Элизабет Джордж - Женщина в красном
Би старалась не сердиться.
— Извини.
— Так вот, эта оттяжка лопнула. Возможно, она была подрезана. Констебль Макналти — он, кстати, совершенно не способен к криминалистическим расследованиям — сообщил, что место разреза замотано изоляционной лентой. Неудивительно, что бедный парень разбился. Хотя многие детали снаряжения этого юноши в каком-нибудь месте обмотаны изоляционной лентой. Видимо, так он помечал свои вещи. Поэтому для кого-то не составило труда подрезать верёвку и замотать лентой, так чтобы парень ни о чём не догадался.
— Ты осмотрела всё снаряжение?
— Я отправила его на экспертизу и уже представляю, каким будет заключение. Они обязательно спросят, зачем мне нужна комната для ведения дела.
— Ну и зачем тебе нужна эта комната в Кэсвелине?
Би допила кофе и поставила чашку в раковину. Она не ополоснула её и не вымыла, подумав, что это ещё одно преимущество жизни без мужа. Если ей не хочется мыть посуду, она этого не делает.
— Начальство всё там, Рэй. В Кэсвелине. А не в Бодмине и даже не здесь, в Холсуэрти. У них есть полицейское отделение, небольшое, но приличное, на втором этаже зал заседаний, тоже хороший.
— Ты неплохо приготовила домашнее задание.
— Стараюсь облегчить тебе жизнь. Ввожу в курс дела. Я на тебя надеюсь.
Рэй внимательно посмотрел на Би. Она отвела глаза. Рэй был красивым мужчиной. Волосы немного поредели, но это его не портило. С Болтуном, Идиотом и прочими она его не сравнивала. Чисто деловые отношения.
— А если я устрою это для тебя, Беатрис?
— Что?
— Услуга за услугу.
Он остановился возле кофеварки и стал изучать календарь.
— «Идиот», — прочитал он. — «Болтун». Это что такое, Беатрис? Выкладывай.
— Спасибо за то, что привёз бутсы Пита. Допил кофе?
Рэй помолчал, сделал последний глоток и подал ей чашку.
— Обувь можно купить гораздо дешевле.
— У мальчика хороший вкус. Кстати, как твой «порше»?
— «Порше» — это мечта.
— «Порше» — это автомобиль, — изрекла Би.
И подняла палец, предупреждая его возражения.
— Кстати, ты мне напомнил… машина жертвы.
— Что с ней?
— О чём говорит запечатанная пачка презервативов в автомобиле восемнадцатилетнего парня?
— Это риторический вопрос?
— Она лежала в салоне. Также там был CD с блугрэсс[13], счёт-фактура фирмы «Ликвид эрс» и скрученный в трубочку плакат с прошлогоднего музыкального фестиваля в Челтнеме. Ещё два потрёпанных журнала для сёрферов. Я проверила всё, кроме презервативов…
— И слава богу, — усмехнулся Рэй.
— …и подумала, что умирать он не собирался, хотел быть счастливым.
— Восемнадцать лет, — вздохнул Рэй. — Все мальчики в этом возрасте стремятся подготовиться к жизни. А что Линли?
— Презервативы. Линли. Что со всем этим делать?
— Ты его допрашивала?
— Присутствие полицейского его вряд ли смутит, так что допрос прошёл хорошо. Как бы я его ни путала, отвечал он последовательно. Думаю, он не врёт.
— Но? — продолжил за неё Рэй.
Он слишком хорошо знал Би, как бы та ни старалась контролировать выражение лица и тон голоса.
— Меня беспокоит другой свидетель.
— А! Женщина из ближайшего дома. Как её зовут?
— Дейдра Трейхир. Ветеринар из Бристоля.
— Почему?
— Просто чутьё.
— И что на сей раз говорит чутьё?
— Дейдра Трейхир явно что-то скрывает. Хотелось бы выяснить, что именно.
Дейдра аккуратно припарковалась на городской стоянке в конце Сент-Меван-Кресент. Улица медленно изгибалась к Сент-Меван-бич и к бывшей гостинице короля Георга. Гостиница возвышалась над чередой стоявших внизу убогих домов. Дейдра высадила Томаса Линли у магазинов, и они договорились встретиться через два часа.
— Надеюсь, я не очень вас беспокою, — вежливо произнёс Линли.
— Ничуть, — заверила она. — Мне нужно сделать несколько дел в городе, а вы пока можете не торопиться и купить всё, что необходимо.
Когда она зашла за Линли в «Солтхаус», он сначала протестовал. От него уже не пахло, но на нём всё ещё был ужасный белый комбинезон, а на ногах, кроме носков, — ничего. Он снял их, прежде чем пойти по грязной дороге к её автомобилю, и отказался принять предлагаемые ею двести фунтов, уверяя, что одежда ещё подождёт.
— Не будьте смешным, Томас, — сказала она. — Вы не можете расхаживать здесь, как… человек, работающий с опасными химикатами, или как там их называют. Отдадите мне деньги потом. К тому же, — улыбнулась Дейдра, — как это ни прискорбно, белый вам совершенно не идёт.
— В самом деле?
Линли тоже улыбнулся.
У него была приятная улыбка, и Дейдра подумала, что до сих пор не видела его улыбающимся. Вчера им, правда, было не до этого, но всё же улыбка у большинства людей — автоматическая ответная реакция, не означающая ничего, кроме проявления вежливости, поэтому странно встретить столь серьёзного человека.
— Ни чуточки, — подтвердила Дейдра. — Так что купите себе что-нибудь подходящее.
— Спасибо, — поблагодарил Линли. — Вы очень добры.
— Я добра только к обездоленным.
Он задумчиво кивнул и отвернулся, глядя в окно. Наверх бежала узкая улочка Белльвью-лейн.
— Значит, через два часа, — заключил он и вышел из машины.
«Интересно, что у него на уме?» — подумала Дейдра.
Она завела мотор, а Линли босиком пошлёпал к магазину. Проезжая мимо него, она махнула рукой и увидела в зеркало заднего вида, что он смотрит ей вслед. Тем временем Дейдра поднялась на высшую точку Кэсвелина.
Отсюда открывался весь этот непривлекательный городок. Его лучшие времена пришлись на тридцатые годы двадцатого века, когда модно было отдыхать на море. Сейчас он существовал в основном за счёт сёрферов и других любителей активного отдыха на свежем воздухе. Чайные давно превратились в магазины, в которых торговали футболками, сувенирами и снаряжением для сёрфинга. Дома, построенные в постэдвардианскую эпоху, служили теперь для ночлега путешественников.
Напротив стоянки находилось кафе. Два автомобиля нелегально стояли на тротуаре, словно их хозяева готовились сорваться из кафе при первых признаках перемены обстановки. Помещение было забито местными сёрферами, которые заглядывали сюда по утрам. Дейдра испытала чувство одиночества: после недавних событий кафе показалось ей другим. Посетители сидели за столами и, конечно же, хвастались своими подвигами на море.
Дейдра направилась к офису газеты «Уочмен». Издательство находилось в некрасивом голубом здании на пересечении Принсис-стрит и Куин-стрит. Этот район местные жители в шутку именовали «королевским». У Куин-стрит пролегала Кинг-стрит, рядом находилась Дьюк-стрит и Дачи-роу[14]. В викторианские времени и ранее Кэсвелин хотел присоединить к своему названию приставку regis[15], так что улицы являлись историческим подтверждением шутливого прозвища.
