очень жаль, – начала первой Аня, беря на себя ответственность за начало печального диалога.
Герман смотрел на нее и в душе его кипел котел чувств, в котором были намешаны гнев, ревность, обида и при этом всепоглощающая любовь и нежность к этой девушке. Несмотря на растрепанные волосы, заплаканные глаза и раскрасневшееся лицо, она была по-прежнему прекрасна. Парень даже злился на нее за эту красоту. Не будь она так хороша, возможно она была бы не нужна профессору и ранившей обоих ситуации не произошло. Мысль о Чэне разрывала его на части, ему хотелось убить ублюдка или сжечь заживо, чтобы тот хоть на секунду прочувствовал маленькую часть той боли, которую испытывал сейчас Герман.
– Я не могу понять, неужели это было так необходимо? Почему ты так поступила со мной, с нами? – нервно произнес он.
– Знаешь, я много думаю об этом. Могу только сказать, что на тот момент, я не видела другого выхода, – обреченно ответила девушка.
– Но ты могла спросить совета, поговорить со мной! А ты? Ты же замкнулась в себе и сделала все по-своему!
– Просить совета?! – разозлилась Аня, – Какого совета? Чтобы ты поставил меня перед выбором, как когда-то Ребекку? И да, не удивляйся, я знаю про вас больше, чем рассказал мне ты! Или ты посоветовал бы мне какое белье надеть? Я выбрала тот путь не для того чтобы обидеть или разозлить себя, а потому, что мне нужно было срочно вернуться в Россию к человеку, который для меня был дороже всех на свете!
Герман и сам прекрасно понимал это, но и простить ее он не мог. Между ними словно выросла стена, через которую они пытались докричаться, но не могли друг до друга дотронуться. Не в силах больше терпеть его испытывающий взгляд, Аня снова первая сделала шаг навстречу, подошла и обняла любимого. По щекам обоих потекли слезы. Герман обнял девушку, содрогающуюся от рыданий. Так плача о разрушенном счастье, они простояли в обнимку некоторое время.
– Ань, нужно идти спать, – словно испугавшись, что может простить ее, Герман отодвинул от себя девушку, – а то завтра в лаборатории много дел, ты не выспишься.
Поняв смятение чувств молодого человека, Анна отошла в сторону, устремила взгляд в темную даль аллеи. Ей вспомнились стихи любимой поэтессы своей мамы:
Сжала руки под темной вуалью…
«Отчего ты сегодня бледна?»
– Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.
Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот…
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
