Ирина Волчок - Домработница царя Давида
— Не знаю, — неуверенно сказала Аня. — У меня сейчас действительно с работой перегрузка. Я вам в понедельник в отделение позвоню, можно? А сейчас уже идти пора, а то на маршрутку опоздаю. С Алиной сейчас попрощаюсь — и…
— Прощайтесь, — быстро сказал Евгений Михайлович. — Мне тоже в город сейчас надо, не торопитесь на маршрутку, я вас подвезу. Буквально через пять минут буду готов, подождите меня.
Он выбросил так и не закуренную сигарету в урну и торопливо скрылся за входной дверью отделения. Аня зачем-то опять заглянула в урну, пожала плечами, удивляясь чужой расточительности, и направилась к Алине.
— Аннушка, опять Михалыч тебе странные вопросы задавал? Что ты ему такое сказала, что он так хохотал? Никогда не слышала, чтобы он так хохотал.
Алина понимающе улыбалась, смотрела ясными глазами и, по всей видимости, к мнению ближайшего куста сирени уже не прислушивалась. Скоро её выпишут, скоро. Надо успеть разогнать гениев, привести в порядок дом и приготовить праздничный обед. Много дел предстоит.
— А ну его, — сказала Аня. — Странный он какой-то. В ресторан приглашал. Ужинать! Что за привычка у людей? И дорого, и времени сколько потеряется, и вообще на ночь наедаться вредно… Я сначала хотела к тебе его пригласить, тоже на ужин. В честь выздоровления. Я ведь готовлю не хуже, чем в каком-нибудь ресторане, правда? И платить не надо. И вообще он бы в хозяйстве пригодился — с гениями твоими при случае разобраться, например. Логично?
— Логично, — согласилась Алина, улыбаясь. — Ну, так почему не пригласила?
— Не успела, — объяснила Аня. — Он меня на полуслове перебил и… и опять странные вопросы стал задавать. Нет, ну его. Не будем мы с ним домами дружить, ладно?
Алина помолчала, задумчиво разглядывая соседний куст сирени — так, что Аня даже опять затревожилась, — и неожиданно сказала:
— Аннушка, не обижайся на Михалыча. Это не только он… В общем, никто не понимает, почему ты обо мне так заботишься. Ведь он тоже об этом спрашивал?
— Ничего подобного, — убедительно соврала Аня. — Как ты можешь думать такое о собственном враче? Он, конечно, странный, но не до такой степени. Евгений Михайлович просто спросил, способна ли я закукарекать.
— И что ты ответила? — живо заинтересовалась Алина.
— Правду, конечно. Сказала, что способна. И закукарекала. Только потихоньку, чтобы никто, кроме него, не слышал.
Алина засмеялась. Смех был хороший, живой. Пора её выписывать, не обязательно до следующей недели ждать. Надо с Евгением Михайловичем об этом поговорить. И Ане в сто раз удобней будет, если Алина вернётся домой до приезда царя Давида. Можно будет хотя бы первый день с ней побыть.
— Хочешь, я попрошу, чтобы тебя до выходных отпустили? — спросила Аня. — Евгений Михайлович предложил до города меня подвезти, так я по пути могла бы об этом поговорить. Хочешь?
— Нет, не надо… — Алина неловко поёжилась, отвела взгляд и виновато призналась: — Я пока не уверена… ну, пока не знаю, ушёл мой глюк насовсем или ещё вернётся. Точнее — мне бы хотелось, чтобы он ещё вернулся. Хоть разок. Я не успела спросить его о… в общем, не успела. Вот такие дела.
— Ну вот, мы так не договаривались, — расстроилась Аня. — Сама ведь знаешь, что это глюк! Тебе что, поговорить больше не с кем?
— Кроме тебя и его — не с кем, — тем же виноватым тоном сказала Алина. — Но тебя своими проблемами мне не хочется грузить. А он — ничего, потерпит. Что ему сделается, глюку-то?.. Ладно, иди уже. Вон Михалыч вышел, ждёт. До выписки не приходи ко мне больше, и так во все стороны рвёшься, так ещё и я тут… Не приходи, не надо. И забирать не приезжай, тоже суета лишняя, я сама доберусь… До свидания, ангел мой, храни тебя господь…
В машине, почти всё время, пока они ехали до города, Евгений Михайлович молчал. Но Ане казалось, что он опять что-то хочет спросить у неё. Или сообщить что-то хочет. Об Алине? Наконец она не выдержала и сама спросила:
— Евгений Михайлович, что же вы ничего не спрашиваете? Я же вижу: вы опять хотите о чём-то спросить.
— Да я о многом хочу спросить, — помолчав, ответил он. — Даже об очень многом…
И опять замолчал.
— Ну, так спрашивайте, — поторопила его Аня. — Это об Алине, да? С ней что-нибудь… не так? То есть я имела в виду: там что-нибудь… новое? Неожиданное? Евгений Михайлович, я специальных слов не знаю, поэтому вы мне прямо скажите: с Алиной что-нибудь хуже, чем всегда? А мне показалось, что на этот раз всё как-то легче обошлось. Я даже хотела вас попросить выписать её пораньше. Но она сама не хочет пораньше… Она не успела со своим дружественным глюком о чём-то договорить. Надеется, что он не насовсем ушёл, что ещё вернётся хоть разок. Ну, вот и опасается из больницы уходить. Если он к ней дома явится — её беспризорные гении не дадут им поговорить как следует. Да и глюк может обидеться. Конечно, глюк дружественный, но мало ли что…
— Аня, а вы сами его видели? — неожиданно спросил Евгений Михайлович.
— Кого? — Аня сбоку подозрительно присмотрелась к выражению его лица. Да нет, кажется, не улыбается. — Евгений Михайлович, как же я могу видеть чужую галлюцинацию? Это же Алинин личный глюк, он не может являться по вызову к кому попало!
— Анечка, вы невозможно смешная, — грустно сказал Евгений Михайлович. — Может быть, согласитесь звать меня без отчества? Женей, например. Или хотя бы Евгением. И давайте на «ты», а?
Ну вот, мы так не договаривались… Аня помолчала, повздыхала, тщательно обдумывая ответ, вспомнила цитату из недавно читанного ею местного классика и с сожалением сказала:
— Не смогу. Меня душит уважение.
Местный классик писал так о своём отношении к нынешнему губернатору. Губернатор дал местному классику литературную премию имени себя. И никто не смеялся.
А Евгений Михайлович засмеялся. Ну, не всё потеряно, не такой уж он странный, как ей казалось. Правда, смеялся он опять как-то неумело, и опять закашлялся — так, что даже машина в сторону вильнула.
— Тихо, тихо, — заволновалась Аня. — Остановитесь на минутку, я вас по спине похлопаю.
Машина съехала на обочину, остановилась, и Евгений Михайлович послушно повернулся к Ане спиной. Она крепко похлопала ладонью ему между лопаток, озабоченно приговаривая:
— Ну, что это такое, в самом деле? Всё время кашляете! Вам обязательно надо показаться врачу!
Евгений Михайлович перестал кашлять, повернулся к Ане лицом и покладисто ответил:
— Ладно, я обязательно покажусь. А какому врачу мне следует показаться, как вы думаете?
Голос-то у него был покладистый, а взгляд опять стал подозрительный. Совершенно психиатрический взгляд.
