Татьяна Соломатина - Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61
Дальнейшие пятнадцать минут беседы окончательно дали понять, что ни в физике, ни в биологии Регина не разбирается. Общее образование у неё хромает на обе ноги. И в целом на всё это разводилово не должны покупаться даже крестьянки аракчеевских времён.
На прощание Регина жалобно попросила Ольгу пройти весь курс тета-терапии с тарологией всего за сорок тысяч рублей. Никак, Всё Сущее убедило Регину сделать скидку. Татьяну Георгиевну Всё Сущее в этом не убедило. Вероятно, отправилось убеждать какую-то Ольгу. Ни в чём, признаться, не виноватую.
* * *И вот сейчас Регина Абуярова, тета-целитель-таролог, она же Наталья Андреевна Головченко, врач патанатом, мало того — зав отделением, боги-боги! — рыдала перед светлые очи главного врача Татьяны Георгиевны Мальцевой.
— Наталья Андреевна, как вы представляете себе тета-ритм? — спросила Мальцева.
Регина только пуще зарыдала, размазывая тушь по щекам.
— А гиппокамп — он какой по-вашему? В форме змеи? Ляпсус! Почему вы не учитесь?!
— Это всё так слоооожно! — Уже навзрыд голосила Регина-Наталья. — Я думала, что патанатом деньги зарабаааатывает! А он ничего, кроме зарплаты не зарабааатывает!
— Уж точно не пять тысяч рублей за тридцать минут. Но зачем же вы врёте, что видите в человеческом теле?!
Татьяна Георгиевна извлекла из кармана одну из бумажек, оставленных ей Бульдогом и положила перед зарёванной тета-целительницей.
— Смотрите, целительница херова. Смотрите! У человека был гнойный периостит! А вы какое гистологическое заключение даёте? Экссудативный выпот! Выпот! Вы какие стёкла смотрели?! Хорошо, клиницисты у нас не такие кретины, как вы!.. И таких рапортичек у меня — стопка! И начмед по хирургии всю дефектуру тщательнейшим образом изложил. Как будто ему заняться нечем, пока вы в Сети лохушек пожиже разводите! Вы уволены!
— Мама и папа меня убьюууут! — Взвыла несчастная крашеная дурочка.
— Это ещё ничего. Папа с мамой до смерти не убьют. А вот если вы тут ещё посидите — так вас просто посадят. Потому что рано или поздно Всё Сущее вас не пожалеет. Вас — и того человека, который из-за вас погибнет. И потом, ваш гиппокамп всё равно не сможет освоить необходимый для танатолога объём информации. Даже не пытайтесь. Лучше сосредоточьтесь на карьере тета-целительницы.
Возможно, кто-то сочтёт это несправедливым, но Мальцева не просто уволила Наталью Андреевну Головченко. Она уволила её с волчьим билетом. Возможно, Регина Абуярова уже достигла невероятнейших высот по воссоединению со Всем Сущим необразованных несчастных дурочек, не отличающих энцефалограмму от вороны, гиппокамп от табуретки, не говоря уже об отличиях гнойного периостита от экссудативного выпота.
На Мальцеву даже пытались наехать. Видимо, у мамы и папы Натальи Андреевны Головченко были какие-то концы. И Татьяна Георгиевна не смогла отказать себе в удовольствии устроить Регине Абуяровой показательный экзамен в присутствии квалификационной комиссии, прежде присвоившей девице первую врачебную категорию. Она так и не смогла ответить, что такое лимбическая система. Даже связь со Всем Сущим не помогла. Или же Регина-Наталья так и не научилась пользоваться тета-ритмом. Так и о чём тогда, в сущности, речь?! Председатель комиссии попытался вытащить Наталью Головченко, спросив её, что такое танатология.
Но она обиженно промолчала.
Министерство пересмотрело состав комиссии.
Волны от тета-ритмов Татьяны Георгиевны пошли знатные. Уж если она на чём сосредотачивалась!.. Создатель Всего Сущего ей, конечно, был недоступен. Но кое-что по мелочи мы можем и сами создавать. После предварительной расчистки строительной площадки.
А на заведование патологоанатомическим отделением пришёл отличный специалист, танатолог-универсал, доктор медицинских наук — причём реальный, а не дутый, — Василий Александрович Майков. Хромая старуха отказалась вернуться к заведованию. Увлеклась внуками. Но милостиво согласилась быть консультантом на полставки.
Татьяна Георгиевна как раз представляла нового заведующего другим заведующим и своим заместителям, когда в кабинет ворвалась тощая злая девчонка, за руку которой держались перепуганные насмерть мальчик лет пяти и девочка лет трёх. Мальчик крепко вцепился в мамину руку одной ладошкой, а другой крепко держал ручку сестрёнки. Тощая злая девчонка прорвалась мимо всемогущей Людмилы Прокофьевны, могущей остановить, казалось, поезд. Щека секретарши была оцарапана, причёска — сбита. Дети девчонки были бледны и даже не плакали. Им было так страшно, что сил на слёзы уже не осталось.
— Мне нужен главный врач этой долбанной больницы! — Яростно визжала девчонка.
— Я — врач этой долбанной больницы, — сказала Татьяна Георгиевна. Очень тихо сказала. Но так сказала, что даже Людмила Прокофьевна посмотрела на неё с уважением.
С уважением администратора к администратору.
Кадр пятьдесят третий
Можно ли спасти?
— Вы пугаете своих детей. — Спокойно продолжила Татьяна Георгиевна. — Это же ваши дети?
— Мои! Мои! И я уже третью неделю не могу получить протокол вскрытия их отца!
— Мамочка! Мамочка! — Захныкала девочка. — Когда вернётся папочка?!
— Сонечка, папочка на небе, — заботливо прошептал пятилетний мальчишка. — С неба не возвращаются.
— Людмила Прокофьевна, — обратилась Мальцева к секретарю. — Присмотрите, пожалуйста, за детьми. Пока мы с…
Она вопросительно посмотрела на злую тощую девчонку.
— Анна Стеценко! — всё ещё раздражённо буркнула та, хотя, по всей видимости, стала успокаиваться.
— Пока мы с Анной Стеценко разберёмся с её… ситуацией.
Мальчишка вопросительно посмотрел на мать. Она кивнула. Он отпустил её руку, и, не выпуская из ладошки ручку сестры, пошёл за Людмилой Прокофьевной.
— Чай с конфетами будете? — уточнила секретарь, увлекая детишек за собой.
— Я уже и кофе пью! — Прогудел малыш, стараясь говорить басом.
— Ишь ты! Кофе! — Усмехнулась Людмила Прокофьевна.
— Я теперь единственный мужчина в семье. А мужчине положено пить кофе.
Дверь за ними закрылась.
— Присаживайтесь, Анна Стеценко, — Татьяна Георгиевна указала на свободный стул. — Рассказывайте.
Анна не заставила себя долго упрашивать и плюхнулась в кресло с выражением лица обиженного ребёнка.
— Что рассказывать?! Вот эта грымза всё знает! — И она неинтеллигентно ткнула пальцем в направлении начмеда по терапии.
«Эта грымза» никакой грымзой не была. Как-то раз Панин не то в порыве отчаяния, не то в желании что-то доказать Мальцевой, несколько раз с ней переспал. Как раз тогда он ушёл от Вари. Мальцевой он был без нужды. А новый начмед по терапии внешне очень походил на его ненаглядную мучительницу Татьяну Георгиевну Мальцеву. Начмед по терапии по секрету всему свету раструбила о своём (как она считала) романе с Семёном Ильичём Паниным и уже собралась разводиться с вялотекущим мужем, как эта гадкая Танька Мальцева захомутала Сёму обратно, неизвестно ещё чьего на самом деле ребёнка ему подсунув. Такая у начмеда по терапии была версия. Очень часто бывает, что люди похожи снаружи — да и изнанка одинаковая. А вот характер, интеллект, эмоции… Душа, в общем.…
